Одна осень одного королевства - Анари Хони

– Нашим сёстрам из монастыря святой Агнессы нужна помощь, такое случается пару раз в год, чтобы нас отправляли на работу к ним. А тут пришёл список, кого епископ благословляет отправиться на помощь, и ты тоже оказался в этом списке!

– Что? – не понял Уилл.

– Ты идёшь помогать нашим сёстрам, – хитро улыбаясь, повторил монах. – Разве ты не рад?

– Я не совсем понимаю, чему должен радоваться, – скривил губы юноша.

– Как же так?! – воскликнул Анкэль и тут же, осмотревшись по сторонам, вдохновенно зашептал. – Тебя что, вообще женщины не интересуют?

Пожалуй, услышать эту фразу от благочестивого Анкэля виконт ожидал меньше всего.

– Ч-что? – снова спросил он, чуть заикаясь. – Разве монахов они должны интересовать?

– Ну, – парень чуть замялся, не прекращая улыбаться. – Возможно, нет. Но что плохого, если изредка тебе удаётся с ними поговорить? Они ведь тоже дали обет.

– Ну да, – сомневаясь, всё же согласился Уилл. – Так почему туда отправляют меня?

– Кто знает, я бы с удовольствием занял твоё место, – монах совсем смущённо заулыбался. – Но в списке твоё имя, и идти тебе.

– Ладно, – он покачал головой. – И когда идти?

– Ехать, – уточнил Анкэль. – Повозка уже ждёт во дворе. Сад поручат кому-нибудь ещё, иди скорее.

Уильям коротко кивнул, украдкой глянул на стену виноградника ещё раз, всё надеясь увидеть там что-то неожиданно приятное, но, не обнаружив ровным счётом ничего особенного, сжал кулаки и отправился обратно во двор. Вдохнув напоследок полной грудью сладковатый аромат роз, он прошёл через каменную арку и, усевшись в уже заполненную не в меру суетливыми братьями повозку, погрузился вновь в свои невесёлые размышления.

Что это? Испытание его стойкости? Зачем Бенедикт отправил именно его в женский монастырь? В любом случае верность теперь хранить некому, но мысли о том, чтобы заменить чьим-нибудь чужим лицом образ кареглазой целительницы в своей памяти не допускались даже на порог сознания юноши. Её голос продолжал звучать в памяти, снова и снова заманивая в ловушку запретных воспоминаний о первой и, несомненно, последней ночи с лесной дикаркой…

Ехать пришлось довольно долго – женский монастырь находился, так же как и мужской, за чертой города, но на противоположной его стороне. Чтобы не пробираться по оживлённым улицам, пошли в обход городской стены, и братья имели возможность всю дорогу любоваться пейзажами сжатых полей, далёких лесов и голубоватой гладью спокойной реки Санфило, широким полукругом огибающей Сантерру.

– У меня сестра в том монастыре, – нарушил вдруг затянувшееся молчание один из монахов, видимо, тоже новопосвящённый. – Буду рад повидаться с ней.

– И у нас сёстры и матери, – радостно ответил другой, пихая в бок своего соседа. – Отец Бенедикт никого просто так не отправит туда на работу, всегда даёт нам возможность повидаться с родными.

– А у меня там бывшая невеста, – вздохнул послушник, сидящий на облучке. – Уж и не знаю, мучением для меня будет увидеть её снова или радостью…

– Как же она попала в монастырь, если вы собирались пожениться? – удивился первый заговоривший монах.

– Случилось несчастье… После тяжёлой болезни, когда мы думали, что всё уже позади. Доктора не смогли помочь и сказали, что она никогда не родит детей. Для неё это стало страшным ударом, отговаривать было бесполезно… Надеюсь, она нашла там утешение, а я, чтобы не нарушать данную ей клятву верности, тоже отправился в нашу обитель.

– И ты совсем не хочешь поговорить с ней снова? – удивился один из братьев. – Быть может, время немного залечило её раны?

– Я больше всего боюсь своим появлением напомнить ей о прошлом и снова раскрыть эти самые раны, – вновь вздохнул послушник. – Да и что с того, она дала обет перед Богом.

– Ну, знаешь, – хмыкнул его сосед. – Любовь – это такая вещь…

– Не знаю, – насупился возница.

– Раз уж ты ушёл в монастырь, только чтобы не нарушать клятвы верности, то должен знать.

– Может и должен. Вот только у женщин она какая-то странная. Я так и не смог понять.

– Ладно, брось. Что ни делается – всё к лучшему. А ты, брат Матис? Брат Матис!

Уильям вздрогнул, поняв, что обращаются к нему, поспешил убрать с лица обрывки потревоженных мыслей, взглянул на говорящего.

– Кто тебя ждёт за стенами обители?

– Меня? – удивился юноша, пытаясь вспомнить, о чём вообще вели разговор его спутники. – Никто, я думаю.

– Да? Странно, – хмыкнул сосед. – Неужели тебя отправили просто как ещё одну пару рук? Не бывало ещё таких промашек у отца Бенедикта.

– А может быть, Матис сам ещё не знает, что приготовил ему епископ? – угрюмо заметил монах на облучке.

Виконт нахмурился, разговор братьев продолжался, всё так же плавно перетекая из одного русла в другое, а у него в груди засело неприятное томительное чувство ожидания.

Так что же, никого не ссылают на работы в женский монастырь просто так? Значит предчувствие подвоха не обмануло? Кто ждёт за высокими стенами? Неужели, матушка добралась-таки до Сантерры и тоже решилась на перенесение тягот монашеской жизни в надежде спрятаться от… От чего? Она так и не сказала, что за угроза исходит из столицы. Уж не Мари ли она имела в виду? Северин наверняка рассказал графине о приключениях её сына, ничего не утаил. А она решила ещё немного помучить несчастного ожиданием и за одно спрятать от потенциальной запретной влюблённости? Нет… Уильям покачал головой, отрицая собственные мысли. Как-то нелепо всё это складывалось.

«Хорошо бы, если ты оказалась здесь, – подумал юноша. – И перестала бы увиливать от ответов».

– Приехали! – несдержанный возглас одного из спутников резко выдернул из водоворота размышлений.

Скрипнули петлями невысокие деревянные ворота, во дворе гостей встретила пожилая настоятельница и несколько её помощниц.

– Поешьте с дороги, – строго произнесла она без лишних приветствий. – И за дело.

– Она всегда такая, – шепнул почти на ухо Уильяму один из спутников. – Не подумай ничего, матушка Катарина на самом деле добрая.

– Сегодня и завтра нужно многое успеть, чтобы послезавтра вы отдохнули перед обратной дорогой.

– Под словом «отдохнуть» она имеет в виду пообщаться с родными, – снова зашептал монах. – Видишь, как она нас понимает.

– А мы разве останемся здесь на несколько дней? – спросил юноша, не обращая внимания на его болтовню.

– Конечно, а ты как думал? Работы всегда хватает.

– Да уж, – только и буркнул Уильям. Желанные ответы снова откладывались, а тяжёлое ожидание растягивалось, не давая даже малейшей надежды на то, что вообще будет окуплено.

Кто бы мог подумать? Снова сад. Виконт, с окончательно испорченным настроением и унылым лицом, отправился возводить арку для виноградника. Всё происходящее довольно неприятно походило на дурной сон или чью-то глупую шутку.