Пожизненно. Цитадель в огне - Юрий Валин

— А где остальные? — растерянно спросила Даша. Полукровка на всякий случай спрятался за ее спину.

— Ты что, строй щитоносцев увидеть надеялась? — поинтересовался стражник. Мужчины невесело рассмеялись. Костяк тоже улыбнулся.

— Наши все рассредоточились, — он широко повел рукой с надкусанным пирожком. — Так тактически умнее. Возьми пирожок. С яйцами, очень вкусные.

— Бери, девка, бери, — вздохнул стражник. — Моя жена пекла. Наверное, последние. Бери, и лезьте с мальчонкой на крышу. Оттуда хоть кидаться камнями сможете. В рукопашной вам и двух вздохов не простоять.

— Аша, живо ко мне! — раздался откуда-то сверху голос хозяйки. Темноволосая голова Эле торчала над крышей склада столярной мастерской.

— Пошли, Мин, — сказала Даша, беря пирожок.

— Я останусь, — пробурчал полукровка.

Даша уловила твердую решимость маленького дарка стоять на самом опасном боевом посту. Пришлось ухватить его за лапку.

— Ты метатель или в латном строю драться привык? — сердито прошептала девушка. — Пошли, пока Эле нам по шее не настучала.

— Идите, с Перчаткой спорить себе дороже, — ухмыльнулся стражник. — Она вас выпорет раньше, чем к нам пираты пожалуют.

Мин принялся размышлять о том, что с крыши кидаться камнями куда как удобнее, и Даша отволокла его к забору. Полукровка вскарабкался сам, а Даше пришлось цепляться за спущенное копье. Эле, с помощью Утбурда, вытащила ее на крышу и немедленно принялась ворчать:

— Где вы запропали? Я уже забеспокоилась. Пригнись, Ашка. Что ты там возилась?

— Мы копье укорачивали.

Эле фыркнула:

— Вот надеру я обожженные уши этому оружейнику мелкому. Копейщик строевой гвардейский.

— Мы, кроме копья, еще мысли чужие читали, — независимо заявил полукровка. — Теперь Аша точно знает, что я против уходрания, хотя ожог уже не болит. У доктора Дуллитла отличная мазь. Спасибо.

— Какие еще мысли? — рассердилась хозяйка. — Вы остатками пива облились?

— Я его мысли понимаю, — Даша ткнула пальцем в ехидно улыбающегося полукровку. — Но это неважно. Потом объясню. Значит, здесь засаду устроили? — девушка озиралась по сторонам. Во дворе столярной мастерской сидела пестрая группа ополченцев. Даша узнала знакомого писаря с рынка, троих соседей по улице и даже толстую тетку, что вечно пасла жутко злую козу в Низком тупике. Малыш им что-то рассказывал, оживленно жестикулируя. Через улицу, на плоской крыше дома, притаились еще несколько человек: пожилой плотник с охотничьим арбалетом, мальчишка, кажется, сын гончара, еще двое молодых парней с корзинами, набитыми камнями. Там же устроились Мара и Ресничка — тоже с солидным запасом камней. Мара, с удобством полулежащая на теплой крыше, помахала Даше.

— Не, это не засада, — вздохнула Эле. — Это гулянка какая-то. Пока вас на копья не поднимут, вы всерьез и не поймете ничего. Ладно, устраивайтесь. Вон, Минимум, тебе, как самому меткому, камни приготовлены. Если кто из вас во весь рост встанет — ноги вырву. И не вздумай мне своим копьем глаз выколоть. Я и так злая.

— Я очень сосредоточен, — заверил полукровка и принялся придирчиво перебирать камни. К нему подсел Утбурд, и два карлика принялись шептаться.

Даша огляделась. Склад был невысок, много не рассмотришь, — но и отсюда были видны густые клубы дыма, поднимающиеся в Южном углу и в районе Гостиной башни. Сквозь удушливую пелену с трудом можно было различить стены королевского замка. От Центральной площади доносился какой-то смутный шум.

Эле, в который уже раз, проверяла лук.

— Можно тебя спросить? — неуверенно пробормотала Даша.

— Хм, да спрашивай. Чего нам еще делать? Только смерти ждать да языками болтать.

— Я не болтать хочу. Я по делу. Доктор на той стороне улицы?

— Да, левый фланг прикрывает, — Эле принялась пересчитывать стрелы. — Ваш Дуллитл мужчина серьезный. Во многих переделках побывал. Можем на него рассчитывать. Он только жалеет, что эту свою штуку — которая эспадрон называется — потерял. Ты за него не волнуйся.

— Понятно, — Даша потерла нос. «Ваш» доктор или «наш» — понятно, кто за него больше волнуется. Это даже хорошо — свой терапевт в семье всегда пригодится. Не говоря уже о хирурге.

— Эле, а почему баррикада такая худосочная? Ведь сомнут в один миг.

— Если всерьез атакуют, нас ни одно заграждение не спасет, хоть вровень с крышей его возводи. А так, может, пиратам лень сюда будет лезть. Особого внимания наш «заборчик» не привлечет. Пиратам ведь добыча нужна, а не лазанье по помойкам. Не беспокойся — если нападут, Костя с товарищами сразу отходить будут. Договорено.

— Понятно, — неуверенно прошептала Даша.

— Хорошо, что тебе все понятно, — сердито заворчала Эле. — А вот мне непонятно, как до вечера дожить. Что ты мнешься, Даша-Аша? Сказать что хочешь?

«Может, мы без всякой магии уже давно мысли друг друга знаем?» — подумала Даша и полезла за пазуху.

— Эле, я тебе давно подарить хотела. Еще когда в банях работала. Только боялась, что ругаться будешь. Теперь уж все равно…

Эле смотрела на подарок не отрываясь. Пара перчаток — хорошо выделанная коричневая кожа, бляшки-заклепки, защищающие тыльную сторону ладони, специальная накладка для стрельбы из лука. Не боевая, конечно, модель снаряжения. Скорее универсальная.

Эле медленно натянула перчатки. Сжала кулаки. Посмотрела в глаза Даше.

— Ты у нас Перчатка на всю жизнь, — пробормотала девушка. — Такие, как ты, — как чекисты, — в отставку не уходят. Хоть с обеими руками, хоть без.

— Спасибо. Повезло мне с тобой, — прошептала Эле. — И Косте повезло. Нам бы, главное, выбраться отсюда. Ты осторожнее будь.

— Ну да, — Даша удобнее подвинула ножны с тесаком. — Ненавижу я воевать. Да куда сейчас деваться? Перчатки не жмут?

— В самый раз. У меня ведь почти такие тогда были. Как ты только подобрать смогла? — Эле крепко обняла юную подругу за шею.

— Костя у знающих людей консультировался, — придушенно объяснила Даша. — Мы вместе выбирали.

На женщин с удивлением смотрели Утбурд и полукровка. Даша показала им язык.

Пираты появились после полудня. Шесть человек целеустремленно шли по улице, последний тащил на веревке груженного мешками ослика. Лопоухий носильщик недовольно мотал головой, за ним ковыляла пара привязанных веревкой девушек. Одна, со спутанными волосами и разодранным надвое корсажем, прихрамывала — левая ее нога оказалась боса, на правой еще оставалась парчовая туфелька. Вторая пленница выглядела типичной служанкой из хорошего дома, даже фартучек светлый сохранился.

Сами пираты Флота в дневном свете показались Даше ничем не примечательными мужчинами. Лишь один бородатый, вооруженный абордажным топором, выглядел постарше и пострашнее. Хищно поглядывал по сторонам и что-то негромко втолковывал долговязому парню, идущему рядом и держащему арбалет на плече. У всех пиратов, у кого на голове, у кого на руке или поясе, красовались ярко-желтые повязки.