Истукан - Михаил Тырин

– Что это? – спросил я, толкнув Вовчика в бок.

– Шары! – многозначительно ответил он.

– Серьезно? Я думал, кубы...

Леха заметил что-то впереди и показал Пьеро. Тот кивнул и остановил ялик. Земля под нами была покрыта толстыми спутанными стеблями, по которым оказалось очень неудобно ходить. Требовалось высоко поднимать ноги, чтоб не цепляться.

Мы выбрались из машины, Вовчик закурил, хмуро и настороженно поглядывая вокруг. В ялике остался только Пьеро, он возился с компасом, бормоча под нос ругательства.

Я же продолжал пялиться на шары. До ближайшего было шагов сто. Он почти наполовину врос в землю, и видимая часть, как мне показалось, была высотой с нормальную пятиэтажку. Покатые бока были изрисованы причудливой сеткой трещин.

– О! – сказал вдруг Вовчик, сдергивая с плеча автомат.

Я оторвался от созерцания шаров, поскольку прямо на нас шли три «опенка». Шли – это слишком сильно сказано. Тоненькие водянистые существа едва плелись, то и дело падая на четвереньки. Белые лобики морщились от натуги, ротики кривились и дрожали. Ручки-ножки подгибались, цеплялись за растительность и, казалось, готовы были оторваться при малейшем усилии.

Вовчик прицелился было, но потом опустил руки.

– Я вот все думаю, – сказал он, – они животные или растения?

– Бактерии, – глухо ответил Леха.

– Бактерии... Ну, тогда пусть идут. Если уж хвостатые их не сожрали, то мы тем более не тронем. Мы же хорошие...

– Готово! – раздался голос Пьеро. – Я их засек. Вон там... – он показал рукой направление.

Вовчик деловито отбросил окурок и, кивнув Лехе, пошел по заросшей стеблями земле. Пьеро велел мне запрыгивать в ялик. Он стронул его чуть погодя, причем вел так низко, что растительность шуршала по днищу.

– Ни звука! – тихо предупредил он.

Мы миновали ближайший шар, от которого я долго не мог оторвать взгляд, после этого Леха посигналил нам рукой, и Пьеро заставил машину беззвучно осесть на землю. Леха с Вовчиком углубились в кусты, держа автоматы наготове.

Сначала было тихо, а потом из-за кустов прилетели такие звуки, будто там кто-то бегал в железных сапогах по железной крыше. Пьеро с досадой крякнул, подхватил автомат и скрылся в зарослях вслед за своими. Он успел молча погрозить мне пальцем, что, видимо, означало: сиди тихо и не вылезай.

Я так и сделал. Однако через минуту голова Пьеро снова высунулась из кустов, и он стал делать мне какие-то знаки. Я пожал плечами и сделал непонимающее лицо. Он продолжал что-то мне показывать, и я наконец решил вылезти из ялика и подобраться к нему.

Едва я оказался в пяти шагах от машины, как она издала глухой вздох и... взорвалась. На меня дохнуло жаром. Я с отпавшей челюстью пронаблюдал, как наш ялик превращается в клубок огня, потом повернулся к Пьеро.

– Ты... Я... Ты что! – яростно зашептал я. – Я ведь там только что был!

– Да, я тоже, – шепотом согласился Пьеро. – И что?

– Как что! Ты почему не предупредил?

– Я не предупредил?! – изумился Пьеро. – Я полчаса тебя уговаривал слезать с машины...

В этот момент над нашими головами медленно проплыли два огненных шара. Они рассыпали искры и трещали, как головешки. Вскоре они упали и подожгли кусты где-то у подножия холма. Пьеро выдал искусно подобранный букет ругательств и уполз в заросли. Я остался ждать.

Долго ли коротко, но в конце концов ждать мне надоело. Я улегся на брюхо и медленно пополз к ребятам. Я увидел их довольно скоро – все трое лежали за длинным, похожим на рыбью спину камнем. Пьеро и Вовчик постреливали из автоматов, а Леха возился с какой-то штукой, похожей на вереницу сосисок. Наконец он закинул сосиски далеко за камень, и там что-то тихо жахнуло, будто обвалилась куча песка.

– Ты куда прешься?! – прошипел Вовчик, заметив меня. – Стреляют ведь, хочешь шарик поймать?

Я собрался дать какой-нибудь нейтральный ответ – мол, решил размять ноги, прогуляться, – но не успел. Между нами что-то вспыхнуло, и перед моим носом упали в траву маленькие дымящиеся капельки, похожие на расплавленную канифоль.

– Ползи отсюда, пока цел! – посоветовал мне Вовчик и вновь вернулся к стрельбе.

Куда ползти, он не уточнил, поэтому я остался на месте. Только плотнее вжался в стебли, опутавшие землю. Через некоторое время ребята быстро посовещались и неожиданно разбежались в разные стороны, укрывшись за другими камнями.

Впереди продолжали грохотать железные сапоги, однако я ничего не видел. Иногда над головой проплывали уже знакомые огненные шары, но ни один ко мне не приблизился. Я положил голову на ладони и горестно вздохнул.

Потом я услышал голоса и хруст камней под ногами. Я поднял голову: мои знакомые как ни в чем не бывало шли в мою сторону, закинув автоматы за спину. Вовчик вел трясущегося хвостатого, подгоняя его пинками.

– Эй, электронщик! – крикнули мне. – Ты живой или как?

– В основном живой, – сказал я, поднимаясь.

– Куда ты полез-то? Сидел бы на месте.

Я невольно посмотрел в ту сторону, где догорал наш ялик.

– Здесь было веселее, – сказал я. И затем обратил взгляд на пленного.

Я впервые видел хвостатого так близко. Мне бросились в глаза черты, которые были типичными для его племени: череп, заостряющийся кверху, узкие, близко поставленные глазки, широкий нос и большой рот над узеньким кошачьим подбородком. На первый взгляд – типичный дегенерат. Да и на второй тоже...

– Ну, мы с тобой пока отдохнем, – сказал мне Вовчик, – а ребята с обезьяной поговорят. Ты не против?

– Не против. Все равно я обезьяньего языка не знаю.

– О! А они знают.

Мы с Вовчиком направились туда, где еще минуту назад шло сражение. За кустами я увидел дымящийся перевернутый набок ялик, а рядом – четырех мертвых хвостатых, частично превращенных в слякоть.

Недалеко от ялика валялась пара разбитых ящиков, из которых высыпались полупрозрачные ярко-синие камешки. Я тут же подобрал один, но Вовчик строго сказал «положь!», и мне пришлось подчиняться.

Он уселся на большой круглый камень и принялся что-то выцарапывать на его боку ножом. Мне же оставалось только прохаживаться взад-вперед и поглядывать на следы боя. Потом я вдруг заметил сквозь кусты ребят, оставшихся с хвостатым. Пленник стоял на коленях, Пьеро держал его за волосы, а Леха с размаху бил ремнем автомата и что-то кричал, строя зверские рожи.

– Век живи – век учись, – сказал Вовчик, заметив мой интерес к допросу. – Поживешь тут и тоже их язык выучишь. Это просто, там всего-то сотня-другая слов...

– Чего от него добиваются? – спросил я.

– Чтоб сказал, где они склад нашли. Помнишь, я говорил: склады от старых хозяев? Они их находят, а мы взрываем. И так каждую неделю.