Good Night, Джези - Януш Гловацкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 65
Перейти на страницу:

— Здесь я задыхаюсь. Песок засыпает глаза, забивается в глотку, мне необходимо уехать.

— Возьми меня с собой.

— Зачем?

— Я буду тебя защищать. Ну давай же, давай.

Закрывает глаза, на лице наслаждение, а из-под век текут слезы. А Ежи, размеренно колышась, заглядывает в польско-английский словарь и повторяет слова.

И еще: вечерняя Лодзь. Зима. Заснеженная пустая площадь заканчивается деревянным забором. Штакетник похож на вереницу черточек, которыми заключенные отмечают на стене камеры, сколько отсидели. На фоне забора по снегу бредет сгорбленный старик в черном пальто. Щелчок вспышки и стоп-кадр; через мгновенье повторяется то же самое. Это Ежи: он фотографирует, в промежутках дыханием согревая замерзшие пальцы. Не замечает, что за спиной у него остановился милиционер.

— Что вы тут делаете?

— Фотографирую.

— Документики.

Милиционер долго изучает удостоверение личности. Достает из планшета блокнот, записывает данные.

— А в чем дело? — спрашивает Ежи; его пробирает дрожь — отчасти от холода, отчасти от страха.

— Что фотографируете?

— Вот это, — показывает на пустую площадь.

— Там ничего нет…

— Проходил старик.

Милиционер озирается.

— Не вижу.

— Уже ушел.

— Хотите меня убедить, что в такую погоду пришли специально, чтобы снять старичка?

— Ну да.

— Вы с ним знакомы?

— С кем?

— С дедом.

— Нет.

— Дураком меня считаете?

— Упаси бог.

— Здесь нельзя фотографировать. Площадь могут использовать для приземления западногерманские реваншисты.

— Вам что-то известно? Их в Лодзи будут сбрасывать?

— Не говорите глупости, должен же кто-то за вами присматривать, вы знаете, кто покровитель милиции?

— Генерал Мочар[34]…

— Нет. Если скажете, отпущу.

— Может, Ева?

— Какая Ева?

— Из рая. Первая схватила палку.

— Ты мне нравишься, — смеется милиционер. — Катись домой. К твоему сведению, наш покровитель — архангел Михаил, тот самый, который с огненным мечом охранял рай.

— А от кого охранял?

— От таких проходимцев, как ты. Еще раз увижу в городе, посажу.

Romanian pastry shop

Джоди шла вверх по Мэдисон-авеню в сторону Колумбийского университета и румынской кондитерской. Она чувствовала, как туфли собирают всю воду с тротуара. Было уже совсем светло, но ночной туман еще цеплялся за редкие деревья, на которых примостились черные комочки промерзших птиц. Несколько дней шел дождь, тяжелый, мерзкий, город съежился и приник к земле.

Какая-то чернокожая женщина протирала тряпкой витрину пустого бара. Джоди миновала пуэрториканское похоронное бюро, кремация — тысяча долларов, если с viewing (это когда приукрашенное тело предварительно выставляют в маленьком зале) — две тысячи девяносто девять долларов. Джоди подумала, что это очень дешево. Двадцатью улицами ниже это бы стоило уже тысяч шесть. Джоди промокла, ее била дрожь, на эту встречу она шла неохотно, вернее, с отвращением, но ничего не поделаешь, надо.

Уже пару дней она знала, что Майкл вернулся, он звонил, несколько раз оставлял сообщение на автоответчике, понятно было, что разговор пойдет о Джези. Вот уж чего ей меньше всего хотелось. Она чувствовала себя пустой, выпотрошенной, грубо обманутой; не было ни малейшего желания думать, правильно она сделала или неправильно. Сделала, и все. Для каждого поступка она всегда старалась найти обоснование. Покидая одно место, шла в другое. А сейчас идти было некуда, она нехотя просыпалась, нетерпеливо ждала вечера, когда можно принять снотворное, ну и этот Дэниел, пылкий, всегда возбужденный, рядом с ней в постели. Она спала, повернувшись к нему спиной, но он каждое утро входил в нее сзади, а она упиралась руками в стену и думала, неужели так будет уже всегда.

Так или иначе, она договорилась с Майклом встретиться в этой румынской кафешке рядом с Колумбийским университетом. Раньше они всегда там встречались — сначала вдвоем, потом, когда к ним присоединился Джези, втроем.

У нее был свой столик в укромном уголке; пришла она немного раньше времени. Ветер и дождь рвали зонтик, а дверь была заперта. Она постучалась, и из-за занавески выглянула Джета, похожая на маленького тролля широкоплечая официантка из Бухареста, ткнула пальцем в табличку «closed», но впустила Джоди, снова повернула в замке ключ и приложила палец к губам — только тогда Джоди услышала плач.

Обе официантки и вся семья хозяина сгрудились перед телевизором. На экране дымя догорали остатки разбившегося самолета, вокруг сновали санитары с пластиковыми мешками, сверкали сигнальные огни «скорой помощи» и пожарных машин. Это было где-то далеко, по-видимому, в Азии, но, как и в Нью-Йорке, там шел дождь. Господи, подумала Джоди, еще и это…

А с экрана красивый черноволосый журналист говорил то, что говорят всегда: причина катастрофы «боинга» пока неизвестна, ищут черные ящики, террористический акт, по всей вероятности, исключается. Скорее всего, причина — плохие атмосферные условия или ошибка пилотов, погибли сто шестьдесят пассажиров и весь экипаж. А потом журналист стал расспрашивать свидетелей.

Джоди подошла поближе. Заплаканный владелец кондитерской Марчан, у которого были неполадки с простатой, а жена считала, что он ей изменяет, обернулся и сказал дрожащим голосом:

— Послушай, Джоди, ты только послушай, разве, уезжая двадцать лет назад из Бухареста без ничего, без гроша за душой, с одной только верой в свои силы и демократию, я мог предположить, что Бог обо мне не забудет? Что я увижу своего сына Траяна, как он лично ведет репортаж для Си-эн-эн? И моему мальчику так повезет, что в нужный день он окажется в нужном месте? Ну скажи, мог? И это его первое самостоятельное выступление.

Картинка на экране поменялась, зазвонил телефон, и Марчан сказал:

— Да, конечно, видел, спасибо, согласен, лучше некуда. Да, очень горжусь. — И обнял плачущую от счастья жену.

Через минуту снова зазвонил телефон. Потом звонил уже не переставая. Джета перевернула на другую сторону табличку «closed». Джоди села за свой столик, по-собачьи отряхнувшись от дождя, выпила двойной эспрессо, съела пару горячих круассанов с шоколадом. А Марчан, теперь уже сияющий, шепнул ей, что сегодня все за счет заведения.

Через несколько минут кондитерская начала заполняться. Студенты, преподаватели, тетради с лекциями, книги, запах кофе, табачный дым, молодость вперемешку со старостью. Джези утверждал, что в этом месте царит разнузданный эротизм, что бородатые профессора из Колумбийского университета, обсуждая со студентками их работы о Гуссерле и Лакане, истекают похотливой слюной, а юбки у девушек будто ненароком задираются до пупа. Передачу с места катастрофы прервали, чтобы сообщить, что в Англии зарегистрирована рекордно низкая температура, минус 27,2 градуса Цельсия, в Польше сохраняется военное положение, а Испания стала шестнадцатым членом НАТО.

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?