Повседневная жизнь Парижа в средние века - Симона Ру

Однако не все ремесла, пытающиеся навязать длительное обучение одного-единственного человека, относятся к сфере художеств или высшей роскоши. Так, изготовители железных пряжек, пуговиц или ремней, установившие минимальный срок «службы» в восемь лет, работают для всего населения, которое постоянно растет, а потому поддерживает все увеличивающийся спрос на их продукцию. Зачем же тогда ее сокращать, ограничивая доступ к ремеслу? Наверняка за доводами качественного обучения таится желание мастера воспользоваться в последние годы службы бесплатным трудом ученика, который уже неплохо справляется с порученным ему делом. Кстати, именно это и происходит, когда мастер продлевает срок ученичества, чтобы компенсировать неуплату первоначального взноса: в эти дополнительные годы ученик становится бесплатным работником. Разумеется, в уставах это формулируется иначе. Зато в них говорится о формах благотворительности, что позволяет детям бедняков обучаться ремеслу. Изготовители ремней объясняют, например, что каждый ученик платит небольшую сумму (пять су) при поступлении к мастеру, чтобы пополнить фонд, за счет которого дети обедневших мастеров могут обучаться ремеслу за счет общины.

Уставные документы настаивают на подобных ограничениях, потому что мастерам хотелось бы их смягчить. Отсюда дополнительные уточнения, указывающие на главные заботы цехового руководства, явившегося зарегистрировать устав. Когда в условия ученичества вводятся некие послабления, это делается для их же ужесточения: либо чтобы продлить срок службы, либо чтобы запросить больше денег с родителей ученика, либо то и другое вместе. Девятнадцать ремесел на это прямо указывают, а некоторые еще и подчеркивают, что сокращать срок службы или уменьшать сумму, запрашиваемую с родителей, запрещено под страхом штрафа: изготовители железных пряжек устанавливают его в размере десяти су, изготовители латунных застежек ограничиваются пятью су.

Отношения между учеником и мастером, представляемые как отношение почтительного и покорного сына к строгому и справедливому отцу, не всегда соответствовали этому идеалу. В уставах об этом упоминается, когда речь заходит о некоторых щекотливых проблемах, которые цехам приходилось решать довольно часто.

Первая из этих проблем — побеги учеников. Слишком долгое время ученичества, зависимое положение, чрезмерная суровость или явная несправедливость мастера, а также недисциплинированность или бунтарский характер самих учеников приводили к побегам. Ученик без разрешения покидал мастерскую, пренебрегая своим долгом и обязательствами. В уставах прописаны некоторые правила. Не слишком продолжительную отлучку можно было простить. Ножовщики, изготовляющие рукоятки, отсылают ученика восвояси после третьего побега (надо полагать, непродолжительного), объясняя это тем, что после одного-двух месяцев отсутствия недисциплинированный ученик все позабудет, а потому его нецелесообразно принимать обратно. Изготовители грифельных досок устанавливают срок отсутствия, который можно наверстать, в двадцать шесть недель, но, как правило, сбежавшего ученика отказывались брать обратно по истечении срока в год и один день. В любом случае, если ученика простили, он должен, разумеется, отслужить в полном объеме время своего отсутствия. Некоторые ремесла присовокупляют к этому материальную компенсацию мастеру.

Несколько цехов заявили, что побеги объясняются юношеским легкомыслием учеников; средневековые воспитатели полагали, что легкомыслие свойственно всем подросткам, а потому любое воспитание, по их мнению, должно основываться на строгой дисциплине. Изготовители железных пряжек даже выходят за рамки этих аргументов и уточняют, что некоторые ученики за время обучения становятся заносчивыми и даже вероломными. Это объясняется тем, что еще до окончания срока своей службы ученик осваивает ремесло и не может смириться, что качество его труда не признается, а потому не оплачивается; а другие мастера того же цеха, ищущие квалифицированных подручных, признают недавно приобретенные навыки ученика и нанимают его к себе, побуждая, таким образом, нарушить свое обязательство и стать предателем по отношению к своему учителю. Сопоставление различных мер, принимаемых в связи с отсутствием учеников, хорошо отражает сложность проблем, которые не сводятся лишь к обычным недостаткам молодости. Мастер и ученик должны в равной мере соблюдать обязательные условия обучения.

Если побег затягивался, то обязательный в таком случае отказ от нового ученика ставил мастера, согласно уставу, в затруднительное положение. Ущерб, с которым ему приходилось мириться, был в основном вызван правилом, запрещающим ему брать нового ученика, пока не истечет срок службы предыдущего, и порой мастеру приходилось ждать как минимум год и один день. Этот запрет выдвинут двумя десятками цехов, что некоторым образом проливает свет на вопросы, возникающие по поводу строгого следования этому правилу.

Во-первых, возникают форс-мажорные обстоятельства — смерть ученика, например, отнюдь не исключительная ситуация, если учесть высокую смертность в средневековом обществе. Ученик также может нарушить свои обязательства, отказавшись учиться ремеслу. В таких случаях мастер не обязан ждать, чтобы заменить умершего ученика или «отказника». О смерти мастера говорится редко, возможно, потому, что его преемник должен был довести до конца начатое обучение, но несколько цехов перечисляют случаи, приводящие к аннулированию контракта и позволяющие заключить другой: продолжительная болезнь мастера, его отъезд в далекое паломничество, отказ от ремесла, а несколько уставов добавляют еще обнищание, вынуждающее мастера лродать дом или отказаться от его аренды. При таких сложных обстоятельствах с мастера снимается обязательство держать у себя ученика, который вновь получает свободу и, возможно, ведет переговоры о продолжении учебы у другого мастера.

Уставы, строго обязывающие стороны соблюдать сроки договора, даже не выполненного одной из сторон, в других статьях говорят о праве мастера выкупить нужного ему ученика или за соответствующую мзду уступить своего ученика даже до окончания срока его службы. Если ученик получил хорошую подготовку еще до конца обучения, его досрочное освобождение — хороший выход из ситуации. Мастер, наверное, с легкостью соглашался на сокращение службы ученика за определенную плату, но в уставах об этом ничего не сказано. Продажа ученика становится результатом договора между мастерами, но о материальной стороне такой сделки в тексте устава тоже ничего не говорится. Там лишь отмечено, что мастер, выкупающий или продающий своего ученика, тем не менее должен соблюдать сроки службы, то есть не брать нового ученика прежде, чем пройдет срок обучения предыдущего. Такое тягостное для мастера обязательство должно было ограничить продажу и выкуп учеников. Другие детали указывают на то, что этими правилами часто пренебрегали.

Все эти порой противоречивые статьи, призванные заставить соблюдать длительные сроки ученичества, обучать только одного-двух молодых людей одновременно, было трудно применять на практике. Руководители цехов не могли этого не знать и признавали также, что в побегах учеников зачастую виноваты обе стороны и что не все мастера были безупречными учителями. Ученики должны быть покорными: сукновалы уточняют, что они должны исполнять все приказы мастера, относящиеся к ремеслу; шорники говорят, что в том, что касается ремесла, словам ученика против мастера веры нет. Но в других уставах старшины беспокоились о компетентности мастеров-учителей. Изготовители железных пряжек так резюмируют качества, необходимые мастеру: «мудрый и богатый», иначе родители потеряют деньги, а их сын — время. Изготовители коралловых четок уточняют смысл слова «богатый»: мастер должен иметь дом. Мудрость мастера-учителя соотносится одновременно с его профессиональной компетентностью и положением в обществе. Булавочники, у которых эти качества удостоверяли присяжные, объясняют, что такая проверка была учреждена общим собранием цеха, на котором поднимался вопрос о несостоятельных мастерах, и выходом из положения был признан экзамен.