Охотник - Джеймс Олдридж

— Похоже, что ты собрался тут прочно обосноваться, — сказал Рой.

— Да, это не на один год, — ответил Мэррей. — Я думаю облавливать этот заповедник каждую зиму, да и каждую весну тоже, если только не помешают обходчики.

Сомнения в Мэррее, угнетавшие Зела все четыре дня их пути, на время рассеялись при виде хижины, которая и его привела в восторг.

— Тут можно дожидаться второго пришествия, — сказал он Мэррею, — и никто на свете тебя не сыщет, не то что эти болваны обходчики.

Мэррей скинул свой огромный тюк капканов и провизии, и он с грохотом стукнулся об пол.

— Ты не очень-то плюй на этих обходчиков, Зел, — сказал Мэррей. — Они порядочные проныры. Пусти их по следу, и они тебе что угодно разыщут.

Рой подумал, что Мэррей нарочно дразнит Зела, но у Мэррея не было ни малейшего желания отплачивать своему докучливому напарнику или разыгрывать его. Он говорил то, что думал, и это безошибочно действовало на Зела Сен-Клэра.

— Ну, им нелегко будет отыскать это место, — успокаивал Зела Рой.

— Только следите за их самолетами, — предупредил Мэррей, а потом добавил: — Пойдемте, я покажу вам озеро.

До опушки было шагов семьдесят, а дальше крутой обрыв. Под ним в круглой котловине было замерзшее озеро, вернее, два озерка в форме банта, с островком посредине. Вдоль всего плоского берега выделялась полоса, повторявшая его очертания. Это была полоса болота, которое устроили бобры, перегородив возле устья несколько горных ручьев.

— Да, это место стоящее, — сказал Рой. — Прямо-таки озеро Фей. — Он назвал его как можно нежнее не только потому, что был им очарован, но и из-за его крылатых очертаний. — Жаль, что не пришли мы сюда раньше с челноком. А то обойти его не ближний край.

— А что я тебе говорил, — небрежно заметил Мэррей. — Вон за той полосой выгоревших сосен видна Серебряная река. Если бы мы плыли сюда челноком до морозов, это сэкономило бы нам день. Тогда достаточно было бы протащить челнок через это вот плато.

Рой поглядел на тонкую нитку далекой реки, на тысячи сверкающих озер, на необозримый кругозор, открывавшийся с этой высоты. Это были великие канадские леса, простиравшиеся далеко за пределы Муск-о-ги. Это были просторы, где каждый шаг открывал новые горизонты, все более дикие, все более манящие. Быть хозяином этой страны, бродить без помехи по ее лесам и горам, чувствовать дикую мощь этих дебрей, — вот что предвкушал сейчас Рой.

— Не могу понять, — сказал он задумчиво своим товарищам, — как это я много лет назад не стал лесным бродягой? — И усмешка медленно искривила его губы.

Мэррей захохотал, что редко с ним бывало.

Зел пропустил слова Роя мимо ушей.

— Так как же мы поведем охоту? — спросил он, форсируя решение, которое пора было принять.

— А как вздумается, — сказал Мэррей.

— Послушай, — не унимался Зел. — Лучше всего было бы выловить здесь все, что можно, и как можно скорее. Надо ставить капканы густо, чтобы ловить побольше зверя, а потом сматываться. Ты как думаешь?

— А к чему такая спешка? — сказал Мэррей.

— В тот раз ты не спешил, вот и попался, — кольнул его Зел.

Мэррей задумчиво посмотрел поверх черной шевелюры Зела.

— А ты как думаешь, Рой? — торопливо осведомился тот.

Рой понимал, почему Мэррею не хотелось спешить. Он и сам не спешил бы. Открыв эту страну, он не хотел признавать необходимость спешки и осторожности, самую возможность отступления. Рой уже чувствовал, что здесь его родная сторона, и думал, что Мэррей чувствует то же. Ему хотелось насладиться ею по своему усмотрению и не спеша и не хотелось портить все, поминутно прикладывая ухо к земле и закрывая глаза на окружающее его великолепие. Но остаток трезвости и сознание, что лучше ему не становиться на чью-либо сторону, предрешили его ответ.

— Мне кажется, что ловить надо быстро, — сказал он, — но устраивать бешеную гонку не стоит.

Мэррей пожал плечами, Зел выжидал, что будет дальше.

— По-моему, так, — сказал Рой. — Мы с Зелом можем облавливать озера. Я возьмусь за бобра, а Зел может выгребать ондатру, она подоверчивее. А пока мы займемся этим, — обратился он к Мэррею, — ты можешь охотиться по всей округе, ставить западни на звериных тропах и вообще всюду, где увидишь следы лис, норок и рысей. Как вы скажете?

Они согласились и внесли кое-какие уточнения. Всю пушнину решили сносить в хижину, меха решено было делить поровну, каждый должен был сам свежевать свою долю, и дележку производить сразу же, так, чтобы каждый мог держать свою добычу наготове на случай поспешного бегства. Выработаны были обязательные для всех правила поведения. Не разводить огня для полдника, никаких костров вне хижины. Но прежде всего и важнее всего — не стрелять. У них у всех были с собой ружья, но здесь звук выстрела разносился на десяток миль и стрельба могла привлечь к ним внимание. Мэррей считал, что это излишняя осторожность, но уступил настояниям Зела и уговорам Роя. Никакой охоты, никакой стрельбы, как бы соблазнительно близко ни появился олень. Почти совсем стемнело, а они все стояли на склоне над озером Фей. Летучей мышью оно чернело в наползавшей темноте ночи, и Рой последним покинул его, когда они наконец собрались возвращаться к хижине.

Предоставив Мэррею свободу передвижения и удовлетворив нетерпение Зела, Рой начал действовать на озере Фей так, словно он собирался раскинуть здесь постоянную цепь капканов. По натуре он был охранитель, и никогда не брал из бобриного сообщества больше того, что могли восстановить уцелевшие семьи. Он всегда применял эту форму сохранения дичи на своих собственных угодьях, что обеспечивало ему твердый, хотя и все убывавший улов бобра еще долго после того, как другие звероловы подчистую выбирали свои бобровые хатки. Теперь это уже был инстинкт, и так же инстинктивно он применял свой метод расстановки капканов в кольце болот, окружавших озеро Фей. Он не ставил капканов там, где заведомо были детеныши или тяжелые самки. Зато он усиленно ловил там, где вероятнее было поймать наибольшее количество самых старых и крупных самцов.

После первой же разведки вокруг озера Фей он понял, что в замерзших болотах больше взрослых бобров, чем у него капканов. По травянистым кочкам, вокруг тощих порослей ели и на тысяче натащенных бобрами островков было так много бобровых хаток, что Рой сразу же ощутил себя победителем над тем постоянным чувством поражения, которое выработали в нем последние десять лет охоты в истощенном Муск-о-ги. Годами природа обкрадывала его, сокращая количество дичи, так что он постоянно чувствовал себя побежденным и обманутым. А тут он наконец бросил перчатку в лицо природе, нанес ей звонкую пощечину, от которой вся кровь в нем заиграла, ударила в ноги, защекотала приплюснутые кончики пальцев. На этих пяти квадратных милях болотистых берегов было больше бобра, чем ему когда-нибудь доводилось видеть в одном месте; больше, чем он мог выловить своими двадцатью капканами за шесть часов короткого зимнего дня. А там, где есть бобер, должно быть много другого зверя, охотящегося на бобра: лисица, рысь, норка. И скоро Рой стал расставлять западни на хищников вокруг всего болота, стараясь создать единую систему ловушек на участке длиной около семи миль и шириной в полмили, что ему сначала удалось сделать, а потом не удалось использовать, так как у него не хватало времени на то, чтобы обирать и вновь заряжать свой ограниченный запас капканов.