Жена истинного короля - Светлана Богдановна Шёпот

Вернувшись в свою комнату, она начала все рушить. Столько лет! Она столько лет пыталась быть милой и нежной! Никогда ему не отказывала, всегда слушалась, выполняла любой каприз! Видят боги, она была очень терпелива, а он даже не соизволил сделать ее фавориткой!

Даже не королевой, а просто любовницей, к которой будет особое отношение! И все, все вокруг смеялись над ней! Прямо в глаза смеялись!

Она хотела отомстить. Хотела так унизить его, чтобы он уже никогда не смог подняться! А еще она хотела задушить тех, кто осмеливался смеяться над ней! Или вырвать языки, которыми они вечно поливали ее грязью. Ханна хотела посмотреть, как они будут корчиться у ее ног, вымаливая пощаду.

И эта бледная моль…

О, в тот момент больше короля Ханна ненавидела девку, посмевшую отнять у нее внимание любовника.

Розали Эллорд.

Она, по мнению Ханны, должна была просто перестать существовать.

– Я могу помочь.

Услышав чужой голос в своей комнатушке, девушка вздрогнула и резко обернулась. Она не могла поверить, что не заметила человека, когда вошла.

Вот только говорил совсем не человек. Ведь тьма, клубившаяся в затемненном углу, вряд ли могла им быть.

Ханна в страхе отступила.

– Не бойся меня, дитя, – успокаивающе прошелестел голос. – Я не причиню тебе вреда. Просто хочу помочь. Ты ведь желаешь отомстить, не так ли?

Ханна неуверенно кивнула, не понимая, откуда существо могло знать.

– Прекрасно, – прошептала тень. – Я полностью разделяю твои чувства. Король не достоин такой чистой девушки, как ты. Он обязан поплатиться за свою жестокость. Должен осознать, кого потерял.

Ханна с готовностью закивала. Слова тени вторили ее собственным мыслям. Король действительно не достоин. Она всегда была ему верна! Та ночь с сыном герцога совсем не в счет. Во-первых, потому, что она делала это ради короля. А во-вторых, парень ничего не помнил.

Ее помыслы всегда были направлены исключительно на короля. Она любила его и почитала как самого важного в своей жизни человека. А он взял и вот так выбросил ее! Просто отшвырнул, как надоевшую вещь. Она никак не могла этого простить!

– Верно, – прошептала тень. – Ты не должна прощать. Мы отомстим. И королю. И придворным. И этой мерзавке, которая посмела отобрать у тебя смысл жизни. Ты ведь хочешь этого, не так ли?

Ханна кивнула, не замечая, как на ее шее образуется черный ошейник, который навсегда изменит ее жизнь.

Когда она увидела стоящего около круга графа Коуэлла, то на миг удивилась, но почти сразу подумала, что в этом нет ничего необычного.

Ей даже стало приятно видеть одного из аристократов в таком унизительном положении. Правда, в следующие мгновения Ханне пришлось тяжело. Она не сразу сообразила, что именно так разозлило госпожу, но когда поняла, то попыталась как можно скорее скорректировать свое поведение.

В глубине сознания вспыхнула мысль, что так быть не должно, она не обязана ползать на коленях перед каким-то непонятным существом, но мысль эта как пришла, так и растворилась, без остатка.

Потом тьма говорила и говорила, а Ханна воспринимала все ее слова как непререкаемую истину. Она должна сделать все, чтобы госпожа смогла воплотиться в этом мире. Это ее главная цель. После того как это произойдет, Ханна получит все, что захочет, будь то король или голова мерзкой Эллорд, посмевшей встать у нее на пути.

Оказавшись в коридоре, Ханна привалилась к стене, давая телу опору. Взгляд упал на стоящего рядом графа. Тот тоже выглядел не слишком хорошо. Видимо, ему также досталось до того, как она пришла.

Осознав это, Ханна хмыкнула.

– Что смешного? – спросил Коуэлл. Прищурив глаза, он оглядел ее слегка презрительно.

Как же Ханна ненавидела этот взгляд! Каждый аристократ в проклятом замке смотрел на нее так! А дамы так вообще, бывало, брезгливо прикрывали носы, когда она входила в их комнаты, чтобы убраться или поменять белье.

Ханна хотела сказать многое, но вдолбленная с детства мысль, что не следует поднимать голову в присутствии людей высшего света, не дала ей раскрыть рот. Она просто покачала головой, ненавидя себя за это.

– Не понимаю, почему госпожа решила, что нам следует работать вместе, – глухо произнес Коуэлл. – Чем мне может помочь простая служанка?

– Она не станет опасаться меня, – немедленно произнесла Ханна, больше не имея сил терпеть этот пренебрежительный тон.

Она не понимала, откуда знала подробности задания. Эта информация просто была в ее голове. Ханна не слишком сопротивлялась порученной миссии. В конце концов, она и сама хотела, чтобы Розали Эллорд сгинула как можно скорее. А что может быть лучше, если та добровольно покончит с собой?

После этих слов Коуэлл с некоторым интересом ее осмотрел и внезапно грязно ухмыльнулся. Развернувшись, он направился на верхние этажи, стремясь как можно скорее покинуть подвал своего дома, в котором когда-то давно и устроил зал для аудиенций с тьмой.

– Идем, – произнес он, предвкушая хорошо проведенное время.

– Куда? – с подозрением спросила Ханна, но следом все-таки пошла.

– Я слышал, король наконец понял, что иметь дело со служанкой ниже его достоинства. Думаю, в честь нашего будущего сотрудничества мы можем немного… отдохнуть.

Ханна замерла, ощущая, как холодеют руки.

– Я не обязана спать с вами!

– Это кто такое сказал? – спросил граф. Резко развернувшись, он схватил девушку за руку и впился взглядом в ее лицо. – Теперь тебя никто не защитит. Я граф, милая, а ты всего лишь прислуга. Вот и будешь мне… – он усмехнулся, – служить.

– Я не собираюсь делать это! – воспротивилась Ханна. Она не хотела спать с каким-то стариком! Ее тела мог касаться исключительно король! Но никак не грязный извращенец, который еще пять минут назад униженно ползал на коленях перед сущностью иного измерения!

– А я сказал, что будешь, – рявкнул граф и наотмашь ударил Ханну по лицу.

Печатка на его пальце больно оцарапала ее губы, и они быстро окрасились кровью. Граф жадно посмотрел на это, а потом схватил девушку за волосы и поцеловал. Ему требовалось сбросить напряжение, скопившееся после встречи с госпожой, и хоть немного поднять самооценку, которая каждый раз разбивалась вдребезги из-за необходимости униженно ползать в чужих ногах.

Ханна начала сопротивляться, но потом до нее дошло, что Коуэлл прав – она никто. В мире нет ни одного влиятельного человека, который за нее заступится. Если она будет жаловаться на насилие, ее лишь обвинят в распутстве, выставив виноватой в том, что случилось.

Кто в своем уме будет в чем-то укорять целого графа? Даже король, вероятнее всего, теперь попытается просто откупиться от