Ненавижу тебя, сосед - Лина Манило

Признаться честно, я не понимаю, зачем это делаю. Для чего? Чтобы Лавров вспомнил то хорошее, что было между нами когда-то? Первый день нашего знакомства? Ведь глупости! Демид наверняка забыл, что случилось в детстве. Тот день из памяти выбросил.

Мы ведь такие маленькие были! Глупые. Зачем Демиду об этом помнить? Но…

Вопреки доводам рассудка, сейчас я слушаю свою интуицию. Спешу вперёд, обняв пакет с грушами. Главное — никому не попасться, а то буду себя чувствовать самой настоящей идиоткой.

Махина студенческого спортивного комплекса встречает меня яркими окнами, за которыми бурлит жизнь. Помимо футбольной команды, в нашем универе есть ещё хоккеисты, секция гимнастики, гандбола и ещё чёрт знает чего. Я далека от спорта, но знаю, что сюда может ходить любой студент — просто заниматься на тренажёрах, бегать, прыгать, плавать и качать мышцы. Отличное место. Заочно оно мне уже нравится.

У входа замираю. Дышу глубоко и часто, привожу мысли в порядок, ругаю себя за глупые порывы. Но груши куплены — не поворачивать же обратно.

Дёргаю на себя дверь. Меня встречает милая бабуля-вахтёр, я выдаю заготовленную речь о плановой тренировке, она улыбается и милостиво пропускает в святая святых, уютно поправив лежащую на плечах шаль. Уже зайдя за поворот, вспоминаю, что помощь-то мне не помешает — не хочется плутать по бесконечным коридорам и бесцельно тратить время.

Я же не хочу, чтобы меня застукали на месте преступления, да?

Но к бабуле обращаться опасаюсь — такие божьи одуванчики часто оказываются главными сплетницами. Впрочем, после всего случившегося, сплетницей может оказаться любой человек. Даже родная мать.

Иду по гулким коридорам, а её призрак меня будто бы преследует. Выглядывает из-за углов, грустно смотрит, пытается поговорить. За прошедшие сутки я так и не достала из-под подушки телефон.

Наверное, мама права. В моей филейной части ещё слишком много играющего и бурлящего детства, но так мне проще. Снова плакать мне не хочется.

Я так задумалась, что не заметила, как вписалась носом в чью-то грудь.

—Воу-воу, полегче!— симпатичный высокий парень с модной чёлкой на половину лица смотрит на меня сверху вниз, улыбается.— Куда ты так торопишься?

Решаю, что улыбнуться и завести разговор — неплохая идея. Губы сами по себе растягиваются, я смотрю прямо в большие «оленьи» глаза парня. Прикладываю палец к губам, заговорщицки подмигивая. Придвинувшись ближе, зловещим шёпотом сообщаю:

—Я тут по очень секретному заданию!— потрясаю в воздухе бумажным пакетом, в нём шелестят груши, а будто бы гранаты.— Мне нужно пробраться в расположение врага и нанести решительный удар. Если что…

—… я тебя не видел!— смешно салютует парень и, запрокинув голову, заливисто смеётся.— Ты кто, чудная девочка?

—Я Маша. Не знаешь, где футболисты загорают?

Он притворно сокрушается, качает головой, мол, снова эти противные футболисты — вся слава им.

—И все красивые девчонки тоже им!— бросает последний «сокрушительный» аргумент, а я не могу сдержать смеха.— Кто там твой парень? Поделишься? Хочу узнать, кто у меня увёл такую красивую девочку.

От смущения у меня краснеют щёки, я прячусь за пакетом. Мне определённо нравится эта безопасная и ни к чему не обязывающая болтовня, но время тикает, и скоро тренировка Лаврова закончится. Я не успею! Попадусь как дура….

—Ну так что, скажешь, где базируются ненавистные футболисты?

Парень вздыхает, смахивает со лба тёмную чёлку, улыбается, обнажая ямочки на щеках.

—Так уж и быть, загадочная девушка, подскажу.

Но не просто подсказывает, а ещё отводит в то крыло, где находятся раздевалки и выход к стадиону.

—Что у тебя за задание?— посмеивается.— Такое секретное, что ничего не скажешь?

Делаю «страшное» лицо, провожу большим пальцем по горлу и шикаю на своего нового знакомого.

—Молчи или тебя постигнет страшная участь!— входя в кураж, подмигиваю и толкаю дверь раздевалки.

Внутри ожидаемо никого. Приваливаюсь спиной к двери, перевожу дух — оказывается, напряжения во мне было столько, будто я действительно специальный агент на задании. Я могу оставить пакет на лавочке, но я прохожусь вдоль рядов шкафчиков, рассматриваю наклейки с именами членов команд.

Шкафчик Демида, как на грех, самый последний. До меня доносятся отзвуки голосов: приказы тренера, выкрики команды. Они всё ближе, а это значит, что мне нужно перестать маяться ерундой и закончить свою «миссию».

Одинокий шкафчик Демида неожиданно оказывается открытым. Он так доверяет команде? Или внутри нет ничего важного? Копаться внутри я точно не собираюсь, потому, почти не глядя, чтобы не нарушать ничьих секретов, кладу сверху шкафчика свой пакет.

Этого достаточно, чтобы Демид увидел мой «привет». Большего мне не нужно.

Когда голоса становятся ещё громче — парни возвращаются после тренировки обратно,— я, внутренне взвизгнув, бросаюсь прочь из раздевалки и наконец вылетаю на «свежий» воздух.

В коридоре никого, и я, пользуясь случаем, бросаюсь прочь, будто у меня пятки горят.

А когда, запыхавшаяся, добегаю до общаги, забыв о кефире, влетаю в комнату и всё-таки включаю телефон, ибо сколько можно, он пиликает сообщением.

Внутри фотка надкусанной груши и короткий текст, от которого мои внутренности делают кульбит помимо моей воли:

«Я всё помню, Синеглазка».

* * *

—Да не собираюсь я наряжаться!— бурчу, когда в комнату влетает Ивашкина с охапкой деревянных плечиков.— Зачем столько?

—Да ты просто посмотри, какое платье,— настырная Ивашкина скидывает одежду на мою кровать и вытаскивает кусок тёмно-синей ткани.— У нас с тобой размер одинаковый, тебе пойдёт.

Мы с Ивашкиной действительно одного роста и похожей комплекции, но мне всё равно неловко. Брать чужое? Как-то неприлично… но Ивашкина с такой надеждой смотрит на меня, в молитвенном жесте сложив руки под подбородком, что смеётся даже уставшая от суеты Дашка.

—Хотя бы просто посмотри, чего сразу отказываешься?

—Примерь, а то она от тебя не отстанет,— ворчит Даша и морщит нос.

—Она права. Я не отстану!— Оля упирается руками в худые бока и даже ногой топает.

Вещи, сваленные кучей на моей кровати, кажутся красивыми. У меня таких никогда не было! Но они чужие, я так не могу… и дело не в брезгливости, просто…

Ивашкина, будто прочитав мои мысли, наклоняется ко мне и тихонько шепчет:

—Если тебе что-то подойдёт, подарю. От чистого сердца, мне не жалко!

Округляю глаза, а Оля хихикает и кивает важно.

—Откуда у тебя столько тряпок?— Даша откладывает учебник и с любопытством разглядывает нашу соседку.