Офицер. Слово чести - Владимир Поселягин

Выстроившись в колонну, пулемётная полукоманда вышла со двора, в казарме никого не осталось, забрали всё необходимое, ведь пограничники тоже уходили, и направилась навстречу потоку людей, как военных, так и гражданских. Пришлось на параллельные улицы уйти, чтобы нам не мешали.

Отойдя от города на километр, стали готовить позиции, тщательно их маскируя. А пролётки с Крапивиным отправили в тыл, чтобы не демаскировали. Точнее, на разгрузку. Каптенармус, когда заберет со складов все положенное, должен покинуть город и ожидать нас у той самой рощи, где я прятал своё имущество от проверяющих. Кашевара и фельдшера я отправил туда же с гружёными пролётками. Снято было и оставлено на позициях всего четыре ящика с патронами, вести долгий бой я не планировал, дадим огневой контакт, чтобы нанести максимальные потери, ноги в руки, и на разгруженных облегчённых пролётках уходим – пролётки к этому моменту должны будут вернуться. Крапивин на тыловой базе у рощи за старшего останется. Кстати, фельдшер уже побывал в больнице и забрал нашего унтер-офицера, тот очень даже не против этого был, обрадовался, что о нём не забыли.

Только свою личную пролётку с вещами я не отправлял, денщик замаскировал ее и лошадей тут же, не на позиции, конечно, – чуть дальше был густой кустарник на берегу реки. А вот Зиновьев так и не появился. Ну, надеюсь, с обозом прибудет, который что-то задерживался на складах, видимо набирали что нужно. С подпоручиком дело сложное, тот явно спасал свою супругу, собираясь её вывезти в безопасное место, и просто-напросто забил на службу. Это не есть хорошо. Трибуналом попахивает.

Я разметил места, где будут позиции, окопы мы не делали, затяжного боя не ожидается. Вооружившись малыми пехотными лопатками, солдаты снимали дёрн и оборудовали позиции для стрельбы лёжа, этим же дёрном маскируя их, несколько человек, аккуратно выкопав в стороне часть кустарника, несли его к позициям. Подобное мы не раз проводили во время учений, так что дело привычное, не в первый раз.

Три станковых «максима» я разместил на холме, тут отличный вид открывался на дорогу, километра два можно держать под огнём. Все пять ручных – по флангам этого же холма: четыре со стороны дороги и один со стороны речки. Два пулемёта развернул в сторону города. Разведку мы планировали пропустить, чтобы дождаться основной колонны, и эти два пулемёта и нужны, чтобы пропущенная разведка с тыла по нам не ударила.

Работа много времени не заняла, и уже через полчаса всё было готово. Пролётки ещё не вернулись, им город обойти нужно, роща с другой стороны. По дороге несколько всадников проскакало, но это наши пограничники, нас на холме видели, но не останавливались. А так дорога пуста была. Канонада давно стихла, ещё когда мы в городе были. Да и не долго длилась. Сейчас же все бойцы залегли, я приказал не бегать и не демаскировать позицию, ждём противника. Перед тем как затихариться и не отсвечивать, я вызвал всех унтеров и командиров обоих взводов, ну и выдал задачи каждому, объяснив, что ему делать в той или иной ситуации.

– Ваше благородие, это что – птица? – отвлёк меня от наблюдения за дорогой солдат из расчёта стоявшего рядом «максима».

Подняв бинокль выше, я повернулся в указанную сторону и, присмотревшись, сообщил расчёту:

– Аэроплан. Не пойму, чей, но летит от германцев. Передать по цепочке: целиться в аэроплан из ручных пулемётов, но без приказа огня не открывать.

Командир расчёта, демонстрируя отличный командный голос и мощные связки, прокричал соседям с обеих сторон, и приказ пошёл дальше.

Однако германец, а это был их аппарат, похоже разведчик, пролетел в стороне на большой дальности, и я не рискнул отдавать приказ об открытии огня, опасался, что обнаружим себя. Аэроплан стал кружить над городом, явно высматривая отходившие части. За городом покрутился, а потом развернулся и пошёл обратно к своим, а значит, пролетит над нами. Поэтому я повторил приказ по цепочке:

– Целиться в аэроплан. Огонь по команде.

И вот когда тот добрался до нас, я крикнул:

– Огонь!

И заработали ручные пулемёты. Сначала ближайшие, а за ними и остальные. У нас не было зенитных средств, поэтому единственная возможность противостоять авиации – это пулемёты Мадсена: один боец расчёта кладёт себе на плечо ствол, и наводчик целится, огонь открывает по приказу. Вот такой нехитрый способ. И он сработал. Не успели пулемётчики по магазину выпустить, как мотор у самолёта засбоил и заглох, и тот лёг на крыло, а потом и рухнул на землю, всего метрах в двухстах перед нашими позициями. Красавцы. А вот с обломками надо что-то делать. На позициях радовались, кричали «ура-а», я же не был оптимистичен. Доволен, конечно, что моя пулемётная полукоманда открыла счёт в этой войне, но был серьёзно обеспокоен тем, что хвост самолёта торчит рядом, всего в ста метрах от дороги, и германцы, проходя мимо, обязательно их увидят, а с ними и нас могут засечь.

– Скопова ко мне.

Бойцы передали приказ по цепочке, и вскоре ко мне подбежал командир второго взвода.

– Видишь? – указал я на обломки. – Вытаскивай трупы, самолёт двухместный, если есть вооружение – сними. Бери всех четырёх коней и делай что хочешь, но чтобы тут не было даже никаких следов от обломков. Тащи волоком к реке и топи, или в кустарнике спрячь, но чтобы они нас не демаскировали. Трофеи с лётчиков собрать, документы и карты передать мне, остальными наградишь отличавшихся наводчиков, сбивших аэроплан. Выполнять.

– Есть, – козырнул тот и, пригибаясь, рванул вниз с холма, выкрикивая фамилии солдат, которых собирался привлечь для выполнения задания.

Трое из вызванных уже бежали к аэроплану, чтобы достать лётчиков и подготовить разбитый аппарат к транспортировке. Я же с холма продолжал изредка поглядывать в бинокль на дорогу, нет ли там моих казаков. Мой бинокль, обычный полевой, они забрали, а при мне остался купленный во Франции морской.

Однако первыми прибыли не казаки, а пролётки, что успели скататься за город к роще и разгрузиться там, оставив одного рядового на охране имущества – раненого с фельдшером, и кашевара с помощником, а также фельдфебеля. Которые уже обед начали готовить. Ну вот встретим, доберёмся до них и пообедаем. Главное, чтобы германцы не опоздали и без обеда нас не оставили. А обоза ещё не видать, неужели до сих пор в городе на складах ковыряются? Похоже, действительно отступающие всё побросали и теперь нашим самим приходится всё необходимое искать.

К моменту появления колонны пролёток группа Скопова уже отбуксировала разбитый летательный аппарат к кустарнику и закидывала срубленными ветками. Ну, и ту мелочь, что осталось на месте падения, тоже собирали. Как я видел, у разведчика, у второго летуна, стоял пулемёт. Подозреваю, что это наблюдатель, который держал заднюю полусферу. Вроде пулемёт в порядке, я видел, как двое солдат с ним разбирались. На станковый похож. Узнаю от них, что за модель. Кажется, авиационный «максим».

Я изредка отвлекался от наблюдения за дорогой, чтобы отдать приказ двум рядовым, находившимся при мне в качестве посыльных, и те бегали по позициям.