Найти в себе силы - Элла Фельдбуш

К счастью, унизительная процедура заканчивалась довольно быстро. Клиент указывал на одну из многих, а остальные, раздосадованные своей неудачей, возвращались на кухню и в один голос спрашивали друг друга: «Что только он в ней нашел?» Но уже после скорого звонка в дверь вновь раздавалась команда Татьяны: «Девочки, в гостиную!» — и все начиналось сначала.

В день, когда пришла Ляля, особенно везло смуглой, вертлявой девчонке, которая, заразительно смеясь, неподражаемо стреляла глазками в очередного клиента. Звали ее Лолой. Тома в тот день спросом не пользовалась, а потому, в третий раз вернувшись за стол несолоно хлебавши, зло бросила одной из подруг:

— Сонь, который раз подряд Лолку взяли?

— Третий. Или четвертый.

— Ну все, с нее хватит. Пусть пару часиков здесь посидит.

Остальные девушки согласно закивали и заулыбались. Когда Лола вернулась, косые взгляды коллег объяснили ей все лучше любых слов. Усмехнувшись, она пожала плечами:

— Чего как на врага народа уставились? Ну, день сегодня удачный, подумаешь! — Она демонстративно принялась листать журнал и на следующую «линейку» не вышла.

Как в любом женском коллективе, новенькую поначалу встретили в штыки. Салон все-таки не резиновый. Но, рассмотрев Лялю получше, даже не самые популярные девушки успокоились — не факт, что из нее получится серьезная конкурентка. И после нескольких кружек чая «новобранец» был принят в их компанию. К тому же Ляля была подружкой Томы, которая здесь пользовалась уважением. За вечер она услышала огромное количество историй — веселых и грустных. Однако темы не отличались разнообразием: как правило, девушки рассказывали о постоянных клиентах-толстосумах. Обычно одна из них не могла понять, о ком идет речь. И все остальные тут же начинали описывать самые интимные подробности своей работы. На какой-нибудь пикантной детали забывчивая вспоминала и презрительно протягивала: «A-а, это что был тот…» Второй по популярности была тема чаевых: девушки обсуждали, какими способами легче выколотить из клиентов побольше денег. Каждая старалась придумать историю пожалостливее: на случай, если какой-нибудь чересчур совестливый посетитель салона поинтересуется, как она дошла до жизни такой. Пока девушки наперебой делились секретами «мастерства», Ляля украдкой следила за тем, как распределяются гонорары.

Ей и самой было непонятно, почему она постеснялась спросить Татьяну об оплате. Быть может, стыдно было так откровенно навешивать на себя ценник. Но пришла она сюда за деньгами, а потому пришлось пустить в ход всю свою наблюдательность. Ляля быстро поняла: из суммы, которая взимается с клиента, каждая девушка получает только половину. Остальное идет Татьяне. Причем хозяйка салона плату с гостей берет сама. При желании она могла попросту не выдать гонорар или же уменьшить его, хотя провинности, за которые взимались штрафы, были довольно неопределенными. С Татьяной не спорили, иначе денег не видать как своих ушей. Владелицы заведения девушки немного побаивались: она умела, когда нужно, надавить на чересчур «расшалившуюся» девочку. Могла и без объяснения причин указать на дверь. Обаятельная улыбка заботливой мамочки, намертво приклеенная на лицо Татьяны, сначала ввела Лялю в заблуждение, но Тома быстро открыла ей глаза:

— Видишь вон там, у окна, беленькую девочку?

— Ну? — Ляля обратила внимание на пышечку с круглым личиком, которая выдавливала из маленького аптечного пакетика себе в рот желеобразную жидкость.

— Это дочка Татьяны. Родная.

Ляля от удивления раскрыла рот. Приглядевшись, поняла, что Тома не шутит: разрез глаз, курносый нос, мягкие черты лица девушки неуловимо напоминали хозяйку заведения.

— Хочешь сказать, у нее родная дочь здесь работает?

— Ага. Как все. Под пятьдесят процентов, — порадовалась Тома.

Курносая запила лекарство глотком воды и прижала ладонь к подреберью. Если бы Ляля заметила ее только сейчас, то решила бы, что та проглотила что-то, что сейчас усиленно пытается выбраться наружу. Пухленькой девочке явно было не по себе.

— Сейчас ей мать всю выручку отдает, — продолжила Тома. — В смысле все, что девчонка сама заработает. У девки с желудком какие-то проблемы, операция нужна, а это денег стоит. Вот мамочка и смилостивилась.

Тома закурила тоненькую сигарку, чей аромат напомнил Ляле о запахе спелых вишен.

— Хотя охотников на нее немного. Такими темпами ее в морге оперировать будут.

После этого разговора Ляля старалась общаться с «мамочкой» как можно меньше. Фальшивая любезность Татьяны поначалу могла ввести в заблуждение кого угодно, но сутенерша есть сутенерша — девушки для нее рабочие лошади, а их проблемы ее не волнуют. Дочка тоже, между прочим, койко-место занимает…

Этой ночью Ляля не спала. Ворочаясь в постели, пыталась осмыслить увиденное и решить, как ей жить дальше. Подумать только! Всего полгода назад она о таких вещах знала исключительно по фильмам и книжкам. И никогда бы не поверила, что подобное может случиться и с ней. Изнасилование, наркотики, их с Сергеем семья, состряпанная на скорую руку, вечер в компании проституток… Какой еще сюрприз преподнесет жизнь? Думать об этом не хотелось. Оставалось сделать выбор, а для Ляли он был очевиден: на героин нужны деньги — быстро и много, и иного способа заработать их нет.

Бережно занюхав с утра жалкие остатки порошка, девушка, как обычно, поехала в училище. Родителей она предупредила, что вернется поздно. После занятий воспоминания о перенесенных ломках заставили Лялю снова прийти в квартиру, где вчера она провела почти весь день. Как и следовало ожидать, Татьяна расценила ее возвращение в качестве согласия пополнить стройные ряды работниц салона. Вскоре в квартиру явился очередной гость, и она широким жестом пригласила Лялю встать в позорную шеренгу. В строгом костюме, в котором она всегда ездила на учебу, Ляля выглядела немного странно на фоне разодетых девиц. На макияж времени тоже не осталось. Но она об этом совершенно не жалела. Наоборот, ей мучительно хотелось сжаться, спрятаться, скрыться от ищущего мужского взгляда. Улыбаться не получалось совершенно, Ляля опускала глаза, и ей казалось, что от страха сердце вот-вот выскочит из груди. Девушка тихонько умоляла: «Только не меня! Пожалуйста, только не меня!» Мольбы ее были услышаны: бритый детина, пару раз прошедшийся вдоль шеренги, выбрал хорошенькую Тому. Лялиной радости не было предела. Зайдя на кухню, она облегченно выдохнула:

— Слава Богу, пронесло!

Остальные девушки посмотрели на нее как на ненормальную. Лялина реакция показалась им настолько несуразной, что одна из них даже переспросила:

— Ты чему радуешься?

— От меня отказались!

Девушка подняла брови, пожала плечами и отвернулась. И тут Ляля вдруг поняла: радоваться в общем-то нечего. Силой ее тут никто не держит. Она пришла по собственной воле. Передумать никогда не поздно. Но… Не будет клиента, не будет и денег — то есть героина.

Суровая реальность заставила Лялю изменить свое отношение к «смотринам». В следующий раз она постаралась ослепительно улыбнуться гостю: покрытому испариной, лысеющему очкарику. Вероятно, эта улыбка его и привлекла, а Лялин подчеркнуто строгий костюм среди царивших кругом бархатных платьев подействовал возбуждающе. Как бы там ни было, клиент указал именно на новенькую. Установленная такса была ему известна. Татьяна проводила их в одну из спален. Входя в комнату, Ляля лихорадочно нащупывала в кармане презервативы, выданные заботливой Томой, параллельно припоминая советы подруги: «— Это только в первый раз противно. А вообще ничего — главное, притворись, что ты от него без ума. Он, мол, такой весь из себя супермужчина, каких мало. Дурочка, постарайся, — добавила она, видя недовольное выражение на лице Ляли. — Ведь чаевые будут, а от них Татьяна ничего отщипнуть не сможет».