Лучано - Ева Уиннерс

— Лучано, — крикнула она, когда мой язык скользнул вверх по ее щели. Беспокойный, безжалостный зверь внутри меня наконец отступил, довольный Грейс на моем языке.

Черт, она была чертовски вкусной. Как моя женщина!

Посасывая одну из ее половых губ, я провел языком вокруг ее бутона. Ее тело гудело от желания, извиваясь под моим ртом. Стоны, наполнившие коридор, ясно дали понять, что мы делаем.

Ее ногти прошлись по моим волосам, царапая кожу головы, пока я пожирал ее. Пронзительные звуки сорвались с губ моей жены, ее киска оказалась на моем лице. Я бы умер счастливым человеком, вот так. С ее вкусом на моем языке.

Я укусил ее клитор. Ее тело напряглось на короткую секунду, прежде чем она вздрогнула и перелетела через край, с моим именем на губах. Именно так и должно быть. Я лакал ее соки, как тот жадный человек, каким был, мои глаза впитывали ее вид.

Щеки моей жены покраснели, ее волосы были привлекательно растрепаны. Она выглядела довольной женщиной. Моя женщина. Ее глаза встретились с моими, дымка в этих прекрасных глазах медленно рассеялась. Но вместо той мягкости, которую я привык видеть в них после того, как довел ее до высоты, там была только обида.

— Ты мудак, — выплюнула она, ее голос слегка дрогнул.

Я резко встал и сильно прижался губами к ее губам. — Попробуй себя на моих губах, жена, — сказал я ей, мои губы находились в нескольких дюймах от ее. — Потому что там ты будешь, пока все не закончится. А теперь иди поприветствуй наших гостей.

Она отстранилась от меня, разглаживая платье по бедрам, ее щеки все еще пылали от того, что мы только что сделали. Не было никаких сомнений в том, что только что произошло в этом коридоре, даже если бы она молчала на протяжении всего испытания.

Но она не замолчала от удовольствия , я самодовольно ухмыльнулся. Ей нравилась каждая секунда этого процесса. Хотя сейчас на ее лице отразилось сожаление.

— Они твои гости, — выдавила она. — Не мои. Можешь сказать им, что если они приблизятся к моему сыну или Элле, я их убью.

Она пошла прочь, не обернувшись. Ее бедра покачивались в непреднамеренном соблазнении, ее кремовое платье подчеркивало каждый изгиб ее тела, соблазняя меня. Больше мне ничего не хотелось, кроме как шагнуть за ней, перекинуть ее через плечо и отвести в нашу спальню, где я буду трахать ее несколько дней. Забыть о своих друзьях, забыть о прошлом, о семье Романо… забыть обо всем, кроме ее сладкого тела подо мной.

Я был глуп, настаивая на том, чтобы она спала в нашей спальне. Она, наверное, перерезала бы мне горло посреди ночи. Наполненные ненавистью взгляды, которые она бросала на меня, свидетельствовали о том, как сильно она презирала меня.

Я бы вытрахал из нее всю ненависть , ухмыльнулся я про себя. Это был не блестящий план, но это было все, что у меня было.

Я вернулся в свой офис, все мои друзья все еще были там. Не то чтобы они могли уйти; нет, если только они не хотели занять место в первом ряду с шоу, пока я лижу киску своей жены.

— Мне казалось, кто-то сказал, что твоя жена — кроткая пианистка? — конечно, это Лука, черт возьми, меня подзадорит. — И здесь она угрожает убить нас всех.

— Отвали, — пробормотал я. Сладость моей жены задержалась на моем языке, мой член стал для нее твердым, как камень. Это постоянный побочный эффект с того момента, как я ее нашел, и с каждой минутой он ухудшается.

— Она тебя не простила? — Кассио задал ненужный вопрос.

— Нет, — у меня было такое чувство, что она никогда меня не простит. Я бы не стал. Никто из мужчин в комнате не простил бы такой обиды, так чего же мне ожидать от жены чего-то другого?

— Ты уверен, что хочешь спать в одной комнате? — спросил Алессио. — Она может убить тебя во сне. Она ненавидит тебя до глубины души.

Я посмотрел на него, ненавидя его за то, что он сказал правду. — Пошел ты, мудак.

Алессио усмехнулся, как ублюдок, которым он и был. — Я в порядке. Хотя, возможно, тебе захочется держать свою женщину под собой всю ночь. Судя по звукам, которые мы только что услышали, она, кажется, восприимчива к тебе на этой арене.

— Я мог бы пристрелить тебя на днях, — прорычал я на него, но на моих губах заиграла улыбка. Он был прав. Грейс была восприимчива, когда я доставлял ей удовольствие. Она избегала меня с того момента, как вернулась в мой дом. Она либо прильнула к сыну, моему отцу, либо спряталась черт знает куда. Кроме того, ей тоже пришлось преодолеть смену часовых поясов.

— Не обращай внимания на Алессио, — вмешался Нико. — Он просто завидует, потому что не может вставить свой член в женщину, которую хочет.

Алессио тут же подкинул ему подзатыльник. Мы все знали эту историю. Он прикоснулся к запретному и теперь жаждал большего. Казалось бы, у всех нас были трудные времена с нашими женщинами. Нико не был исключением.

— Клянусь, наблюдая за вами, ребята, я благодарен за то, что не имею дело с женщинами дольше, чем на одну ночь, — сухо парировал Лука.

— Твое время приближается, брат, — Кассио ухмыльнулся своему младшему брату. — И я с нетерпением жду возможности увидеть, как ты извиваешься.

Настала очередь Луки бросить подзатыльник старшему брату. — Задержи дыхание, брат. Посмотри, как хорошо это работает.

Кассио подбросил ему два подзатыльника. Вот мы, мужчины, которым почти за сорок, и мы были настолько зрелыми, что показывали друг другу средние пальцы.

— Ладно, вернемся к делу, — я остановил все эти птичьи трепы. — У нас есть какие-нибудь новости о чертовом Альфонсо и о том, что он делает?

Нико схватил свой стакан и сделал глоток. — У меня есть немного больше подробностей о связи Романо с Кинг.

Нико, или Волк, как мы его называли, имел странную манеру узнавать подробности обо всем и обо всех. Мы называли его Волком, потому что у этого ублюдка были инстинкты волка. Он был очень умным, иногда одиноким, властным, но, прежде всего, преданным. За исключением того, что его семья его облажала — это, конечно, казалось, здесь постоянно обсуждается.

— Мы все — уши, — сказал я своему другу.

— Теперь отнесись к этому с недоверием, поскольку нет веских доказательств, — начал Нико. — Семья Романо старая, она насчитывает как минимум два столетия здесь,