Assassin’s Creed. Валгалла: Сага о Гейрмунне - Мэтью Дж. Кирби

Датчане тоже молились. По лагерю разнеслась весть о переходе к Эшдауну. Воины спешно делали приношения Тору, Тюру и Одину, прося божественного покровительства в предстоящей битве. Сидрок-старший на глазах у воинов принес в жертву коня. Гейрмунн видел, как тяжело подействовала сцена жертвоприношения на Иоанна. Тот осенил себя крестным знаменем, затем поцеловал крест, висевший у него на шее, и крепко сжал в руке.

– Никак забыл, что странствуешь с язычниками? – спросил Гейрмунн.

– Не забыл. Думаю, просто не до конца осознавал.

Иоанна трясло. Раньше Гейрмунн увидел бы в этом признак христианской робости. После нескольких дней, проведенных в пути с Иоанном, он знал: священник вовсе не трус. Его опечаленность исходила из непонятного Гейрмунну источника. Молодому норвежцу даже стало жаль священника. Поскольку Иоанну приказали двигаться в составе обоза, они временно простились.

Ярл Сидрок гнал своих датчан чуть ли не бегом. Войско двигалось быстро. Через несколько роздыхов Гейрмунн увидел внизу реку, текущую с северо-запада, а на ней – множество кораблей, плывущих вниз и вверх по течению. Ненадолго Икнильдская дорога и река сблизились почти вплотную, но затем дорога резко повернула на юг и потянулась вдоль холмов. Река осталась внизу. При виде укрепленного города и охраняемого моста Гейрмунн предположил, что это и есть Велингфорд, куда отступил Этельред.

Пока датчане шли, кораблей стало еще больше. Саксы наверняка видели войско ярла Сидрока, двигающееся на юг. Интересно, дадут ли они датчанам бой или пропустят? Чтобы напасть на датчан, требовалось вывести за крепостные стены несколько сот воинов. У саксов их либо не было, либо командиры не хотели рисковать, поэтому никто и не пытался воспрепятствовать датскому войску, и поход продолжался.

После полудня они подошли к Мулсфорду, который никем не охранялся. На другом берегу, примерно в одном роздыхе от реки, Гейрмунн увидел две армии, противостоящие друг другу на возвышенностях, где не было никакой растительности. Казалось, каждый холм опоясывает изгородь из людей. Между ними лежала открытая равнина. Чувствовалось, что ни одна сторона не хочет пересекать равнину и атаковать вражеский холм. Расстояние не позволяло разглядеть знамена и определить, где саксы и где датчане, однако Гейрмунн предположил: ближайшая, северная возвышенность занята саксами из Велингфорда, а датчане Хальфдана удерживают южную, спешно подтянувшись туда из Редингума. С высоты холмов обе армии видели прибытие воинов ярла Сидрока. Каждая армия насчитывала тысячи бойцов. В подобном сражении появление даже трехсот дополнительных мечей могло изменить исход.

Мулсфордская переправа находилась довольно близко от позиций саксов. Двигаясь дальше, войско ярла Сидрока неминуемо соприкасалось с восточной оконечностью холма. Хальфдан и Этельред, конечно же, это увидят и соответствующим образом ответят. Как? Пока неясно.

Ярл Сидрок приказал своим воинам пересекать реку там, где глубина была по колено, двигаясь по каменным плитам, которые протянулись почти на пятьдесят саженей. Гейрмунн брел вместе со всеми, продолжая следить за саксами. Холодная вода быстро проникла в сапоги. Когда он выбрался на берег, стало ясно: саксы решили разделить свою армию.

В гуще саксонской армии появился просвет, после чего восточная ее половина начала спускаться с холма, устремившись к датчанам. Вражеские воины шумно скользили по рыхлой земле, как по льду. Их было втрое больше, чем воинов ярла Сидрока. Западное крыло саксонской армии оставалось на месте, удерживая позицию.

Ярл Сидрок приказал воинам выстроиться в шеренги и, невзирая на численное преимущество противника, двигаться навстречу саксам. Щита у Гейрмунна не было, и идти в передовой шеренге он не мог. Он занял место в самой последней, где собрались такие же плохо снаряженные воины. Скорее всего, они были еще и плохо обучены или просто трусоваты. Но воины, сторонящиеся битв, не получали ни наград, ни славы, и Гейрмунн жалел, что не может сражаться в первых рядах.

А в южной части датчане Хальфдана тоже разделили армию, готовясь двинуться на саксов. Восточное крыло начало спускаться с холма. Казалось, они торопились на подмогу воинам ярла Сидрока. Вторая половина армии оставалась на вершине, удерживая неприятельскую силу на противоположной.

Ярл Сидрок приказал своим воинам быстрее идти через вереск, колючие кустарники и крупные кусты терновника. Гейрмунн пробирался с шумом, кусты сужали поле зрения, словно он бежал по туннелю. Расстояние между щитами датчан и копьями саксов сокращалось, и тогда Сидрок-старший велел атаковать по всей длине шеренги. Воздух задрожал от боевых кличей. Гейрмунн выхватил нож и тоже закричал. Ему делалось все страшнее, но он подавлял страх, пока тот не превратился в яростный гнев и огонь в крови.

Наконец передовые ряды встретились. Гейрмунн находился слишком далеко и столкновения не видел. Но он услышал раскаты рукотворного грома: удары щита о щит, щита о копье, копья о доспех и плоть. Гейрмунн приготовился сражаться и убивать всякого, кто прорвется сквозь датский строй, но оттуда никто не бежал. Первое столкновение еще не нарушило цельности обеих рядов.

«Должно быть, воины саксов прорвали шеренгу воинов ярла Сидрока», – подумалось Гейрмунну. Ничего удивительного, если первые втрое превосходили вторых. Однако вскоре он понял, что видит лишь часть саксонской шеренги. К западу от линии столкновения враги создали вторую шеренгу и образовали клин, намереваясь помешать объединению датских сил. Пока воины ярла Сидрока сражались с одним крылом, саксы наверняка уже подготовились встретить приближавшихся воинов Хальфдана. Рожок протрубил приказ ярла: еще стремительнее атаковать врага, дабы сузить клин и запереть саксов между воинами Сидрока и Хальфдана.

Неумолчно звенели мечи, яростно ударяли щиты, но, невзирая на все усилия, датчане не обрели преимущества.

Вскоре воины, находившиеся ближе к передовой, понесли раненых и убитых; тех, кто пал, когда вражеский меч или копье нашли брешь между датскими щитами. Раненых относили недалеко, только чтобы их не затоптали. Несшие клали их на вереск, а сами торопились вернуться в гущу боя. Гейрмунн все еще не вступал в бой и потому, убрав саксонский нож в ножны, поспешил к раненым, соображая, чем им помочь.

Первый воин, к которому он подбежал, держался за грудь и натужно кашлял, выплевывая струи крови. Кровь текла и из раны, но Гейрмунн знал: основное кровотечение вызвано повреждением легких. Воин тяжело приподнялся, отвернулся от Гейрмунна и снова закашлял, окрашивая вереск в алый цвет. Глаза раненого были круглы от страха. Гейрмунн заметил, что датчанин выпустил из рук меч.

Жить этому человеку оставалось считаные минуты, в чем Гейрмунн не сомневался. Сам он мог лишь быть рядом, пока не наступит конец. Взяв меч умирающего, он обошел датчанина сзади и вложил рукоять в липкую от крови руку. Потом согнул руку, прижав к груди воина. Гейрмунн приподнял датчанина и держал, пока тот бился в судорогах, словно тонул на земле. Гейрмунну вспомнилось, как он сам тонул в бурном море.

Отпустив мертвеца, Гейрмунн откатился в сторону и заметил, что за ним наблюдает Сидрок-младший. Сын ярла оставался на ногах, но стоял скрючившись, зажимая кровоточащую рану на боку.