Месяц на пределе. Как я жил и тренировался со спецназовцем - Джесси Ицлер

Он занял половину комнаты. Я записывал на нем все нужные мне телефоны, даты, встречи. Спиту и любым гостям запрещалось за ним пить. Эта коробка стала центром моей жизни. Я хранил ее до последнего. Там было так удобно организовывать всю информацию. Я всегда знал, где чей номер записал и когда с кем встречался.

Жизнь голодного художника была мне по душе. Перебиваясь от проекта до проекта, я выработал творческий подход к жизни. Я наслаждался самим фактом того, что пытаюсь пробиться. Днями напролет я висел на телефоне или пропадал в студии, если была работа, а по ночам тусовался по барам.

Мы с Брайаном устроились поудобнее и со смехом стали предаваться воспоминаниям. Тут заходит «котик» и протягивает Брайану руку. Видимо, ему все-таки захотелось похвастаться прогрессом своего ученика. Он предлагает:

— Ребят, давайте перерывчик на отжимания. Пять минут.

Мы, конечно, соглашаемся.

«Котик» достает часы и командует начать. Каждые 30 секунд — десять отжиманий. На третьей минуте Фрайду уже приходится снизить количество до семи. Я держу ритм. Пять минут, и мы проверяем результаты. Я бы мог и дальше продолжать, а вот Брайан уже в лежку. «Котик» мной гордится.

21:00

«Котик» стягивает меня с удобного дивана, на котором я смотрю спортивный канал.

— Конец дня. Надо остыть. — Он имеет в виду «сделать заминку». Плавно снизить нагрузку после интенсивных тренировок.

С точки зрения «котика», заминка — это бегом 13 километров. С моей точки зрения, заминка — это последнее, чего бы я сейчас желал. Тащусь в комнату одеваться, целую на прощание Сару. Хотя мы делаем так уже не первую неделю, она видит, что сегодня я особенно устал после нескольких тренировок за день. Сара понимает, что я уже на взводе.

— Дорогой, ну что за ерунда. Ты перенапрягаешься.

Мы бежим через Центральный парк в сторону Гарлема, вокруг 125-й улицы и поворачиваем назад.

Три запомнившихся мне эпизода с пробежки…

1. На пятом километре маршрута я спрашиваю у «котика», нет ли у него с собой пары долларов (единственный наш разговор за всю пробежку). Он уточняет, зачем мне. «У меня с утра ни крошки во рту. Хочу подзарядиться по дороге бананом или энергетическим батончиком». Он отвечает: «Осталось восемь километров. Если ты голодный, беги быстрее. Раньше будешь дома».

2. «Котик» учуял в кустах собаку. Я бегу, пыхчу, мне вообще не до собак, а вот он каким-то шестым чувством ее засек. И бормочет под нос, обращаясь к самому себе и к затаившемуся зверю: «Попробуй напасть, тварь. Только попробуй». Честно скажу, мне показалось, что «котик» искренне желает этой схватки. Но песик оказался умным и никак больше себя не обнаружил.

3. В Нью-Йорке живут миллионы людей. И вечно толпятся, куда ни посмотри. Но сегодняшний вечер был таким неприветливым, что мы встретили лишь одного бегуна на весь Центральный парк. Дома были в 10:25. У входных дверей «котик» остановился и говорит: «Важно не то, что ты делаешь, а то, когда и как ты это делаешь. Без нужных условий ничего не выйдет. Хорошенько запомни».

(Время пробежки: 1:11.)

Нас не было так долго, что Сара уже собиралась звонить в полицию. Единственное, что ее останавливало, — тот факт, что я был с «котиком».

— Я беспокоилась, потому что видела, какой ты был уставший. В таком состоянии нельзя ни работать, ни тем более бегать. И уж конечно не в десять вечера!

Нам надо торопиться, чтобы успеть в аэропорт на рейс в Атланту. Одна нога здесь, другая там. Сара с утра встречается с кем-то по делам и попросила, чтобы мы составили ей компанию. Я бы предпочел остаться в Нью-Йорке и поработать, но «котик» напоминает мне: «Друг, начальник тут не ты». И он, конечно, прав. Если моя жена хочет скататься в Атланту… значит, скатаемся туда вместе. Вылет в полночь. По плану мы должны сгонять туда и обратно за 24 часа.

БЕЛЫЙ ФУРГОН

Следующим утром, проснувшись в нашем доме в Атланте, я вижу, что «котик» совершенно неподвижно сидит на подоконнике. Солнце только показывается из-за горизонта. Тренер что-то высматривает. Любуется восходом? Это вряд ли. Он не издает ни малейшего звука. Кругом мертвая тишина. Делаю несколько шагов по кухне — ноль эмоций. Его взгляд прикован к пустой улице.

Открываю холодильник и наливаю себе сока в стакан.

Специально шуршу погромче. Ни кивка, ни взгляда. Ноль эмоций.

— Что-то случилось?

— Можно и так сказать… — отвечает «котик», не отрывая взгляда от дороги.

Тут он замолчал, словно что-то увидел.

— Не нравится мне это дерьмо. Прямо душа не на месте. Черт знает что.

— Где?

— Хочешь сказать, ты не заметил? — удивляется «котик». Я все еще разговариваю с его затылком.

— А что я должен был заметить?

— Тот белый фургон.

Я смотрю на улицу. Ничего там нет. Дорога чистая, небо светлое. Денек будет замечательный.

— Этот фургон ездит туда-сюда, задолбал уже. Они надо мной издеваются. За дурака держат, — возмущается «котик».

Я высовываюсь из кухонного окна. По-прежнему ни намека на чье-то присутствие.

— Да где этот фургон?

— Нет, не сейчас! Он появляется тут в районе двух часов ночи, когда я на дежурстве, — объясняет он.

— Ты дежуришь?

— А как же. Последний раз, когда я был здесь ночью, сидел и мониторил обстановку, фургон медленно проехал мимо дома. Они присматривались. Вынюхивают, как крысы.

«Котик» продолжает наблюдать, не отрываясь ни на секунду. Ни разу на меня не глянул.

— У меня нет окончательных выводов, — сообщает он. — Но они от меня никуда не денутся.

Тут он задумался.

— Кстати, тебе нужно установить перед домом инфракрасную камеру — с западной стороны, вблизи почтового ящика. Это срочно. Надо настроить ее под углом в сторону встречного движения. Посадим вокруг кустики, будет незаметно. У меня есть парень, который сделает все за день. И мы их не упустим. Джесси, это попытка проникновения на территорию. Не игнорируй ее.

— Все так серьезно?

— Ты же видел фургон, да?

— Вообще-то нет. Не замечал никаких машин перед домом.

«Котик» повернулся ко мне впервые за весь разговор. Его лицо застыло, как маска.

«Котик» возвращается к наблюдению за пустой дорогой.

— Ребята решили, что я сопляк несмышленый? Ну-ну.

Вряд ли «котик» ждал, что я отвечу на его вопрос.