Дороги любви - Лилия Подгайская

Работа с больными на участке стала уже привычной, тем более что рядом всегда была многоопытная Елизавета Анатольевна. Пожилая врач с больными ногами, признательная молодой коллеге за то, что та брала на себя ее вызовы, всегда была готова прикрыть Иветту Константиновну на месте, в поликлинике. А сама заведующая, Антонина Еремеевна, не могла нарадоваться на свое решение, которое приняла когда-то после длительных раздумий и колебаний. Дела в Доме ребенка, который ей вменили в обязанность опекать, шли лучше некуда. Энергичное молодое пополнение, которое ее поликлинике досталось чисто случайно, как понимала женщина, зубы съевшая на административной работе, проявило себя наилучшим образом. Иветта Константиновна сумела организовать дело так, что совсем маломощное и слабенькое детское учреждение явно изменилось к лучшему, что не могло не заметить начальство. К тому же больших вложений от района оно не требовало, многие вопросы решались за счет общественности. Однако на городских совещаниях заслуживало похвалы именно районное руководство, мудрое и заботливое, чутко относящееся к нуждам лишенных родительского тепла детей.

Вот и сейчас в этом небольшом детском заведении активно шла подготовка к Новому году. Умница Иветта Константиновна сумела расшевелить и вовлечь в процесс многих. Начальник леспромхоза, войдя в положение, презентовал детскому заведению аж две елки. Одну, не очень большую, но пушистую и замечательно пахнущую, установили в зале. Ее украсили веселыми разноцветными огоньками и блестящими игрушками, по большей части мишурой, но сверкала она ярко и детей радовала. А другую елку, большую, видную издалека, основательно укрепили во дворе Дома ребенка. И тоже украсили. Пусть без огоньков, но достаточно броско – здесь хорошо поработали местные школьники, принесшие украшения для лесной красавицы из своих домов и как мышки поделившиеся сокровищами, накопленными в собственных норках. От каждого по чуть-чуть, а малышне радость. И на эту елку приходили любоваться дети чуть ли не со всего района.

О новогодних угощениях и говорить не приходилось. Для каждого из двадцати семи детей приготовили увесистые подарочные пакеты, в которых было вдоволь сладкого печенья и конфет. Были даже самые дорогие и вкусные, без памяти любимые всеми детьми – «Мишка на Севере», «Кара-Кум» с верблюдами на фантике, «Красный мак» – понемногу, конечно, по одной-две, но всем. И даже по паре мандаринок не забыли вложить заботливые шефы, в роли которых выступали все те же школьники. Вернее, в этом случае уже их родители, создавшие свой комитет помощи обездоленным детям. Ну и профсоюз, конечно, добавил кое-что. Так что праздник у детей получился сытный, вкусный и радостный, и растянулся он на несколько дней.

А Ветка была занята еще и тем, чтобы организовать для детей красивый утренник. Дед Мороз получился ну просто замечательный. Это десятиклассник Дима, раздобыв в театре соответствующий костюм, проявил свое актерское дарование, можно сказать, талант. Он так сумел вовлечь малышей в водоворот праздника, что они забыли обо всем и, сверкая глазенками, принимали за чистую монету все те фокусы, которые изобретательный Дима показывал своей чистосердечной публике. Впечатлены были даже обе нянечки.

Сами дети с радостью танцевали вокруг роскошной елки, пели песни и рассказывали стихи – кто как мог, но, главное, охотно и от души. Родителей, вернее мам, собралось не так много, не все смогли прийти, но они тоже с воодушевлением поддерживали праздничную атмосферу. А потом от души благодарили Татьяну Ивановну как главную здесь за такую сердечную заботу об их детях и замечательный праздник. Женщина смущалась и кивала на Иветту Константиновну и школьников с их родителями, которых тоже на празднике было не так уж мало. Однако свою долю похвал она все же заслужила.

После этого шумного и веселого праздника Ветка забрала Катюню домой на целых две недели. Татьяна Ивановна не возражала. А там девочку ждали красивая, хоть и не слишком большая елочка и подарки под ней. Радости ребенка не было предела.

Пришла телеграмма с далекого юга – это Леонид поздравлял с праздником всю семью, а не только свою дочь. В ответ Ветка написала ему письмо, где рассказала о том, как хорошо его дитя отпраздновало Новый год. Упомянула даже те стишки, с которыми девочка выступала перед многочисленной аудиторией. Ведь гостей на детский праздник собралось немало. О своей роли в организации этого чуда для обездоленных детей она, разумеется, не сказала ни слова, но этого и не требовалось. Леонид прочитал о том между строк, и сердце его в очередной раз залила волна горячей благодарности к этой молодой женщине, бескорыстно и щедро отдающей тепло своего сердца его дочери и другим детям, оказавшимся за гранью привычной уютной жизни в семье.

Отшумели праздничные дни, осыпались новогодние елки, и жизнь вошла в обычное русло. Январь подходил к концу, когда случилось неожиданное – Катюня заболела, причем сильно.

Вечером во вторник, когда Ветка уже собиралась идти домой, ей позвонила Татьяна Ивановна. Голос у женщины был непривычно взволнованным.

– Беда, Иветта Константиновна, Катюня заболела, – скороговоркой выпалила она. – Температура высокая поднялась и не падает, хоть я ей и дала лекарство. Я ее в изолятор положила. Вы бы зашли, а?

– Сейчас, Татьяна Ивановна, бегу. – Голос Ветки срывался от волнения, с детскими болезнями она ну совсем не знала, что делать. – Вы педиатра-то вызвали?

– И с этим беда, Иветта Константиновна, – удрученно отозвалась медсестра. – Елена Ильинична в отпуске, Александра Павловна к больной матери уехала, а Нина Григорьевна сама заболела, с высокой температурой лежит.

Ветка растерялась было, но потом сообразила, что делать.

– Так вы из соседнего района врача потребуйте, у нас же была договоренность.

– Да-да, – спохватилась расстроенная Татьяна Ивановна, – звоню уже.

Когда Ветка вбежала в помещение изолятора, на ходу скинув пальто, ее глазам предстала и вовсе удручающая картина. На больничной койке лежала Катюня, красная и распаренная от высокой температуры, неподвижная и вялая, словно поломанная кукла. Глазки девочки были закрыты, на лобике блестели капельки пота.

– Катюня, малышка моя, ты меня слышишь? – слишком громко от обуявшего ее страха спросила женщина.

Глаза девочки на миг открылись, мутные и покрасневшие.

– Мама … – прошелестела она и опять впала в беспамятство.

Тут уж Ветка не выдержала и разрыдалась в голос. Стало очень больно и страшно обидно оттого, что она, врач, ничего не может сделать для ребенка, который давно уже стал для нее родным.

Врач-педиатр из соседнего района появилась на удивление быстро. Это была женщина средних лет, опытная и решительная даже на вид. Она сразу же принялась за дело, быстро осмотрела ребенка, с помощью Татьяны Ивановны заглянула ей в горлышко и принялась готовить шприц, который достала из своей медицинской сумки. Потом наложила жгут на маленькую и худенькую, словно веточка, детскую ручку и медленно ввела лекарственное вещество. И только потом взглянула на сидевшую рядом Ветку, бледную и потерянную. И тут же накинулась на нее.