Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой - Валерий Шамбаров

В эти критические дни уже сказывалось влияние русского фронта. Вместо того, чтобы наращивать ударную группировку, сотни эшелонов с германскими соединениями тянулись на восток. Но французы этого еще не почувствовали. Их 5-я армия под личным руководством Жоффра нанесла контрудар у Сен-Кантена. Не тут-то было! 2-я германская армия знала о приготовлениях и ждала ее. Опрокинула шквальным огнем и сама ринулась вперед. Французы побежали, на мостах через Уазу отступающие полки давились в пробках. Генералы метались в хаосе, стараясь остановить их, и все же повернули подчиненных на немцев. Генерал д'Эспере повел корпус в атаку с оркестром, под музыку. Французов исхлестало пулями и снарядами, но врага они отбросили и погнали.

Вторжение германских войск во Францию

Рядом находился британский корпус Хейга, он готов был помочь, противник неосторожно повернулся к нему открытым флангом. Но Френч запретил ему ввязываться в бой, велел отступать дальше. А в это же время 4-я и 3-я немецкие армии проломили французскую оборону на Маасе. Получилось, что под Сен-Кантеном контратакующие войска побеждали, продвигались на север, а справа и слева от них неприятель маршировал на юг. Чтобы не попасть в мешок, 5-й армии Ларензака тоже было приказано отступать.

А 6-я армия Монури так и не успела подготовиться к контрнаступлению. Она представляла собой «сборную солянку» из надерганных отовсюду дивизий и бригад, на нее вышли 2 корпуса из войск фон Клюка и смели ее первым же натиском. Она даже не смогла оказать серьезного сопротивления, разбитые части покатились к Парижу. Французский фронт стал распадаться. Немцы казались неудержимыми. За неделю в их руки попало 70 городов и территория, где проживало 1/6 населения Франции. Армия фон Клюка, вступив в Шантильи, оказалась в 40 км от Парижа, а ее кавалерийские разъезды в 30 км.

Напуганные известиями о германских зверствах, дороги запрудили массы беженцев. Вперемешку с гражданскими толпами, бесконечными обозами, шагали воинские части. Многие уже и сами не знали, куда они идут. Солдаты по 5 дней не видели горячей пищи, множились панические слухи. Банды дезертиров грабили деревни. Англичане бросили фронт. Френч жаждал лишь одного, поскорее убраться домой. Распорядился держаться «на значительном расстоянии от противника» и выбросить из обозов «все боеприпасы и другие предметы, не являющиеся абсолютно необходимыми». Его приказы усилили переполох. Из фургонов летели на дорогу ящики со снарядами и патронами, солдаты грузились сами, чтобы удирать быстрее.

Встревоженный военный министр Франции Мильеран упросил британского коллегу Китченера о совместном совещании и с большим трудом добился решения, чтобы англичане хотя бы отступали не на запад, к ближайшим портам, а к Парижу, вместе с французскими войсками. Штаб Жоффра тоже несколько раз перебазировался южнее. Но верховный главнокомандующий восстанавливал порядок жесточайшими мерами. Выставлялись патрули. Дезертиров, мародеров, паникеров расстреливали на месте без всякого суда. Под горячую руку гибли и невиновные, просто поддавшиеся страху. Современники вспоминали, что вдоль дорог тут и там валялись трупы солдат с запиской на груди — «предатель». Один командир роты собственноручно застрелил двух командиров взводов за «пораженчество». А Жоффр за «утрату боевого духа» поснимал с должностей 2 командармов, командиров 10 корпусов и 39 дивизий. Заменял их теми, кого считал более решительными. И его железная воля, суровейшие расправы, в самом деле смогли уберечь войска от разложения.

А немцы считали, что противник уже окончательно разгромлен. Безудержно гнали вперед, чтобы выдержать график «блицкрига». Но сам план Шлиффена начинал давать сбои. Ударная группировка была ослаблена. 2,5 корпуса направили в Россию, 2 осталось в Бельгии против Антверпена и для поддержания порядка, 1 осаждал Мобеж, несколько соединений — крепость Живе. Да и в боях германцы несли серьезные потери. Изначальная плотность боевых порядков снизилась вдвое. Между армиями стали возникать разрывы. А резервов не было, приходилось маневрировать одними и теми же частями, гоняя их туда-сюда. Войска проходили по 30–40 км в день, были страшно измучены. То, что хорошо получалось на карте и на маневрах, в реальных условиях оказывалось на пределе человеческих возможностей.

Французы при отступлении портили железные дороги, телефонные и телеграфные линии. Быстро протянуть телефонную связь на дальние расстояния было невозможно, радиостанции были еще ненадежными. Армии теряли контакты между собой. Ставка в течение 1–2 суток не имела сведений о той или иной армии. Повозки застревали в пробках у взорванных мостов, а несколько десятков автомашин, с которыми немцы начали войну, сломались еще в Бельгии. Отстала тяжелая артиллерия, начались перебои с боеприпасами, некоторые части для облегчения бросали лопаты и кирки — зачем их тащить, если французы уже не боеспособны?

Отстали обозы, кухни, солдаты шли голодными. Дать им время найти и приготовить еду было нельзя: сорвется жесткий график. Единственной пищей становились сырая капуста или свекла, добытые у дороги. Набивали живот сорванными фруктами, страдали поносом. Лошадей выпускали пастись на ближайшие поля. А усталость и голод снижали скорость. Время отнимали и обходы, задержки. Его наверстывали за счет отдыха. На ночлег колонны укладывали прямо вдоль дорог — по команде «подъем» сразу шагать дальше. На привалах люди падали и вырубались на голой земле. Бывало, что и на марше шли с закрытыми глазами, а чтобы не заснуть, пели песни. 2-я и 3-я армии двигались через Шампань, солдаты разбивали винные погреба и напивались, а офицеры им не мешали, только этим поддерживались силы. Взбадривали себя и кличем «Nach Paris!» Еще чуть-чуть, и французская столица будет наша…

1-я армия фон Клюка, раздавив слабую 6-ю французскую армию, вырвались далеко вперед. А 2-я фон Бюлова отстала, отражая контрудар у Сен-Кантена, просила соседа помочь. 30 августа в Компьене войска Клюка нашли груды имущества, шинелей, боеприпасов, брошенных англичанами. Это еще раз доказывало: противник совершенно ошалел и бежит сломя голову. Поэтому Клюку пришла идея изменить план. Не совершать дальнейший марш на юг, не обходить Париж, зачем топать лишние 100 км? Повернуть на восток перед Парижем, выйти во фланг и тыл французским армиям, которые противостоят Бюлову и Хаузену. Окружить их и уничтожить. Правда, при этом оставались за линией окружения 6-я армия и англичане, но их уже не брали в расчет. Мольтке одобрил идею Клюка. Она позволяла сузить фронт, ликвидировать опасные разрывы между армиями. 1-я германская армия начала разворот влево.

Эпицентр боевых действий смещался в бассейн р. Сены и ее притоков. Ниже Парижа в эту реку впадает с правой стороны Уаза. Ее притоком является Эна, она образует естественный рубеж на дальних подступах к французской столице. А чуть выше Парижа в Сену впадает Марна. Она течет между Эной и Парижем, получается как бы промежуточный рубеж. Войска Клюка, перейдя Уазу, двинулись к Марне — вдогонку за англичанами, отступавшими на восток.