Карабах – горы зовут нас - Эльбрус Иззят оглы Оруджев

все это происходит на его родине. До этого вообще не знал, о существовании, каких-то армян на его родной земле, которые наберутся наглости требовать выхода из состава Азербайджана и отделения Карабаха, да еще могут развязать войну. Партия дашнаков, провозгласившая своим лозунгом создание «Великой Армении от моря до моря», за счет захвата чужих территорий соседних государств, приступила к массовому истреблению мирных жителей в Карабахе. Сотни деревень и городов на территории бывшей автономии, были сожжены и превращены в руины.

Тревожные новости из родного Азербайджана, так возмутили полковника, что, посоветовавшись с супругой, он решил немедленно получить перевод и вступить в Вооруженные силы Азербайджана. Однако обстановка в Приднестровье тоже была неспокойной и накалялась с каждым днем.

Шабский танковый полк, входящий в состав Тираспольской 14-й Армии получил приказ приступить к развертыванию по штату военного времени.

Война с Молдавией стояла на пороге.

Придя вечером домой, полковник застал свою супругу у телевизора, где диктор зачитывал последние новости из Азербайджана. На экране показывали разрушенные дома в Шуше. Потоки беженцев из горных селений Карабаха покидали насиженные места, спасались бегством от жестокости бессердечных армянских наемников.

Увидев супруга, жена в сердцах сказала, — Смотри что делается, эти армяне вообще ополоумели что ли, мирных людей подвергают обстрелу ракетами, да еще только ночью, когда люди спят?

Пока тебя не было, мы Марией Марковной обсуждали, почему так произошло, что люди, вчерашние соседи, сегодня берутся за оружие и убивают друг друга. Знаешь, что она мне сказала? — перейдя на шепот, спросила жена:

— Скоро начнут всех молдаван выгонять из Приднестровья и если они добровольно не уйдут, то начнется война с Молдавией. Это так, да? — она вопросительно посмотрела мужу в глаза.

Он ничего тогда ей не ответил, просто скинув армейский китель, полез в погреб, где хранилось домашнее вино, бережно приготовленное молдаванкой Марией Марковной, прислугой в доме. Принес красного вина, налил полный стакан и выпил. Второй стакан выпил на половину и только потом, закурив сигарету, сказал;

— Знаешь, а ведь она права, мы получили приказ готовиться к выдвижению в Тирасполь. Меня вызывал комдив и приказал готовить полк, он первым пойдет — сделав глубокую затяжку сигареты, выпустил дым колечком и потянулся за стаканом.

— Права Марковна, будет и здесь война, как в Карабахе. Он выпил, поставил стакан и позвал жену.

— Садись рядом, нам надо с тобой поговорить. Услышав рассуждения мужа, она покрылось испариной,

— Да не уж-то война будет? Что же нам делать? — она засуетилась.

— Надо решать нам, как быть. Здесь есть у нас дом, на берегу Илличевского лимана и хорошая должность, уважение среди командного состава армии. В Баку нас не ждут и вряд ли примут с распростертыми объятиями, но пойми меня, я не настаиваю, ты мой единственный друг с кем я могу посоветоваться. Здесь мы чужие и для украинцев и для молдаван, а тем более для тираспольцев.

— Что ты посоветуешь? Не торопись, у нас двое маленьких детей, да и родственников здесь нет ни у тебя, ни у меня. Решай, как ты скажешь, я так и поступлю?

Он взял графин с вином и наполнил два стакана, для себя и супруги.

В комнате наступила тишина, только было слышно «шипение» работающего телевизора, звук которого он приглушил. Взяв стакан, он залпом опрокинул душистый напиток, потянулся опять за сигаретой. По щекам супруги ручьем побежали слезы.

— Ну вот, началось, бабье нытье, — он резко встал, стул опрокинулся.

— Говорю тебе, как ты скажешь, чего еще? Взял наполовину выпитый графин и пошел на кухню, где располагалась Мария Марковна — прислуга семьи.

Войдя в комнату, он увидел, что за ее столом сидят соседи по дому, Павел Матвеевич и его жена. Старики о чем-то шептались. При виде его замолчали. Перед ними стояли стаканы для вина и початая двухлитровая бутыль, на половину выпитая.

— А я вот со своей, к вам заглянул Марковна, — как можно весело сказал полковник и показал на графин.

Думаю, пойду-ка к нашей хозяйке, да отведаю ее вкуснейших плачинд. А тут, я гляжу, у вас гости. Тем лучше, веселей будет, — он, улыбаясь, подошел к столу.

Марковна проворно встала, и принесла еще один стул.

— Проходите, милости просим, — украино-молдавским акцентом пропела Марковна. А мы тут вечереть собрались, так что и плачинды есть, — она засуетилась, доставая тарелку и приборы. Поздоровавшись за руку с соседом, полковник стал разливать вину по стаканам. Поставив на стол приборы, присела и Марковна.

— Ну что же, предлагаю за добрых наших соседей, — сказал он тост и отпил большой глоток со своего стакана. Взяв лепешку с начинкой из зелени, которую Марковна называла плачиндой, он стал закусывать. Откусив кусок сочного пирога, с удовольствием жевал и незаметно, наблюдал за собравшимися гостями у стола. Он видел, как при его появлении, старики стушевались, явно говорили о чем-то тайном и теперь не знали, как выкрутиться из создавшейся обстановки.

— Я пришел сказать вам уважаемая Мария Марковна, что мы решили вернуться на родину в Азербайджан, так сказать погуляли и хватит, — полковник стал разливать вино по стаканам. Если бы на улице взорвалась бы атомная бомба, наверно, такого эффекта она не произвела бы на присутствующих, как сказанное полковником. Марковна вскочила со стула, потом снова присела:

— Значит, вы меня оставляете, да? А как же мои деточки, — она намекала на ее привязанность к детям полковника,

— Я же не смогу без них прожить — слезы ручьем потекли по ее щекам. Она взяла краешком передника стала вытирать им слезы, при этом шумно сморкаться. Матвеевич взял стакан и залпом выпил, и снова стал наполнять его. В комнату вошла жена полковника, все повернулись к ней.

— Родненькая, на кого же вы нас оставляете, — вся в слезах причитала Мария Марковна, — обращаясь к супруге полковника. Та подошла, обняла плачущую старушку,

— Вы поймите и нас, — поняв, о чем идет речь, стала говорить она хозяйке дома, — Времена изменились, милая Марковна. Развалилась страна под названием Советский Союз, в армии которой мы служили и защищали ее интересы почти 20 лет. Ничего это нет, — так что вы поймите и нас.

Вот начнется здесь заварушка, так моего первого пошлют туда, а если убьют его, что мне прикажите делать с двумя детьми на чужбине, а так хоть за родину будем воевать, — она помолчала, видно было, что она все уже обдумала и приняла решение, то которое муж от нее ждал. Полковник еще раз убедился, как предана ему его боевая подруга, которая сделала правильный вывод. И теперь ее слова «воевать будем за