Семь горных воронов - Ванда Алхимова

Наконец Ройле отдохнул и поднялся на ноги. Младший Ворон оставался без сознания, и его бледность испугала любовника миледи Воронов. Ройле осторожно наклонился над юношей и похлопал того по лицу. Голова Младшего перекатилась, он вдруг слабо застонал, но глаза не открыл.

Ройле осторожно ощупал его плечо, осмотрел рану на ноге. Кровь остановилась и запеклась коркой. Выглядела рана неплохо, а вот состояние плеча наполнило Ройле ужасом — пальцами явно прощупывались сломанные кости ключицы и вздувшийся отек.

Оглядевшись, Ройле оценил положение. Рощица была совсем маленькой, всего три рядка молодых деревьев с канавой внутри, где в лужах скопилась дождевая вода. Надежным укрытием она послужить не могла.

Не было ни денег, ни еды, ни представления о том, что делать дальше. Взгляд парня остановился на тяжело дышавшем Младшем Вороне. В голову пришла дикая, страшная мысль, от которой во рту разлился привкус тухлятины. Тащить с собой изувеченного и полумертвого Ворона значило подвергать свою жизнь риску и потерять надежду на спасение. Ройле на минуту поддался слабости: со всех сторон обдумал возможность оставить Младшего умирать тут, а самому пробираться в Серые горы.

Но как только мысль предстала отточенной и реальной, Ройле покраснел от стыда за нее. Он вспомнил лицо миледи и серые глаза, которые всегда смотрели прямо в душу и от которых невозможно было скрыть правду. Ройле встряхнул головой и поднялся с земли. Пошел к луже, умылся и напился, оторвал подол от нижней рубахи, намочил тряпку в воде и вернулся к Младшему.

Наклонившись, осторожно отер горячее лицо влажной холодной тряпкой, несколько раз проведя ото лба по щекам вниз. Когда тряпка в очередной раз прошлась по губам, Младший сделал попытку ее прикусить, а потом его глаза медленно открылись и замерли на лице Ройле.

— Лорд Ворон, ты живой?

От радости Ройле хватило только на самый глупый вопрос.

— Не знаю, — сипло ответил Младший, обводя взглядом все вокруг. — Я ничего не помню… Пить хочу…

Ройле сбегал к луже и принес воды в ладонях. Младшему удалось сделать два глотка, и взгляд его прояснился. Ройле помог ему подняться и сесть, привалившись спиной к стволу. Младший тяжело дышал и смотрел больными глазами.

— Как мы тут оказались? — спросил Младший, снова закрывая от слабости глаза. — Небеса, как же все болит…

— Ну, — замялся Ройле. — Ты упал на поле, а я тебя взял на плечи и притащил сюда.

— А что битва?

— Не знаю, но дело было плохо, — признался Ройле. — Я видел, как убили лордов Рыси и Пихты, было много мертвецов, а лорды Бреса так и налетали со всех сторон. Думаю, войну мы проиграли. И теперь надо добираться домой.

Младший немного посидел, переводя дыхание.

— То есть мы с тобой дезертировали с поля боя, — неловко усмехнулся он.

— Там все дезертировали, — угрюмо возразил Ройле. — Приморцы сразу все бросили и помчались так, что только задницы тряслись. Там всех положили, и думать нечего.

Младший вздрогнул и открыл глаза. Взгляд его заставил Ройле отвести глаза: столько в этом погасшем взгляде было благодарности.

— Ты спас мне жизнь. Не могу подобрать слов, чтобы выразить свою признательность.

— Ай, лорд Ворон, да какая там благодарность! — Ройле покраснел и подскочил на ноги. — Ты же мой господин и сын госпожи, как я мог тебя бросить? Даже и говорить тут не о чем. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь и что нам делать?

Младший попробовал пошевелить правой рукой и вскрикнул от боли.

— Не чувствую руку совсем. И плечо. Болит адски. Дергает все, огнем горит. И голова тяжелая, ничего не соображаю.

— Ну, я вот что думаю… — Ройле присел на корточки. — Ночь надо тут провести, отдохнуть, потому что у меня тоже сил нету никаких. А на рассвете пойдем полями к границе. Нам главное — на глаза рыцарям не попасться: если Брес разбил нашего короля, то скорее всего будут ловить наших воинов. Ну и на патрули не набрести бы. Может, сможем лошадь украсть. В общем, пока хорошо только то, что мы живы, а кроме этого ничего хорошего нет — ни денег, ни еды. Да, еще воды в достатке. Костер я сейчас заведу, у меня огниво есть. А то тебя трясет вон, горишь весь. Тепла надо.

Ройле быстро собрал костер и развел его так, как научился в лесу, чтобы тлел без дыма. Наступала ночь. Младший Ворон жался под курткой Ройле и постоянно просил пить. Бывший лесоруб берег воду из луж для него, а себе собирал ночную росу с лопухов.

Костер давал тепло, и наконец Младший забылся неровным сном. Ройле свернулся рядом с ним и мгновенно провалился в беспробудный сон, такой, что хоть на куски режь, не добудишься. Поэтому слабые стоны Младшего до самого утра оставались неуслышанными, и воды ему принести было некому.

Однако утром Младший выглядел немного получше. Ройле сбегал за водой и напоил своего лорда вдосталь.

— Идти сможешь? — с беспокойством спросил Ройле.

Младший стиснул зубы.

— Наверное.

Ройле закинул его руку себе на плечи, помог подняться и повел по полю. Оба остановились и посмотрели туда, где вчера шел такой жестокий бой. Над тем местом в небе кружили вороны и стервятники.

— Ройле, — вдруг сказал Младший, с ужасом посмотрев на него. — Но там же были все… Лорд Кайси, все наши лорды и люди, и мои братья! Неужели они все остались там?!

— Не знаю, — мрачно ответил Ройле. — Надеюсь, их взяли в плен или им удалось уцелеть. Но узнаем мы об этом только тогда, когда доберемся до Тамврота. А туда идти сутки по чужой земле. Тем более что ты весь избитый. Мне бы тебя дотащить… Прости, лорд, но искать твоих братьев я не пойду.

— Я не могу этого от тебя требовать, ты и так спас мне жизнь, и я обязан тебе вечной благодарностью, — тихо сказал Ворон, опустив голову.

— Это все потом. Сейчас главное — до дома живыми добраться, — проворчал Ройле, и они двинулись по полю в сторону границы.

Миледи Воронов нервно ходила по своим покоям. На часах была глубокая ночь, служанки мирно похрапывали за стенкой. Миледи ходила, комкая в руках письмо, которое вечером доставил гонец из Твердыни Воронов. Оставшийся на хозяйстве старый управляющий Парелл писал, что в горах неспокойно: появились разбойники, которые грабят мирных людей на дорогах и даже прямо в домах.

К тому же после отбытия всех лордов и воинов старый Парелл просто не справлялся с потоком посетителей и обязанностей и, судя по тону письма, был близок к тому, чтобы все бросить и сбежать в отшельники. Возвращаться требовалось немедленно, не дожидаясь окончания войны.

Миледи села за стол. Свечи в старинном подсвечнике трепетали, отбрасывая причудливые тени. Волосы миледи разлились по плечам, ночная рубашка сползла с изящного плеча. Миледи писала долго, окунал перо в чернильницу и посыпая написанное песком. Пальцы ее испачкались, тени становились все длиннее, но зато скоро были готовы и запечатаны сургучом с ее личной печатью сразу пять писем: Пареллу, Эннобару, Старшему Ворону, Лирану и — миледи долго держала это маленькое письмо в руках — Ройле. Она научила его читать и теперь надеялась, что с простым текстом любовник справится.