Каникулы Петрова и Васечкина - Владимир Алеников

– На моём месте, на моём месте… – передразнила Васечкина Маша. – Тут, между прочим, не ты один…

– Подумаешь, – обиделся Васечкин. – Если бы не я…

– Ах так?! – сказала Маша. – А мы с Петровым, значит, ни при чём?

– А что Петров? – Васечкин посмотрел на друга. – Скажи, Петров, кто придумал ловить шпионов?

– Вообще-то… – растерялся Петров, – Васечкин и вправду, но…

– Ах вот как? Ну, хорошо! – сказала Маша. – Эх вы, детективы!..

Она повернулась и пошла по аллее, всем своим видом демонстрируя, что ей больше нет никакого дела до Петрова и Васечкина.

– Ну и катись! – крикнул ей вслед Васечкин. – Воображала!

– Ты чего? – схватил его за руку Петров.

– А она чего? – не успокаивался Васечкин. – К чужой славе примазаться хочет!

– Какой ещё славе? – вздохнул Петров. – Пограничника за шпиона приняли? Эх ты!..

Он в сердцах махнул рукой и припустился за Машей.

– Погоди! – рванулся вслед Васечкин.

Петров не оглянулся.

– Замри! – находчиво приказал Васечкин.

Петров тут же по привычке застыл на месте.

– Придумал! – выпалил подбежавший Васечкин. – Отомри, Петров! Хочешь на века прославиться?

– Ну? – недоверчиво спросил Петров.

Васечкин стал на цыпочки и что-то горячо зашептал на ухо другу. Чем дольше он говорил, тем шире расплывалась улыбка на лице Петрова.

– Здорово! – наконец выдохнул тот.

– Мы ещё ей себя покажем! – самодовольно сказал Васечкин. – И все увидят!

– Точно! – подхватил Петров.

– А она пусть у себя в кружке кинокамеру разбирает! – рассмеялся Васечкин. – Кинолюбительница!

На заседании кинокружка царила мёртвая тишина. Все, затаив дыхание, смотрели на руководителя кружка Петра Львовича.

– Оглашай итоги! – кивнул тот Лёше, выбранному старостой.

– Быстрее всех, – дрожащим от обиды голосом начал Лёша, в десятый раз сверяясь с записями в блокноте, – разобрала и собрала кинокамеру Маша Старцева. Ей первой предоставляется право снять репортаж этой кинокамерой.

Маша вышла к столу, и Пётр Львович торжественно вручил ей кинокамеру и кассеты с киноплёнкой.

– Желаю тебе успеха, Маша! – сказал он. – Запомни! Увидеть самому и дать возможность увидеть другим – это главное преимущество киноискусства!

Ребята зааплодировали.

Маша пожала Петру Львовичу руку и торжественно взяла кинокамеру.

Члены кружка подбежали, окружили её плотным кольцом. Камера переходила из рук в руки.

– Кино надо снимать методом скрытой камеры! – авторитетно заявил Лёша и поправил очки. – Это самый современный метод. Он позволяет обнаружить неожиданное в окружающей среде.

– Так ты считаешь, что нужно снимать животный мир? – спросила Маша.

– Почему обязательно животный? – пожал плечами Лёша. – Нельзя так узко трактовать вопрос окружающей среды. Многообразие, которое существует в природе, можно обнаружить и в сфере человеческих взаимоотношений, стоит лишь внимательно приглядеться.

– Так что же мне снимать? – с уважением глядя на умного Лёшу, спросила Маша. – Где искать эти взаимоотношения?

– Не надо ходить далеко, – внушительно ответил Лёша. – Стоит лишь взглянуть по-новому на своих друзей, чтобы увидеть то особенное, что отличает их от других людей…

– Друзей? – задумалась Маша. – А это мысль… Ладно. Спасибо! – поблагодарила она Лёшу. – Я так и сделаю…

Тем временем Петров и Васечкин, расположившись на полу, энергично складывали в рюкзаки кучу всяких предметов совершенно различного предназначения: верёвки, кисти, банку с краской, ледорубы и ещё массу непонятных вещей.

Они были так увлечены своими сборами, что не сразу заметили Машу, которая уже начала входить в роль человека, снимающего скрытой камерой, и поэтому подошла совсем бесшумно. Увидев её, друзья засуетились, стараясь скрыть от Маши набитые вещами рюкзаки.

Маша сделала вид, что абсолютно ничего не заметила. Как ни в чём не бывало она подошла к друзьям и поздоровалась.

– Привет! – сказала она.

– Привет! – откликнулся Васечкин, пытаясь ногой засунуть свой рюкзак под кровать.

– Здравствуй, Маша! – поздоровался Петров и уселся на рюкзак с таким видом, будто для него это было самое обычное дело – сидеть на рюкзаке.

Однако при этом он опрокинул банку с краской…

Васечкин, как коршун, спикировал на пол и, в ловком броске подхватив банку, застыл с ней в обнимку.

Но Маша и тут сделала вид, что не обратила на все эти манипуляции никакого внимания…

– А я кино буду снимать! – как бы между прочим сообщила она.

В ответ на это Васечкин вместе с банкой нырнул по пояс в рюкзак и уже оттуда пробормотал что-то нечленораздельное.

Что касается Петрова, то он вообще никак не среагировал на это сообщение.

Маша, так и не дождавшись реакции, вздёрнула подбородок и сказала:

– Мне уже камеру дали!

– Ну и что? – равнодушным тоном спросил Васечкин, выбираясь из рюкзака.

– А то, – поучительно сказала Маша, – что на киноплёнке можно запечатлеть для истории всё что угодно, увековечить людей и их дела…

– Подумаешь! – сказал Васечкин. – «Увековечить»! Если хочешь знать… – И умолк, так как поймал предостерегающий взгляд Петрова. – В общем, знаешь что, Маша, снимай своё кино на здоровье…

Это было уже неприкрытое предложение удалиться подальше и не мешать. Но Маша невозмутимо пропустила его мимо ушей.

– Я собираюсь снимать скрытой камерой! – торжественно объявила она.

Но и это заявление не произвело должного впечатления на обоих друзей.

– А хоть велосипедной или даже автомобильной! – грубо сказал Васечкин.

– Но я вас буду снимать скрытой камерой, – в отчаянии выкрикнула Маша. – Это, чтобы меня видно не было!

– Ладно! – согласился Васечкин. – Валяй снимай, только чтоб тебя видно не было…

На этот раз Маша, окончательно разобидевшись, повернулась и ушла.

«В конце концов, – думала Маша, шагая прочь – я их честно предупредила про скрытую камеру, пусть теперь поступают как хотят…»

Петров рванулся было за ней, но, взглянув на уложенные рюкзаки и готового в поход Васечкина, остановился.

А через несколько дней после ужина Маша демонстрировала в кинозале свой фильм, снятый скрытой камерой. Собравшиеся в зале ребята с интересом смотрели на экран, где Петров и Васечкин в полном туристском снаряжении покидали пределы лагеря. Делали они это с предельной осторожностью, на рассвете. Солнце только вставало над горизонтом, освещая друзей, проползающих в щель в лагерном заборе…