Единственная - Ольга Гусейнова

– Победа за мной! – довольно рыкнул он, потрясая окровавленным ножом.

Ну прямо убивший мамонта альфа-самец. Э-эх, справились с противником превосходящей численностью…

Остальные поддержали победителя свистом. Джар не сдержался и радостно хлопнул себя по бедрам, а потом, обернувшись и отметив мою кислую физиономию, попытался изобразить раскаяние, мол, не успел спасти «птичку». Развел руками и продемонстрировал скорбную мину. Прямо театр под открытым небом, ей-богу!

Прочтя осуждение на моем лице, Джар ретировался. Ненадолго. Только я вытерла слезы и потянулась за рюкзаком, он объявился и радостно, словно ничего не произошло, пожелал:

– Светлого дня, Таяна! Как ты себя чувствуешь? Скоро будем есть, если хочешь, я помогу тебе умыться.

Нет, ну хорош, артист! Ладно хоть фальшивую скорбь не изображал. Чувствуя себя вполне сносно, я отказалась от помощи. Он сделал шаг, но в последний момент передумал уходить. Замер возле меня, нагнулся и, помедлив мгновение, поцеловал в висок.

Поймав его взгляд, я опять завороженно наблюдала, как его глаза потемнели, зрачок-снежинка стремительно расширялся от центра к краям, палочки и черточки становились более пушистыми и длинными, создавая полноценную радужку. Затем он голодным, жадным взглядом пробежался по моему лицу, фигуре – необыкновенно серьезный, уже открыто заявляющий на меня права мужчина.

К собравшейся возле добычи команде Джар шел легкой упругой походкой. Я засмотрелась на его уверенные движения, гордую посадку головы, стриженый черный затылок, широкий разворот плеч, мощную спину и узкие крепкие бедра. Вот если смотреть со спины, мой будущий янт – красавец каких поискать!

Вскоре ранты дружно подняли тушу лоша за крылья и понесли в лес. Разделывали они ее там, причем несъедобные части закапывали глубоко в землю, тщательно пряча следы крови.

Интересно, долго ли выдержит моя пластичная человеческая психика, которая, по мнению наших соседей по Млечному Пути, считается самой устойчивой? Особенно когда мне ни дня не дают на передышку. И каждое утро очередные неприятные сюрпризы преподносит.

С некоторых пор ненавижу сюрпризы! Все!

* * *

«Какой прекрасный день, какая прелесть лень, какой чудесный он, жаль, все это дурдо-ом…» – тихонько мурлыкала себе под нос по дороге к личному санузлу, радуясь новому дню, теплу и ясному небу. Возле лабиринта мой взгляд невольно привлек водопад: капли воды, отражая свет, создавали впечатление, будто с горы падают миллионы бриллиантов. Засмотревшись на эту сверкающую красоту, я прошла мимо входа в лабиринт и остановилась возле укромной заводи, скрытой водопадом от посторонних глаз.

Слева от узкой полоски чистейшей воды, в которую ведут естественные широкие ступени, падает вода, справа тенистый грот с сырыми от брызг камнями. Дома было похожее место. Родители устроили в саду искусственный пруд с гротом, чтобы в жару можно было отдыхать. От воспоминаний защемило в груди; дом был таким далеким-далеким, словно выдуманным, как светлокожая землянка-блондинка для рантов.

Удивительно, насколько быстро может меняться мир вместе со страхами и предубеждениями. Еще по прибытии сюда я категорически отказалась залезать в неизвестный водоем, а сегодня, в очередной раз побывав на грани жизни и смерти, смотрела на воду, предвкушая удовольствие окунуться. Почему бы и нет?

Только спину мочить нельзя, Рето ворчать будет, да и самой лишние проблемы не нужны, тем более я оказалась проблематичной пациенткой. Обернулась и поискала глазами кого-нибудь. Никого, кроме Вьята, который скучал, лежа под самодельным тентом, и от нечего делать поглядывал на меня. Махнув ему рукой, попросила предупредить других не беспокоить меня здесь.

Разделась, быстро постирала одежду и расстелила сушиться. Затем со вздохом удовольствия залезла в воду по колено, уселась на широкой ступени, поболтала ногами. Хорошо! Вымыла голову и скрутила волосы узлом, чтобы не мешались и случайно не упали на заклеенную спину. Набрала мыло в ладонь и озадачилась, куда бы положить тюбик, чтобы потом со дна не вылавливать. Перебралась на ступеньку выше, встала на колени, теперь вода прикрывала меня лишь до середины бедра, и, потянувшись положила тюбик на самую верхнюю ступеньку.

Вдруг мои ягодицы словно кто-то горячим взглядом обжег. Странное ощущение, на грани мании. Но после всех перипетий на Полярной, включая ее орбиту… Осмотрелась вокруг – померещилось, наверное.

Я медленно намыливала шею, грудь, живот, отметив, что опять похудела. Того и гляди, ветром унесет или в воду смоет. Не идет мне на пользу здешний «отдых» сродни экстремальному туризму. Снова подняла намыленные руки к груди, обернулась, собираясь спуститься на ступеньку ниже в воду, по пояс, – и остолбенела. Внизу, прямо у ступеней, замер обнаженный Джар. Первым порывом было нырнуть, спрятаться, прикрыться, будто от постороннего, но он удержал, впиваясь взглядом, глухо приказав:

– Нет!

Я сжалась, пряча одной рукой грудь, а другой прикрывая низ живота. И настороженно смотрела, как он медленно, неумолимо приближался, поднимаясь по ступеням, выходя из воды, словно морской бог. Почему-то испугавшись, что «это» произойдет вот прямо здесь и сейчас, пролепетала:

– Я плохо себя чувствую и спина…

Сама виновата! Озеро – «вотчина» рантов, они только в мой туалет не заходили, по-видимому, посещая для этого лес. А я поперлась голышом купаться, дура наивная!

Трясти перед моим носом та-раном Джар не стал. Когда вода, и так не скрывающая его достоинств, которые я в силу отсутствия опыта пока не могла в должной мере оценить, достигла талии, он опустился на колени. Мы оказались почти вровень и слишком близко, слишком тесно, совершенно голыми.

Джар положил ладони на камень возле моих бедер и смотрел прямо в лицо:

– Таяна, хочу, чтобы ты знала. Пока не попросишь, я не могу взять тебя. И слияния не будет. Твое слово – решающее.

Сначала сказал на дроне, затем медленно, отчетливо на ранте, чтобы я точно поняла значение каждого слова.

– Лишь в первый раз? – с мягкой, грустной улыбкой спросила я.

Джар наклонил голову к плечу, пристально рассматривая меня, впрочем, я так же жадно разглядывала его. За четыре дня близкого знакомства и совместных ночевок еще не привыкла к мускулистой фигуре моего ранта, вернее, не насмотрелась вдоволь. Вот и сейчас ловила себя на том, что хочется опустить взгляд и пробежаться по смуглой гладкой груди, широким плечам и рукам атлета, крепкому прессу и… Стоп, ниже лучше не соваться!

Будущий янт придвинулся ближе, набрал в ладонь воды и вылил ее на мое плечо. По сравнению с ним я выглядела костлявым, изморенным голодом созданием. Но Джара, судя по почерневшим глазам и нервно трепещущим крыльям прямого носа, прикосновение ко мне дико возбуждало.

Наконец он ответил на вопрос:

– Да, разрешение на слияние требуется только в первый раз. Поскольку по нашим законам после него ты станешь моей. Ри-янтой. По-вашему – женой. Поэтому первый раз бывает, если рантана попросит, проще говоря, одобрит союз с рантом. Ни к чему не обязывающее слияние может быть с лешкой. У серых понятия семьи нет в принципе. И у ранта с лешкой не может быть общего потомства. Только обоюдное удовольствие. Мы – другие!