Книга Ночи - Холли Блэк

с ними, Чарли чувствовала, что с ней, возможно, все в порядке. Не важно, что она так и не сумела освоиться в школе или что ее тело постоянно менялось. И пусть родители ее лучшей подруги, едва увидев ее, тут же заклеймили ходячей неприятностью, а вскоре и сама Лора, с которой они дружили с восьми лет, начала вести себя странно.

Наконец Чарли оставила всякую надежду, что родная мать задастся вопросом, куда и зачем Рэнд постоянно увозит ее дочь. Для себя Чарли решила, что все те люди, которые осуждали ее или не обращали на нее внимания, на самом деле всего лишь жертвы мошенничества – так называемые «простофили». Хорошо смеется тот, кто смеется последним. И это однозначно будет она.

– В нашем деле бери пример с акулы, – негромко напутствовал Бенни, чьи волосы, как всегда, были гладко зачесаны назад. – Сначала принюхайся, где пахнет кровью. Стисни зубы и жди. И продолжай плавать, несмотря ни на что.

Чарли воспользовалась этим советом – а также и деньгами, полученными от Рэнда за последнее совместное дело, и набила себе татуировку. Она уже давно о ней мечтала и заодно хотела проверить, сумеет ли обмануть мастера в тату-салоне и убедить сделать ей наколку, хотя до достижения восемнадцатилетнего возраста ей еще целых три года.

Чтобы достичь желаемого, пришлось украсть печать у нотариуса и изрядно приврать, но татуировкой все же обзавелась. На внутренней стороне руки – которая до сих пор отзывалась болью при ходьбе – у нее появилось слово «безбоязненная», выполненное витиеватыми печатными буквами. Правда, татуировщик разместил их так, что казалось, будто написано «без боязни» – своеобразный мотивирующий лозунг.

Наколка напоминала Чарли о том, кем она хотела быть, и о том, что она сама хозяйка своему телу. Захочет – и хоть все его покроет подобными надписями!

* * *

Спустя несколько лет, когда факт существования сумеречников укоренился в общественном сознании, Рэнд стал проявлять к ним повышенный интерес. Он и сам на протяжении долгого времени проворачивал связанные с оккультизмом аферы (например, когда Чарли пришлось притворяться призраком девочки). Хоть Рэнду нравилось воздействие, которое небольшая ловкость рук способна оказать на богатых пожилых дам, с помощью настоящей магии мог бы существенно расширить свои возможности.

А вот Вилли, наоборот, магия нисколько не впечатляла, и он не стеснялся сообщать свое мнение завсегдатаям «Лосиного домика»:

– В бытность мою ребенком был такой парень, Ури Геллер, который мог гнуть ложки силой мысли. Угадайте, что из этого вышло? Ни-че-го. Кому нужна гнутая ложка?

Бенни, напротив, знал одного парня. Как-то раз Рэнд вернулся с очередной встречи очень взволнованный и сказал Чарли, что этот человек пообещал им большие деньги, если они кое-что для него добудут.

– Простофиля, вероятно, даже не подозревает, насколько ценной книгой обладает. Он всего лишь богатый старый болван, а не сумеречник. Нам просто нужен правильный подход.

– Если парень, который хочет нас нанять, настоящий сумеречник, а простофиля – нет, почему бы сумеречнику самому не украсть себе книжку? – недоумевала Чарли. – Отправил бы на дело свою тень.

– Все из-за оникса, – объяснил Рэнд таким тоном, как будто она не понимала очевидных вещей. – Он заставляет тени сгущаться, так что они не могут проскользнуть сквозь трещины и другие отверстия.

Чарли была настроена скептически:

– Если старый болван знает о свойствах оникса, то, вероятно, понимает и то, насколько ценной книгой владеет.

– Все же мы можем это сделать, – стоял на своем Рэнд. – Если преуспеем, то у заказчика будет для нас еще работа. Проявим храбрость, и в конце концов разбогатеем, я это точно знаю.

Чарли в ответ лишь глаза закатила. Подобно тому как мать Чарли мечтала о любви, Рэнд мечтал сорвать большой куш и зажить припеваючи. Он считал, что имеет на это право, правда, пока никак не удавалось схватить удачу за хвост. Рэнд походил на странника в пустыне, видящего мираж, который всегда находился прямо за следующей дюной.

– Нашего клиента зовут Найт, и большего тебе знать не полагается, – сказал Рэнд. – Он заверил, что, если мы добудем для него книгу, сможем облапошивать толстосумов, сколько душе угодно.

Чарли эта затея совсем не понравилась. Обычно они с Рэндом работали сами на себя, а наличие заказчика может обернуться неприятностями.

– Мне удалось добиться приглашения в дом простофили, Лайонела Солта. Его семья разбогатела на производстве медицинской продукции. Деньги лопатой гребут: делают какую-то хитрую хреновину, которая вставляется в другую хирургическую штуковину. Ну, а я его уверил, что мы с дочуркой медиумы, которые общаются с невидимым миром, в том числе и с демонами. И что эти демоны помогут ему оживить его тень. – Рэнд говорил спокойным голосом, не переставая, тем не менее, теребить кончик уса.

– Лайонел Солт? – переспросила Чарли. – Это тот парень с машиной?

Даже тогда она знала о его матово-черном «Фантоме», который с благоговением обсуждала половина мальчишек в ее классе.

– Он самый, – пренебрежительно поддакнул Рэнд, а Чарли нахмурилась.

– Он решит, что у нас с тобой совсем крыша поехала. Какие еще демоны?

Но Рэнд не желал внимать голосу разума.

– Блаженны верующие, ибо они крепки в вере своей. Он хочет оживить свою тень, верно? Все они только и мечтают об этом. Что ж, мы можем подарить ему надежду.

Вот так Чарли и оказалась на пассажирском сиденье машины Рэнда, активно тренируясь закатывать глаза, чтобы были видны только белки. Не смежая век, сделать это было очень трудно – но и эффект получался куда более жутким.

Научись она проворачивать подобный трюк, когда фальсифицировала посещения Алонсо, мать бросила бы Трэвиса после первого такого «визита», выглядевшего бы куда более правдоподобным.

Чарли надеялась, что они успешно справятся с заданием (или что, находясь в доме богача, сумеет стянуть что-нибудь достаточно ценное) – ведь в таком случае ей удастся купить себе кожаную куртку, на которую давно положила глаз в комиссионном магазине. Стоила эта вещичка целых сто семьдесят пять долларов, и хотя Чарли рассчитывала сторговаться на меньшую цену, все равно нужна целая куча денег.

– Помнишь, какой у нас план? – в миллионный, наверное, раз спросил Рэнд, пока они ехали в машине.

Конечно, она все помнила. Рэнд собирался выдать себя за ее отца и объяснить, что Чарли (которая, конечно же, будет зваться по-другому) начала разговаривать с невидимыми существами несколько лет назад. Окружающие советовали поместить ее на лечение в психушку, но «папочка» понял, что у «дочурки» талант взаимодействовать с потусторонним миром, в том числе и с адом. И решил это дарование всячески развивать.

Рэнд хотел, чтобы простофиля испытывал к