Истукан - Михаил Тырин

– М-да, – признал Леха, почесав свою всклокоченную шевелюру. – Слушай, а ведь такие бруски в каждом новом ялике есть. Штуки по три-четыре. Мы их всегда выбрасываем.

– Знаю. Только где их теперь искать?

– Я извиняюсь, конечно, – произнес я. – А что, вы раньше не могли догадаться, что топливо нужно иногда добавлять?

– Мы не ищем себе сложностей, – ответил Пьеро. – Мы просто меняем ялик.

В этот момент на другом конце площади раздались испуганные крики, и между домов показалась группа хвостатых. Продолжая кричать, они пересекли площадь и скрылись под ржавой покосившейся фермой. Вслед за ними выехал на ялике Вовчик. Одной рукой он управлял машиной, в другой держал автомат стволом вверх.

– Все в порядке! – крикнул он. – Есть машина!

Последующие несколько минут ребята перетаскивали на новый ялик квадратный прибор, ругаясь и торопя друг друга. Прибор они почему-то называли компасом. Я стоял рядом и ковырял ботинком ржавые плиты мостовой.

– Ну все, прыгаем и поехали, – скомандовал Пьеро.

– Один момент, – сказал Вовчик и умчался в дом. Вскоре он вернулся, неся скомканную черную тряпку.

– Это тебе, – сказал он, протягивая тряпку в мои руки. – А то вид у тебя какой-то легкомысленный в этой маечке.

Тряпка оказалась курткой, похожей на тюремную робу. Впрочем, она была теплой и почти чистой, поэтому я воспринял ее с благодарностью.

Когда ялик поднялся в воздух, я не стал озирать окрестности, а скрючился на полу, завернувшись в свою новую одежонку. Машину чуть покачивало, и я задремал, как только мы выскочили за пределы города.

В реальность меня вернули громкие крики, звучавшие со всех сторон. Я открыл глаза и обнаружил, что ялик остановился. Рядом со мной был только Пьеро, он сидел на носу машины, демонстративно положив автомат на сгиб руки.

– Где ребята? – всполошился я.

Он кивнул куда-то, даже не взглянув в мою сторону. Я осторожно высунулся над краем борта. Наш ялик окружали большие серые валуны, заросшие кустарником. Неподалеку я увидел три колесные платформы и еще один ялик. Рядом с ним Вовчик и Леха общались с четырьмя хвостатыми, то и дело отвешивая им пинки и тыча под ребра автоматными дулами.

Хвостатые стонали, плакали и порывались улизнуть. Леха и Вовчик вразнобой орали на них, используя какой-то незнакомый мне хрюкающий язык. Вдруг один хвостатый бочком отбежал от камня и потрусил среди кустов, опасливо пригибаясь.

Леха недолго думая подобрал булыжник и метнул ему вслед. Хвостатому попало аккурат по затылку, он осел на землю и горько заплакал.

Разговор кончился тем, что Вовчик отвесил каждому по звонкой затрещине и пинками прогнал прочь. Хвостатые умчались не оборачиваясь. Когда ребята вернулись, каждый тащил оранжевый баллон с раструбом, здорово похожий на углекислотный огнетушитель.

– Ну? – с усталым вздохом спросил Пьеро.

– Что «ну»? Сам не видишь?

– Зажигалки отобрали. Молодцы. А дальше что?

– Торопиться надо. Упустили время с утра, теперь будем гнать по компасу. Обезьяны тут хлыстов собирали и ничего не видели.

– Это я и без тебя знал. Залезайте, поехали.

– Обожди, – Вовчик перехватил свой «огнетушитель» и направил раструб на технику, брошенную хвостатыми среди валунов. – Гляди, Серж, вот такими штуками они иногда в нас стреляются.

«Огнетушитель» пискнул, затем из раструба вырвалась ревущая огненная струя, перемешанная с черным дымом. Огонь облизнул колесные платформы, после чего от них остались одни только покореженные дымящиеся куски.

– Впечатляет? – спросил меня Вовчик.

– Нормально, – пожал плечами я.

– Такой же зажигалкой мне вчера штаны прожгли.

– Хватит играть, поехали! – прикрикнул Пьеро.

Когда ялик тронулся в путь, ребята сгрудились над компасом и принялись о чем-то спорить. Я, заглянув через их плечи, увидел, что под стеклом плавает в вязкой жидкости тоненький блестящий волосок. Он то дрожал, то крутился как бешеный.

– Видишь, чего делается? – сказал мне Пьеро.

– Вижу, – ответил я, хотя даже понятия не имел, «что делается».

– Ты извини, Серж, но к Жоре мы тебя забросить не успеем. Иначе оружейников упустим. Ну, ничего, заедем на обратной дороге.

– Как скажете.

– Только вот что... Если жарко станет, ты не лезь никуда, ладно? Не высовывайся, в общем.

– Эй, электронщик! – раздался голос Лехи. – Вот рассуди нас, дураков: если стрелка показывает во все стороны, куда надо лететь?

– Надо лететь во все стороны, – ответил я. – Однозначно.

– А серьезно? Я говорю, что магнит уже далеко и не ловится, а они говорят – прибор сломался. Ты как думаешь?

– Леха поставил магнит на ялик оружейников, – пояснил Пьеро. – Компас должен показывать, куда они летят. А он не показывает.

– Вы, ребята, какие-то странные вещи говорите, – честно ответил я. – Компас всегда показывает на магнитный полюс.

– Да это понятно, но у нас компас специальный. Он как локатор. И магнит тоже непростой.

– Извините, но я по специальным компасам не доктор. Самое большее, что я могу, – это наладить металлодетектор.

– Ну конечно, – разочарованно проговорил Вовчик. – Все вы умные, пока до дела не дойдет...

– Еще хочу напомнить, – невозмутимо продолжал я, – что компасы показывают во все стороны в зонах магнитных аномалий. Вот и думайте, может ли тут железо залегать?

Ребята переглянулись.

– Тут, куда ни плюнь, что-нибудь залегает, – проговорил Леха. – А железа вообще полно.

– Но раньше-то компас работал, – пробурчал Вовчик. – А теперь – железо какое-то...

– Молчать! – заорал вдруг Пьеро. – И не двигаться! Заработал...

– Запоминай направление, – прошептал Леха.

– Уже запомнил. Держитесь крепче...

Ялик круто пошел вверх, так что я даже испугался перевалиться через бортик. Секунду спустя я увидел, как на горизонте блеснуло море. Камни, кусты и деревья под нами слились в неразборчивую массу и вскоре остались далеко позади.

Ялик снова начал прижиматься к земле. У Пьеро, который сидел на управлении, лицо было как у гончей собаки, взявшей след. Мы неслись по волнистой равнине, впереди поднималась гряда голубых холмов.

– Все, я понял где они, – сказал Леха.

– На шарах, – тихо добавил Вовчик, и Леха кивнул.

Ближе к холмам равнина поросла невысокими корявыми деревцами, которые то собирались в рощицы, то разбредались поодиночке. Впрочем, я смотрел не на деревья, а на холмы, где вырисовывалась удивительная картина.

Огромные зеленоватые шары были рассыпаны по склонам, словно виноградины. Мы стремительно приближались, и с каждой минутой я все больше удивлялся, какие эти шары огромные и правильные.