Расколотое небо - Кори Маккарти

Чейз передернуло. «Близость» было тем словом, которое взрослые использовали, чтобы она почувствовала себя виноватой.

– Я говорю: «Поцелуй меня». Он меня целует. Вот и вся глубина. И я только целуюсь, что бы ни говорил Бунтарь. Я не страхолюдная. – Лицо у Психичка от этого слова стало странным. – Я обжимаюсь, чтобы развеять тяжелые мысли и…

Она поспешно заткнулась.

– Значит, дело в желании уйти от действительности, – подхватила Ритц. Чейз была страшно зла на то, что так близко подлетела к цели. – И ты чувствуешь себя виноватой, что причинила этим мальчикам боль. Это хорошо. Это – груз привязанности.

Чейз открыла рот, собираясь сказать, что нисколько к ним не привязана, но получилось у нее совсем другое.

– Я невнимательная.

– К тем, с кем встречаешься?

Чейз совершенно не хотелось это обсуждать, но выхода не было.

– Я не встречаюсь. Я подбираюсь к кому-то. Смотрю, нравлюсь ли я ему. А потом, когда у меня чувство меняется, ухожу своей дорогой. Это нормальное подростковое.

Психиатр поморщилась.

– У подростков нет ничего нормального. Это я за время работы здесь поняла.

Чейз потерла щеки и поменяла тактику.

– Знаете, что мне нужно? Улететь. – У Ритц округлились глаза. – Я не о наркотиках. Мне нужно подняться в воздух. Это… дает мне направление. Я не поднималась в небо с незваного визита канадцев.

– Нам следует обсудить появление этих новых людей в академии. Что ты в связи с этим чувствуешь?

– Чувствую, что они здесь, – ответила Чейз. – И сочувствую им в том, что они потеряли свою академию. Если бы такое случилось со мной…

Казалось, Ритц это обрадовало.

– Академия очень похожа на семью, и появление этой команды все изменило. Как будто кто-то из родителей завел новую семью или еще одного ребенка.

– Сравнение стоило бы поменять, – сказала Чейз. – У меня нет родителей.

Психиатр близоруко сощурилась на личное дело Чейз.

– У тебя есть родители. Твоя мать…

– О нет! Дженис – мать, но не родитель. В один из моих первых приходов сюда вы сказали: «Чтобы стать матерью, рожаешь, а родителем становишься, когда растишь человека».

Это стало одной из причин, по которой Чейз захотелось довериться доктору Ритц. Осуждение Дженис было одним из самых быстрых способов завоевать сердце Чейз.

– Ты меня слушала?

Психичка выглядела неоправданно растроганной.

– Ну это же правда, так? У меня нет родителей. У меня есть «Звезда». Кейл. «Дракон».

«Пиппин». Почему-то имя напарника застряло у нее в горле.

– А ты задумывалась о том, какой станет «Звезда» после испытаний? – спросила Ритц. В ответ на недоуменный взгляд Чейз доктор добавила: – Если проект «Стрикер» провалится, самолеты спишут, и ты будешь летать на более старых моделях.

Чейз зажмурилась. Старые истребители – это гадко.

– «Стрикеры» не провалятся.

Их должны принять на вооружение! Им надо доказать свои возможности не меньше, чем Чейз. Отчасти именно поэтому она так полюбила свой опытный самолет.

Ритц продолжила:

– Если их примут, пилотов «Стрикеров» будут десятки. Ты станешь одной из многих. Частью эскадрильи. Ты об этом думала?

Чейз сильно нахмурилась, обдумывая новый вопрос. Будет ли она по-прежнему дорога Кейлу, когда пилотов «Стрикеров» будет несколько десятков? Будет ли он все так же восхищаться ее выходками? Вряд ли.

– Давай переключим скорости. – Ритц достала листок бумаги и нарисовала какую-то фигуру. – Это – сердечный круг.

– Его составляют эльфы? – спросила Чейз.

Ритц сурово на нее посмотрела и указала на рисунок. Он напомнил Чейз двигатель: зияющую дыру, которая глотает ветер и выплевывает позади себя обжигающий пар.

– Я еще ребенком перестала верить в любовь, Ритц.

– Тогда назови его кругом доверия. Задай себе вопрос: «Кто в моем кругу? Кто мне близок и важен? Кому я доверяю свои тайны?» Впиши сюда этих людей – и, уверяю тебя, ты поймешь, что те, с кем, по-твоему, ты не связана, на самом деле занимают в твоей жизни центральное место.

К собственному изумлению, Чейз разозлилась. Нет – разъярилась.

– Это вообще запредельная дурь, Психичка! Вы считаете, что мне надо записать какие-то имена – и люди как по волшебству станут для меня важными? Я умею быть неравнодушной, знаете ли! Мне важны полеты. Испытания. Если я не одержу победу, то «Дракона» спишут – так что, поверьте, мне не все равно!

Ритц молчала довольно долго.

– Полеты – это не победа или проигрыш. У меня был такой же разговор с Лией Гренадин, но вы, подростки, во всем видите соревнование. Испытания направлены на повышение безопасности страны, Чейз Харкорт. Они определят будущее ВВС.

Чейз потерла затылок.

– Вот уж не думала, что вы патриотка, Психичка. – Женщина бросила на Чейз острый взгляд. – Я хотела сказать – доктор.

– Тебе следует помнить о реальной цели. Особенно раз ты не в состоянии увидеть нарыв у себя в груди.

Чейз содрогнулась: картина получилась весьма яркой.

– Ладно. Буду делать то, что делаю всегда. Да уж, вот вам и екарный круг.

Она не стала ждать разрешения уйти. Ноги сами понесли ее в Парк, но она на пару минут задержалась в одном из застекленных переходов, соединявших все строения «Звезды».

Высоко в черном небе горело желто-зеленое полярное сияние. Чейз жарко дохнула на стекло и нарисовала на запотевшем пространстве круг. А потом в его центре она написала «Пиппин».

Это не сработало.

Это не заставило ее почувствовать, что она ему доверяет. Что он занимает центральное место в ее жизни. Это только напомнило ей его отстраненно-бесстрастное выражение лица – и недавнюю просьбу его не трогать.

Чейз стерла круг и имя чрезмерно энергично, так что стекло протестующе запищало. Если не врать себе самой, то в последнее время Пиппин казался скорее незнакомым человеком, чем ее лучшим другом.

Чейз вошла в ангар со шлемом под мышкой. От желания взлететь она только что не подпрыгивала на месте. Остальные команды «Стрикеров» уже стояли перед бригадным генералом. Она встала в строй, заработав всего лишь недовольный взгляд Сильф.

Касаясь крыла «Феникса», Кейл заговорил:

– По первоначальному плану американские «Стрикеры» должны были вступить в воздушный бой с «Фениксом», команда которого имела преимущество за счет того, что ознакомилась с тем, как вы летаете. Если «Стрикеры» пройдут военные испытания, то рано или поздно Новый восточный блок либо украдет, либо воспроизведет все технические решения. Нам нужно уяснить, какие результаты эти самолеты показывают против сходных машин.