Притворись мертвым - Анжела Марсонс

Кухня была аккуратно убрана. Ким почувствовала несколько крошек под ногами, а на сушилке рядом с раковиной увидела одинокую тарелку и перевернутую вверх дном кружку. Ей не пришлось напрягать свои способности сыщика, чтобы понять, что утром, перед отъездом в «Вестерли», хозяйка позавтракала тостами с кофе. Значит, Кэтрин не успела насорить в кухне после того, как вернулась домой. Инспектор протянула руку к чайнику. Он был холодным, как камень. Большинство людей, входя в дом, первым делом включают чайник. Даже если они потом забывают о нем за разбором покупок или уборкой, чайник обычно остается включенным.

– Мне кажется, что это начинает выглядеть подозрительным, – заметила инспектор, выходя из кухни.

Все это время сержант оставался в гостиной – в кухне хватало места только для одного человека. Теперь он двинулся вслед за Ким, которая поднималась по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки.

Поднявшись на верхнюю площадку, они оказались в крохотном холле, в который выходили три закрытые двери.

Первая по левой стороне вела в небольшую, но удобную спальню. Вторая – в пустую комнату, в которой не было кровати, но стояли отдельные предметы разномастной мебели, несколько коробок и гардероб.

Не успев толком распаковаться, Кэтрин уже успела установить камеры наружного наблюдения?

Внутри Ким росло чувство дискомфорта, которое ничуть не уменьшилось, когда она открыла дверь в хозяйскую спальню.

На кровати лежал чемодан с открытой крышкой. Он был пуст, а вот верхний ящик комода был широко открыт. Ким заглянула в него. Нижнее белье. Обычно его берут в первую очередь, когда пакуются в спешке, повинуясь скорее необходимости, чем желанию. Обычно женщины начинают паковаться с самых необходимых вещей. Мужчины – наоборот. Это не касается сборов на отдых. Тогда можно первой уложить одежду. Но в спешке первым всегда пакуется нижнее белье.

– Где же, черт возьми, она прячется, Брайант? – спросила детектив, осматривая комнату.

Дом был совсем крохотным, и за эти несколько минут они успели полностью осмотреть его. Кэтрин нигде не было видно, хотя она совсем недавно находилась в доме.

Женщина, так помешанная на безопасности, оставляет открытой заднюю дверь. Почему-то она неожиданно исчезает с работы и появляется дома. Не останавливаясь ни на минуту, начинает паковать вещи. Машина стоит перед домом, ее хозяйки нет – и в доме никаких следов борьбы.

– Мне кажется, он ее увел, – предположил Брайант, почесав в затылке.

Ким не могла придумать ни одного сценария, который удовлетворил бы ее, и уже почти согласилась с сержантом, но тут тишину разорвал звонок ее телефона.

– Стейс, – сказала она в трубку.

Инспектор стала слушать взволнованный рассказ Стейси. Она ни разу не прервала свою коллегу. Потому что полученная ею информация изменила все самым кардинальным образом. Нажав на кнопку, Ким завершила разговор.

На мгновение она прикрыла глаза, впитывая то, что только что услышала. Отдельные куски головоломки стали складываться в общую картину.

Наконец Стоун выдохнула.

– Боже мой, Брайант. – Это было все, что она смогла произнести.

– Да что случилось? – спросил ее коллега.

Ким мысленно прошла еще раз тем путем, которым они двигались, появившись возле дома Кэтрин. Теперь она знала, где искать.

– За мной, – велела инспектор, направляясь прочь из комнаты и вниз по лестнице.

Она вышла через заднюю дверь и остановилась у единственного места, которое показалось ей логичным. Затем, скрестив ноги, уселась возле ящика для хранения садового инвентаря.

– Кэтрин, это Ким Стоун, и я знаю, что вы здесь.

Потому что газонокосилка стояла рядом.

Не услышав никаких звуков, Ким подумала, что, может быть, она сидит на земле и общается с пустым ящиком… Хотя это, скорее всего, было маловероятно.

Стоун придвинулась к ящику поближе и еще больше понизила голос. Одну руку она положила на крышку, как будто предлагала женщине свою поддержку.

– Кэтрин, я знаю, кто вы такая, и знаю, почему вы испугались.

Из ящика раздались чуть слышные всхлипывания.

Детектив услышала, как Брайант, который стоял у нее за спиной, резко втянул воздух. Оглянувшись, она увидела, что он в недоумении трясет головой, и вновь повернулась к ящику.

– Всё в порядке, Кэтрин. Я знаю, что вы «ребенок из коробки из-под апельсинов».

Новые всхлипывания показали Ким, что Стейси была права.

– А еще я знаю, что ваше настоящее имя – Джанет Уилсон и что вас похитили из палисадника перед домом в Уолсолле. И вам пришлось провести семнадцать дней в коробке из-под апельсинов, прежде чем удалось сбежать.

Теперь Ким понимала, откуда у нее шрамы на руках. Все это от попыток освободиться.

Плач стал громче. Брайант в полном молчании стоял рядом.

– Я знаю, что вы испуганы, Кэтрин. Но, может быть, вы вылезете и поговорите со мной?

Всхлипывания прекратились, и Ким поняла, что может открыть крышку и вытащить взрослую Кэтрин на свет божий. Хотя в ящике сейчас пряталась девятилетняя Джанет.

Стейси сообщила ей все, что смогла откопать.

– Врачи не могли понять, как вам удалось выжить, правда? – спросила Ким.

Ответ она знала сама. Девятилетка питалась насекомыми и именно поэтому относилась к ним с таким уважением. Они поддержали в ней жизнь.

– Кэтрин, клянусь, вы можете мне верить. Вылезайте.

Крышка стала сдвигаться, и на свет появилось свернутое в узел тело.

Ким придержала крышку, и Кэтрин выпрямилась во весь рост.

Брайант, предложив ей руку, помог выбраться из ящика.

Ее лицо со следами слез было бледным, и женщина выглядела гораздо моложе своих тридцати двух лет.

– Может быть, мы пройдем внутрь? – предложила Ким.

Кэтрин кивнула и вошла в дверь, ведущую в патио. Стоун прошла за ней, а Брайант остановился на пороге.

Усевшись на диван, Кэтрин посмотрела на свои руки. Это была уже не та уверенная в себе женщина, которую Ким встречала в «Вестерли».

– Кэтрин, я знаю, что вы все еще прячетесь, – сказала инспектор, усаживаясь рядом. – Людей, которые вас похитили, так и не поймали, правильно?

Не важно, сколько лет прошло с тех пор, – страх, что они вернутся за ней, останется с Кэтрин навсегда.

Ким годами снились сны о том, как ее мать находит ее и вновь надевает наручники ей на руку. Последние двадцать пять лет ее мать содержалась в психиатрической лечебнице Грантли. А сны продолжали сниться.

– Поверьте мне, Кэтрин. Я вас хорошо понимаю. – Стоун посмотрела женщине в глаза. Страх, который она в них увидела, заставил Ким опечалиться.