Обещай мне эту ночь - Сара Линдсей

Иззи оглянулась через плечо и без особого восторга увидела, что входная дверь все еще открыта. Может быть, ей все же следует бежать? Но тут ладонь Джеймса сжала ее плечо, а, Колдуэлл поспешно запер дверь, перекрыв ей путь к отступлению.

Иззи задрожала.

Джеймс притянул ее ближе.

— Замерзла, дорогая? Ты?

Изабеллу передернуло от его завуалированного намека, полного едкого сарказма, но она промолчала. Это было нелегко. Совсем нелегко.

Она подняла глаза на родителей. Мать выглядела встревоженной. А отец… Судя по красным пятнам, покрывавшим его лицо, отца ее отделяло от взрыва самое большее секунды три.

Три, два, один…

— Что за дьявольщина здесь происходит?! — взревел лорд Уэстон.

Оливер! — громко прошептала мать, посмотрев на верхние этажи, хотя вряд ли кто-то в доме все еще продолжал спать. Сверху донесся слабый плач детей.

— Кто-нибудь объяснит мне наконец, что все это значит? — с усилием выдавил из себя отец, взмахнув рукой в сторону Джеймса и Изабеллы.

— Ну-у… — начала Иззи, но Джеймс перебил ее:

— Вот что случилось сегодня ночью. Ваша дочь каким-то образом ухитрилась пробраться из своей спальни в мою. Что затем произошло?.. Скажем так, она применила достаточно убедительную тактику…

Мать Иззи застонала.

— Во всяком случае, наше бракосочетание стало вопросом насущной необходимости.

— Ты! — обратился отец к Изабелле. — Отправляйся к себе в комнату! А ты, — он повернулся к Джеймсу, — в мой кабинет! Немедленно!

Сообщаю тебе последние сплетни. На прошлой неделе леди Частити Ашуэрт застали в компрометирующей ситуации с сэром Эдвином Горшемом, с мужчиной, чей вкус и чувство стиля оставляют желать много лучшего. Я однажды видела его в горчичного цвета камзоле, расшитом розовыми горошинами. Короче говоря, этих двоих застали, когда сэр Эдвин был в самом шокирующем положении, то есть раздетым, хотя, на мой взгляд, без одежды он скорее всего имеет менее шокирующий вид, чем полностью одетый. Мне очень жаль бедняжку леди Частити[3], над которой подшучивали бы гораздо меньше, если бы ей при рождении дали любое другое имя.

Из переписки мисс Изабеллы Уэстон, семнадцати лет.

Письмо к тетушке Кэтрин, маркизе Шелдон, не содержащее ничего важного, однако полное восхитительно пикантных слухов.

Август 1795 г.

Упрямо сжав губы, Джеймс решительно последовал за лордом Уэстоном в его кабинет.

— Садись, — приказал отец Иззи, указав на кресло.

Однако Джеймс остался стоять.

— Прежде чем вы достанете дуэльные пистолеты, — сказал он, я хотел бы отметить, что не имею к этому никакого отношения.

Лорд Уэстон недоверчиво приподнял бровь.

— Ну ладно, я действительно был вовлечен, — признал Джеймс, — но я этого не хотел.

Лорд Уэстон продолжал смотреть на него с недоверием.

— Хорошо! Вы правы. Я хотел этого. Я хотел ее.

Лицо лорда Уэстона приняло нормальное выражение.

— Но, — мрачно добавил Джеймс, — я не хотел на ней жениться.

Лорд Уэстон нахмурился.

— Это не имеет отношения к ней, — поспешил объяснить Джеймс. — Я не собирался жениться. Ни на ком. Никогда, — пояснил он.

— А теперь?

Джеймс вздохнул и опустился в кресло.

— А теперь у меня нет выбора. Мы должны пожениться по специальному разрешению и как можно скорее.

Наступило тягостное молчание. Наконец лорд Уэстон сердито произнес:

— Не к лицу тебе разыгрывать пострадавшего. Может, это ускользнуло от твоего внимания, но такой поворот событий весьма выгоден для тебя.

— Ах да, я получаю назад свое драгоценное наследство.

— Я имел в виду, что ты получаешь в жены мою дочь! Появление в кабинете леди Уэстон избавило Джеймса от необходимости отвечать.

— Ну и ну! Хорошенькие дела! — сказала она, задыхаясь от возмущения.

Джеймс отступил назад, подняв вверх руки, как преступник. Он допускал, что виноват. Ведь он лишил невинности младшую сестру своего лучшего друга. Для таких, как он, наверняка приготовлен специальный круг ада. Но с другой стороны, возможно, «лишил» не совсем точное слово. Изабелла сама предложила ему себя. Будь он проклят, если не является потерпевшей стороной в этом происшествии. У него тоже кое-что отняли — его чертову свободу. К несчастью, в сложившейся ситуации он чувствовал себя нашалившим школьником, что и объясняло отчасти, почему он произнес классическую фразу, обычно используемую перед лицом недовольных взрослых:

— Я не виноват. — Едва сказав это, Джеймс тут же бросил настороженный взгляд на лорда Уэстона, который уже сел за письменный стол, очевидно, довольный чем поможет передать полномочия жене. Проклятие! Его чертова бровь опять поползла вверх.

Джеймс задумался: будет ли он выглядеть так же высокомерно, если сделает то же самое?

Скорее всего нет.

Проклятие.

Леди Уэстон принялась нервно расхаживать по комнате.

— Надо же! Я не могу поверить. — Она остановилась прямо перед Джеймсом. — О чем ты только думал?

— Э-э, — только и смог произнести Джеймс.

— О, не утруждай себя. Совершенно ясно, что ни ты, у ни моя дочь не способны действовать разумно.

Джеймс сдержался и не стал объяснять, что мозги у мужчины, когда он пьян, работают лишь частично, едва шевелятся, когда он спит, и полностью отключаются, когда в его постели появляется обнаженная женщина. Учитывая, что вышеозначенная обнаженная женщина была дочерью лорда и леди Уэстон, Джеймс сказал язвительным тоном:

— Это не я проник в чью-то спальню. — И на всякий случай добавил: — Я не виноват.

Возможно, думал Джеймс, если он будет повторять это много раз; ему удастся себя убедить. А сейчас чувство вины буквально снедало его. Он не мог отрицать того, что Изабелла ни за что не задумала бы столь скандальную выходку, не говоря уже о том, чтобы на нее решиться, если бы он не посвятил ее в тайны страсти. Это он вверг ее в огонь, разгоревшийся между ними. Мог ли он винить ее за то, что она искала большего, подобно мошке, неудержимо стремящейся к свету?

Если кто и был виноват во всей этой истории, так это его дед, который манипулировал людьми, как пешками на шахматной доске, заставляя их делать то, что он пожелает. Разумеется, теперь шла уже совсем другая игра. Приговор вынесен, и нельзя ничего изменить.

Словно прочитав его мысли, леди Уэстон, тяжело вздохнув, сказала: