Фармацевт 2 - Александр Юрьевич Санфиров

красивой девчонкой, да что там говорить, она была гораздо красивей Ленки. Та на её фоне совершенно терялась.

Но самое главное, после охов и ахов, сопровождавших экскурсию по квартире, она начала активно кокетничать со мной, не обращая внимания на подругу.

А Лена, простая душа, этого совсем не замечала. Или, как я подумал, за время их дружбы она просто привыкла к такому поведению Маринки и не зацикливалась на этом.

Водку я убрал, несмотря на возмущенные вопли девушек. Вместо нее поставил на стол грузинское вино.

А мое соблазнение шло полным ходом. Я глядел на все это безобразие с легкой усмешкой, ожидая, когда Марине надоест томно вздыхать, невинно хлопать ресницами и манерно оттопыривать мизинчик, держа чашку с кофе в руках.

Увы, ей не надоело. А когда Ленка на несколько минут нас покинула, уйдя в туалет, тут же начала намекать на приватную встречу уже вдвоем.

Ну, что же вполне типичное поведение лучшей подруги. Ничего нового. У меня на секунду мелькнула мысль поменять шило на мыло и начать встречаться с Маринкой, раз уж она так этого добивается. Тем более что Вера настойчиво попросила её больше не беспокоить.

И тут мне стало жалко Иванову. Говорят, жалость убивает любовь, но к Ленке я такого чувства не испытывал. Иногда мне казалось, что я в этом воплощении вообще не способен на такие чувства, и не факт, что когда-либо это изменится.

В общем, с Маринкой мы не договорились. И, похоже, я нашел себе врага в её лице.

— Витя, ты злишься, что я с Маринкой к тебе пришла? — в свою очередь спросила Ленка, когда её подруга удалилась в ванную комнату якобы попудрить носик. — Я, такая дура, сказала, что у тебя дома красивый мебельный гарнитур, так она мне все кишки проела, чтобы я с собой её взяла.

— Странно устроены женщины, — подумалось мне. — Мое настроение она чувствует, и не замечает, что у неё на глазах лучшая подруга пытается увести её парня.

И тут в попытке успокоить, я совершил ошибку, которую не позволял себе больше года этого знакомства.

— Лена, не переживай, я нисколько не злюсь, — и с этими словами, обняв девушку за худенькие плечи, поцеловал в щеку.

Та в ответ, всхлипнув, тоже обняла меня и с зажмуренными глазами начала лихорадочно и неумело целовать в губы.

— Хм, стоило вас на минуту оставить, и вы уже целуетесь, — завистливым голосом прокомментировала наши объятья Мартьянова, не вовремя вернувшаяся из ванной комнаты..

— Ленка моментально отпрянула от меня, и сделала вид, что ничего не случилось.

Мне же и делать вид было не нужно. Наоборот, я обрадовался появлению подруги.

Не знаю, чем бы у нас закончились такие обнимашки, если бы мы сегодня оставались вдвоем.

Не исключено, что ничем хорошим.

Глава 16

А так, можно сказать спасибо Марине за её своевременное появление. Хотя косвенно она являлась виновницей этого события. Когда мы встречались с Леной без свидетелей, я никогда не позволял себе так расслабиться, а тут понадеялся на третьего лишнего.

Проводив девушек до остановки, и дождавшись пока они сядут на автобус, вернулся домой, включил приемник и, найдя волну ВВС, начал слушать музыкальную передачу Сёвы Новгородцева, идущую под мерно накатывающий рокот глушилки.

И под звуки песни Битлз «Мишель» нечаянно задремал, очень уж сонную песню выбрал сегодня Сёва.

В принципе, на настоящий момент, устроился я в этом времени неплохо. Гораздо лучше, чем в прошлой жизни, если считать по бытовым удобствам.

Другое дело, что тогда мне не было муторно на душе, как сейчас. Была куча друзей, родители, одногруппники с ними со всеми у меня находился общий язык, будущее касалось безоблачным и ясным.

Оставалось только надеяться, что со временем и здесь все в жизни наладится. Вот только сейчас зная будущее, я точно понимал, что ничего здесь не наладится.

С таким минорным настроем я прожил зиму 68–69 годов.

Распорядок дня выполнялся железно. Утром зарядка, если на улице хорошая погода иногда небольшая пробежка.

На работе вроде бы все было без проблем.

Гребнев — ничем не выдающийся молодой паренек, звезд с неба не хватает, но старательный, дисциплинированный — так характеризовала меня новая заведующая в беседах с любопытными коллегами, интересующимися, как справляется с работой единственный фармацевт мужского рода в аптеке.

В училище тоже все было в порядке. Хотя ближе к весне одногруппницы откуда-то прослышали, что я в одиночестве занимаю целую благоустроенную квартиру. Поэтому кое-кто из девушек помоложе, не обременённых семьей начали обращать на меня внимание.

Долго такие попытки не продлились, из-за моего равнодушия к таким заигрываниям.

После сдачи зимней сессии, мне пришла телеграмма от Давида Гиршевича, в ней он просил приехать к нему в гости на пару дней.

Взяв отгулы, февральским вечером я сел в поезд и отправился в Ленинград.

Мысли после получения телеграммы были разные. Но в основном они сходились на том, что Коэн решил заняться поиском квартиры для меня и, будет предлагать варианты.

На перроне Московского вокзала меня никто не встречал.

Я не расстроился, потому, что никто и не обещал этого делать.

Взяв в руку объемистую сумку, пока еще пустую, я отправился на выход.

Перебравшись на другую сторону Лиговского проспекта, зашагал по Невскому проспекту. Идти пришлось недалеко. Давид Гиршевич проживал в доме на углу Невского проспекта и улицы Марата. Когда зашел во двор дома, шум большого города почти исчез. Дверь в первый подъезд, куда мне надо было идти, криво висела на одной петле, но никого это, похоже не волновало.

В подъезде изрядно пахло мочой, притом не только кошачьей.

Пройдет совсем немного лет и все подъезды обзаведутся стальными дверями с кодовым замком. Но пока у нас в стране строится коммунизм, попытки его построить на отдельной территории не приветствуются властью.

Поднявшись на второй этаж, я внимательно прочитал список жильцов у дверей второй квартиры. Тот оказался на удивление короток. Всего четыре фамилии. Коэнам нужно было звонить два коротких звонка, что я и сделал.

Вскоре послышались торопливые шаги, и женский голос спросил, кто там.

Подавив желание ответить — сто грамм, я пояснил, что приехал по приглашению Давида Гиршевича из Петрозаводска.

Высокая дверь приоткрылась, и из за накинутой на неё цепочки выглянуло женское лицо с приличными усиками на верхней губе. Посмотрев по сторонам, лицо исчезло, цепочка была снята и дверь распахнулась шире, пропуская меня в квартиру.

— Заходите скорее, юноша, — поторопила меня полная дама в атласном халате, расшитом драконами. — В