На поводу у сердца - Тори Майрон

Возможно, вы удивитесь, но далеко не все клиенты приходят в стриптиз-клуб исключительно за дозой удовольствия и веселья. Некоторые нуждаются вывалить на полуголую девушку ведро своих жизненных неурядиц или просто поболтать на философские темы, и лично я таких нудящих, говорливых или несчастных товарищей всегда больше предпочитаю любым другим посетителям «Атриума». Гораздо терпимей за деньги послушать их бессвязные монологи, доводя их до невменяемой кондиции за их же счёт, чем то и дело отбиваться от мужских домогательств и призывов на приват.

И в этот раз именно этим я и занимаюсь — вытягиваю из этого на первый взгляд презентабельного и уравновешенного мужчины всё, что только успеваю, пока его в хлам пьяная рожа плашмя не валится на стол, а затем мгновенно оставляю его, исчезая в гримёрной.

Прошла лишь одна треть смены, а я уже чувствую себя изнеможённой до предела, поэтому, устало приземлившись на стул возле своего туалетного столика, я решаю перевести дыхание, подправить макияж и хоть немного понаслаждаться отсутствием бдительного присмотра человека Адама.

— Нет, я такого от неё никак не ожидала! — но от блаженного мгновения отдыха меня быстро отвлекает возмущённый возглас одной из присутствующих в гримёрной танцовщиц. — Я, значит, ищу её, переживаю, обзваниваю все морги и больницы, а она, оказывается, на Мальдивах отдыхает.

Я отвлекаюсь от копания в косметичке и бросаю взгляд в зеркальное отражение, где вижу обладательницу слишком громкого и крайне хриплого для женщины голоса — платиновую блондинку с идеально ровными и блестящими, словно из рекламы шампуня, волосами до самого зада, прикрытого полупрозрачными трусиками, что соединены с чулками в деликатную, ажурную сеточку.

Рабочий псевдоним этой сильно похожей на Снежную королеву стриптизёрши — Талия. Её имя я знаю наверняка, потому как именно она является главной мегерой нашего коллектива, что каждую смену достаёт меня.

— Ты же знаешь, какая Селена забывчивая и ветреная. — А вот имя её собеседницы, тоже светловолосой дивы, но не столь выбеленной, я точно не вспомню. — Видимо, после увольнения связалась с кем-то из бывших клиентов и укатила отдыхать, даже не подумав, что стоит предупредить друзей и близких.

— Я тоже так успокаивала себя первую неделю, но потом-то она могла хотя бы короткий звонок сделать и сказать, что с ней всё в порядке. А то ушла с работы и всё! Ни слуху ни духу! На мои звонки до сих пор не отвечает. Как так можно?

— Но она таки тебе дала о себе знать, — напоминает безымянная Барби, стирая со своих бёдер чьи-то вязкие следы удовольствия.

— Да уж, дала, — недовольно цокает языком Талия, попутно накладывая новый слой тонального крема. — Спустя почти месяц соизволила прислать одно сообщение: «Валяюсь на белоснежном мальдивском песочке. Не скучай». Нормально?

— Ненормально, — соглашается вторая, задумчиво хмурясь. — Это на неё совсем не похоже. Она всегда бурно хвасталась своими ухажёрами и подарками, которые они ей дарили, а тут одно предложение? Очень странно.

— В том-то и дело! И странности на этом не заканчиваются, Лола. За всё время путешествия она не выставила ни одной фотографии или истории в инстаграме. Представляешь?! Ни одной! — дважды повторяет Талия, делая явный акцент на сем катастрофическом факте.

— Хм… Может, она уехала с каким-нибудь важным политиком, с которым необходимо придерживаться полной конфиденциальности? Или просто не хочет светиться перед Эриком своей новой пассией?

— Первый вариант ещё вполне возможен, но второй… — Снежная королева закатывает глаза, словно коллега сморозила только что конкретную дурость. — Да Селена бы наоборот уткнула носом козла, что уволил её без причины, показав, как ей прекрасно живётся без него и его долбаного клуба. А то она из кожи вон лезла столько лет, кассу ему делала, трахалась с ним, думала, что рано или поздно он её замуж позовёт, а вместо этого Эрик вышвырнул её без объяснений, в то время как нашу святую Деву Марию, сбежавшую от VIP-клиента, какого-то чёрта щедро наградил. — Яд так и сочится из её обильно накрашенного красной помадой рта, когда она наконец обращает своё внимание на меня. — О-о-о, так эта неженка, оказывается, тут сидит и уши греет. Ты какого чёрта разговоры чужие подсушиваешь? — шипит она, делая вид, что лишь сейчас заметила моё присутствие.

— Не начинай, Талия, — коротко отвечаю я, абсолютно не желая устраивать очередные перепалки. Только не сейчас. У меня и так нервы не пределе. Но весь сучий вид блондинки, неспешно приближающейся ко мне, говорит о том, что ей поругаться очень даже хочется.

— Ты разговоры чужие подслушиваешь, а я, значит, с этим так просто мириться должна?

— Вы вообще-то в общей гримёрной разговариваете во весь голос. Мне что, уши нужно было заткнуть, чтобы ваши беседы не слышать? — без энтузиазма парирую я, проводя пудровой кисточкой по скуле.

— Могла бы и заткнуть! А лучше сделать всем одолжение и свалить отсюда к чёртовой матери! — Талия подходит ко мне вплотную, разрезая моё отражение своим зелёным взглядом. — И под словом «отсюда» я имею в виду из «Атриума».

— Ты выбрала совсем не лучшее время, чтобы привязываться ко мне. — Кисть в моей руке начинает ощутимо подрагивать, но я упорно пытаюсь сконцентрировать внимание на нанесении макияжа, чем на миллионный по счёту беспричинный предлог завязать со мной ссору.

— Не лучшее время? — язвительно усмехается она. — Ну да, конечно, ты же у нас Мисс неприкосновенность. К тебе вообще никогда нельзя ни подойти, ни слова грубого сказать без риска увольнения.

— И тем не менее никого из вас это не останавливает, — констатирую я очевидное, хотя доля вины за их вечные нападки лежит и на мне — была бы я хоть немного умнее, давно бы уже пошла наябедничала Эрику. Но не в моих правилах просить у кого-то помощи, пока не достигну критической точки, с которой сама справиться уже не могу. И должна признать — это ещё один смачный минус в моём характере, значительно усложняющий мне жизнь.

— Конечно, не останавливает. Никто из нас — полноценных работниц «Атриума» — не намерен миролюбиво терпеть беспочвенно провозглашённую «фаворитку» Эрика, которая и доли той прибыли не приносит, что приносим мы, поэтому лучше уходи отсюда по собственному желанию, или же я тебе помогу, — шипит гадюка и неожиданно совершает ощутимый толчок между моих лопаток, вынуждая меня проехаться помадой мимо губ.

Спокойно, Николь. Не реагируй. Тебе нельзя рисковать своей работой. Она того не стоит.

— Отстань от меня, Талия. По собственному желанию. Или же я тебе помогу, — мне хотелось передразнить её слова угрожающим возгласом, чтобы мегера отвязалась от меня до самого утра, но в реальности получается выдавить из себя лишь пылкий, злобный шёпот, больше напоминающий звериный хрип. Но и этого, к счастью, хватает, чтобы отогнать от себя задиру. По крайней мере, так я наивно полагаю до момента, когда Талия вновь резко разворачивается ко мне и, схватывая за волосы, впечатывает лбом в зеркало. Да так сильно, что в нём появляются трещины со следами моей крови, вытекающей из разбитой брови.