Любовь, или Кошка на окошке - Алина Кускова

— Вполне достаточная, чтобы избежать ненужного любопытства, — заметил Евгений.

Они сидели друг напротив друга в его комнате. Матильда легла на пол между ними, словно мешала сближению, и принялась бить по полу хвостом.

— Значит, ты счастлив? — оглядывая скромную обстановку, поинтересовалась Стелла.

Евгений пожал плечами. Сначала он не хотел с ней разговаривать и сразу же задался целью побыстрее Стеллу выпроводить. Если придет Женя, она может приревновать его к бывшей большой любви, тогда придется доказывать, что он ничего такого не имел и отношение к дружескому сексу для здоровья у него крайне отрицательное…

— Ну, я вам не помешаю, — сложила бровки шалашиком Стелла. — Женюль, у меня проблема — негде переночевать! Прикинь, мои уехали на море, ключи не оставили. Не взламывать же квартиру. Подруги тоже все куда-то делись. А с Нонкой я в последнее время не общаюсь… Короче, кинулась, а остановиться, кроме как у тебя, негде. Сунулась — а у вас ремонт. Еле додумалась, что ты сам перекантовываешься у бабульки. Не выгонишь же? Завтра у меня самолет.

Если Стелла останется, то Женя будет ревновать. Да еще как будет! Ну до чего же не вовремя появилась эта красотка!

— А гостиница?

— Ты что, дорогой?! — распахнула глаза Стелла. — Номер бронировать нужно заранее, месяца за два! Сейчас ведь сезон отпусков. Вся провинция съехалась глазеть на Красную площадь. А я расскажу тебе, какую новую миланскую коллекцию видела! Знаешь, сейчас в Европе носят желтый цвет. Исключительно желтый. Говорят, что на солнце исчезли пятна, солнышко болеет и его нужно поддержать родным цветом.

Если Стелла останется, то Женя будет ревновать… Хорошо это или плохо?

— А что, твоя девушка очень ревнивая? Она что, из глухой деревни, не знает, что сейчас в Европе модно многоженство и многомужество? Вот когда мы с моим первым жили в Брунее…

«И это Стелка? — подумал Евгений. — Я что, когда-то в нее был влюблен?!»

Но если она останется, то Женя будет ревновать!

— Браки между голубыми и розовыми уже законны, скоро узаконят и эти отношения…

— В Европе, — добавил Евгений, улыбаясь.

— Как ты догадался?!

— Случайно.

— Какой ты хороший! — Стела поднялась, чмокнула воздух рядом с его щекой, обдав облаком дорогого парфюма. — Я побежала в ванную! Чур, не подглядывать. Но если хочешь…

— Спасибо, не хочу, — замотал головой Евгений.

— Что у тебя в холодильнике? — тут же переключилась Стелла. — Еда есть? Накормишь?

— Гостеприимства еще никто не отменял, — пробурчал Евгений и отправился на кухню.

Он чистил картошку и слушал, как в его ванной комнате… Ну, почти в его, плескается под душем девочка, которую он со всей силой юной страсти полюбил в десятом классе. Он тогда признался Стелле в любви, но она выбрала другого. Вскоре другого бросила, потому что подвернулся третий. А Женька Романовский переживал, искал в себе какие-то недостатки, за которые его невозможно полюбить. С такими комплексами он и женился. Его теперь в загс разве что на аркане затянешь с пистолетом у виска. Стелла, конечно, шикарная женщина, от такой любая мужская голова может пойти кругом. Но она ему пока интересна только как причина для ревности. Пусть соседка Женя его хоть немного поревнует!

Вот только где она так долго ходит?! Евгений начал за нее волноваться. Если бы не упавшая как снег на голову гостья Стелла, он бы отправился Жене навстречу.

Тем временем Стелла выскочила из ванной. Красивая, роскошная, умопомрачительная хищница. Евгений подумал, что вполне может подойти к ней и заняться…

И тут в дверь позвонили. Пока Евгений выплывал из своих мечтаний, дверь успела открыть Стелла.

Услышав ее тягучее «Че-е-е тебе надо, спрашиваю…», Евгений заспешил в прихожую.

— А-а-а-а! — А в этот миг завопила Стелла, у которой в руках вдруг оказалась клетка с живой мышью.

— Нервная девица, — хмыкнула, обращаясь к выскочившему Евгению, Женя. — Твоя пассия?

— Моя, — буркнул Евгений. В принципе, сказал правду, только не стал уточнять, что пассия старинная. И несостоявшаяся. К чему унижаться?! — А что?

— Ничего. — Женя деловито прошла мимо него и Стеллы. — Свежая мышь — Матильде. Рот своей пассии закрой, а то перепугает мышь раньше времени.

— А-а-а, она живая! — с новой силой заверещала Стелла и бросила клетку Евгению.

Он поймал ее на лету, но дверца успела распахнуться. Испуганная мышь выскочила на свободу, и за ней тут же погналась Матильда.

— В принципе, — сказала, глядя на все это, Женя, — я так и предполагала. Свободу серым мышкам!

Мышь бегала по комнате, Матильда носилась за ней, обе не особенно рассчитывали траекторию, постоянно натыкались на людей. Евгений схватил визжавшую Стеллу, отвел в комнату Жени и там закрыл на балконе. Стелла рухнула на пол и умоляла впустить ее в квартиру только тогда, когда мышь поймают. Поимкой мыши занималась Матильда, а Евгений обратился к Жене:

— Почему именно мышь?

— А в мыши нет никаких консервантов! К тому же еще неизвестно, поймает ли ее Мотька. Эта мышь настрадалась в магазине, чуть не попала в пасть к питону, так что жить ей хочется вдвойне. Смотри, как носится! А у кошки-то сколько радости…

Мышь носилась недолго, она шмыгнула на кухню, забралась под плиту и перестала подавать признаки жизни. Матильда улеглась возле плиты и удовлетворенно помахала Жене хвостом.

— Да не стоит благодарности, — засмеялась Женя. — Я рада, что ты рада! И больше на меня не обижаешься.

— За что? — поинтересовался Евгений, пришедший за ними на кухню.

— Это я с Мотей разговариваю, — пояснила Женя, выкладывая на стол пельмени и пирожные. — Ужинать будешь? Или с этой, — она кивнула в сторону балкона, — забуритесь в самый дорогой ресторан? Учти, Евгений, я, конечно, промолчу. Но если Ольга Геральдовна спросит, то я не смогу солгать, что здесь никого, кроме меня, из женского пола не было.

— А что? — Евгений начал раздражаться. — Идея хорошая, можно и в ресторан сходить.

— Мотька, — потрясла пачкой с пельменями Женя, — нам с тобой на двоих — обожраться!

— Как ты выражаешься, стыдись, — поморщился Евгений. — К тому же пельменей все равно на всех не хватит.

— А я не собираюсь твою куклу кормить! Валите в общепит.

И Женя занялась приготовлением ужина. Евгений смотрел на нее и думал: она ревнует или действительно решила, что он собирался провести вечер со Стеллой? Девичья душа — та еще кунсткамера: тут и засушенная злость, и заспиртованная обида, и замасленная самооценка.

Наверное, все-таки ревнует, хмыкнул Евгений и пошел открывать гостью.

Стелла уже не тряслась от ужаса, а беззастенчиво флиртовала с Гавриилом.