Любить монстра - Кристина Жиглата

— Какого хрена ты влезла? И что мне теперь делать? Он не заплатил! Вали мне теперь ты — штуку! — орёт она, с трудом устояв на ногах. Пьяная.

— Что…? — в шоке перепрашиваю. — Я тебе жизнь спасала!

— Ты что больная? — бросает она, оглядывая меня с ног до головы. — Видно — да! Мы тут вообще сексом занимались…

— Ты кричала…и…

— Мужчины любят остроту! Он сам захотел с сопротивлением, а ты мой единственный на сегодня заработок прогнала. Идиотка…! — рычит она, а я всматриваюсь в её черты, которые кажутся мне знакомыми. Свет уличных фонарей падал на её лицо, на котором был ужасно яркий макияж, к тому же слегка размазанный, но я навсегда запомнила эти холодные глаза, тонкие губы и грубый голос.

— Лиза? — удивлённо спрашиваю, и девушка на мгновение замолкает, всматриваясь в моё лицо.

Нужно было промолчать, сделать вид, что не узнала её, просто уйти, но как-то само вырвалось. Неожиданно. Моя прошлая жизнь, ещё раз дала о себе знатью.

Лиза девочка из детского дома, одна из тех, кто брил меня на лысо, издевался надо мной, бил. Не думала что когда-то встречу кого-то из той адской троицы. Мечтала, чтобы этого никогда не было. А тут такое совпадение!

— Оборванка? — удивляется она, называя меня моей старой кличкой, которую сама же и придумала. — Не зря мы так тебя прозвали! — сразу язвит она. — Вижу, тебе досталось хуже, чем мне!

— Может быть. Как видишь, попала в беду, но я живу вполне нормально, — почему-то оправдываюсь я. — У меня есть работа, дом и…парень! Поэтому, могу вернуть тебе твои деньги!

— Да неужели! — бросает с насмешкой, сложа руки на груди. — Хочешь сказать что ты, устроилась лучше, чем я?

— Я ничего не хочу тебе сказать! Просто не называй меня больше «оборванкой»! Ты здесь одна, без своей группы поддержки, и поверь, я давно уже могу постоять за себя! — предупреждаю. Раньше терпела, сейчас не буду!

— Ладно! Остынь! — вдруг уступает Лиза, поднимая перед собой руки. — Я просто удивлена! Но я не гордая, заберу свои деньги. Мне нечем кормить ребёнка. Не всем повезло в жизни. Тебе удалось вырваться из рук Лауро, а мне нет! Вот и торгую…, - говорит она рассмеявшись.

— Лауро? — удивляюсь, не припоминая такого имени.

— Сутенёр, которому ты глаз выколола! — говорит Лиза и меня пронзает ужас страха. — Да-да! — заметив моё состояние, продолжает Лиза. — Я знаю об этом. Об этом знают все наши девочки. Он за тебя большие деньги давал. Искал. А ты вот где!

— Я никому ничего не выкалывала. Ты что-то путаешь, — вру, но мои глаза, в которых стоял ужас, говорили обратное.

— Незачем эта ложь. Разве ты не знала, что мы все были проданы ещё задолго до выхода из детского дома. Директриса наживалась на нас. Свежий товар. Клиенты по фотографиям выбирали. Тебя какая-то шишка заказала, и у Лауро проблемы с этим были, — продолжает она, словно, насмехаясь. Но это не удивительно. Лиза всегда такой была.

— Я не хочу об этом говорить! — обрываю её, отступая назад. — И мне пора!

— А деньги? — напоминает она.

— Район Первомайский, дом — восемь. Подойдешь послезавтра в семь вечера. Раньше не могу. Дела, — говорю. Ребёнка жалко.

К этому моменту, надеюсь, что улажу все дела. А если нет, и за мной будет слежка, попрошу отдать деньги Машку или Гену. Я не смогу лишить малыша еды, если у его «мамы» проституция — единственный заработок.

— Обманешь? — бросает Лиза.

— Нет, — коротко отвечаю и ухожу.

— Ты всегда была правильной, совестной девочкой и я приду послезавтра! — кричит мне в след Лиза, но я не оборачиваюсь.

О, да! Я всегда старалась быть хорошей, думала удочерят, но теперь я понимаю, почему за три года этого никто не сделал.

Мы просто были — живым товаром, и от этого ярма никто не мог избавиться.

А ведь всё могло бы быть по-другому…

У каждого должен быть второй шанс, на ещё одну семью!

А сколько нас таких было? Даже страшно представить! От чего внутри, возникала некая жгучая злость от обиды, за каждого ребёнка, моих друзей, подруг.

Так не должно быть…

Я шла с этими мыслями, не чувствуя боли в ногах до самого дома Генки. Около подъезда ввела знакомый код, прокралась мимо дремлющего консьержа, поднялась на третий этаж и машинально позвонила в дверь. Один раз. Второй. Настойчиво и долго. И спустя минуту, услышала за дверью до боли знакомые шаркающие шаги, домашними тапочками по полу, которые часто слышала, приходя к Генке в гости.

— Кто? — хрипло спрашивает, напряжённым голосом, совсем не спеша открывать мне.

Если люди Никона к нему наведывались, то я вообще удивлена, как он к двери ночью подходит. Мне просто не хотелось врываться к нему без предупреждения, хотя я могла воспользоваться запасным ключом. И воспользовалась бы, если бы он не открыл или не подошёл к двери!

Но так даже лучше…мне хотелось посмотреть ему в глаза!

— Кошка! — коротко бросаю, и все звуки на мгновения стихают.

После чего слышится щелчок замка, и дверь слегка приоткрывается. Как только сонное лицо Генки появляется в проёме, я сразу выписываю ему жгучую пощёчину. Сильную. Как я умею.

Генка немного морщится, закрывает глаза, плотно сжимает губы, но не отклоняется в сторону. И я бью ещё одну пощёчину, потом третью, толкаю его в грудь, кричу и плачу.



Не так я хотела, но увидев его — платину прорвало. Обида. Злость. Огорчение. Всё вырвалось наружу. А тут ещё и расстройство через Ника.

Получай Генка за всех!

Он вытерпел всё по-честному, пока у меня последние силы не иссякли, после чего обнял за плечи и крепко прижал к груди, пока я рыдала на разрыв и успокаивалась. А после завёл меня в квартиру, напоил горячим чаем, накормил и дал принять горячий душ.

При этом, мы почти не говорили, между нами стояло явное напряжение, но Генка всё время бросал на меня виноватые, стыдливые взгляды. А с покрасневшими щеками от моих ударов, и парочкой старыми синяками под глазами, он выглядел так жалостливо, что я уже мысленно его простила. Но только мысленно.

Он у меня ещё не скоро получит помилование! Пусть немножко помучается.

— Коть, — тихо начинает он, когда я выхожу из душа, обмотанная в одно лишь полотенце. — Давай поговорим? — просит.

— О чём? Как ты меня проиграл бандиту? — спрашиваю просто.

— Прости меня! — говорит виновато. — Я не знаю, что на меня нашло. Я готов даже закрыть глаза на то, что у вас могло быть с этим Барсом! Сам виноват.

— Готов закрыть глаза? Ты в своём уме? — сержусь я.

— Мы вместе три года, разве одно недоразумение может стать между нами?