Битва у Варяжских столпов - Михаил Серяков

Следует подчеркнуть, что связи западных славян с Ладогой фиксируются археологически именно в эпоху, непосредственно предшествовавшую летописному призванию варягов. Анализируя результаты находки на Рюгене клада из 2000 арабских монет, датируемого 849 г., общим весом в 2,8 кг и серебряных украшений пермского типа, И. Херрман писал: «В целом можно считать, что в середине IX в. мореплаватель, который жил в Ральсвеке на Рюгене, имел прямые связи с Волжским торговым путем или, по крайней мере, со Старой Ладогой. Лодки, на которых можно везти такие богатства, известны из Ральсвека. Керамика, господствовавшая в это время в Ральсвеке, относится к так называемому фрезендорфскому типу. Аналогичный материал известен и в Старой Ладоге»{328}. За пределами Руси рюгенский клад является самым большим кладом арабского серебра на Балтике до 850 г. Поскольку около велетского Менцлина также было найдено серебряное украшение пермского типа, исследователь отмечает, что ни о каком скандинавском посредничестве речи идти не может: «Большое число арабских серебряных кладов на южном берегу Балтийского моря относится ко времени около 850 г., тогда как в скандинавских странах арабские серебряные сокровища (клады) встречаются после середины IX в. (…) Распределение отдельных археологических находок IX в., а также обстоятельства их нахождения указывают на непосредственные регулярные морские связи южного берега Балтийского моря, который был населен полабскими славянами, поморянами со Старой Ладогой»{329}. Надежной основой для регулярных связей славян Варяжского моря между собой стало возникновение в VIII–IX вв. морских торговых портов в Старгарде и Рерике у ободритов, Арконы и Ральсвека у ранов, Менцлина у велетов, Колобжега, а затем Волина и Щецина у поморян и Старой Ладоги у ильменских словен. Исходя из современных нумизматических данных, торговые операции с арабским серебром начинаются в 50–60-х гг. VIII в. и продолжаются почти сто лет без участия скандинавов{330}.0 более чем скромной первоначальной роли скандинавов, даже если брать в расчет Готланд, в торговле с арабским миром свидетельствуют следующие нумизматические данные: «До начала IX в. куфические монеты на о. Готланд не поступали, а три клада, датируемые первой третью IX в., содержали всего 83 экземпляра. Клады же, найденные в Восточной Европе, содержали, по самым приблизительным подсчетам, не менее 6500–7000 монет»{331}.

Изучение хронологии зарытых кладов куфических монет выявило и еще одну интересную закономерность. За пределами Восточной Европы на побережье Балтики все клады распределяются на три большие группы: в Скандинавии, в районе Нижнего Повисленья и в междуречье Эльбы и Одера. Ближе всего к Восточной Европе находится Готланд, но туда арабское серебро поступает позднее всего. После него ближе всего к Волжско-Балтийскому пути находится регион Вислы, однако самые ранние клады обнаружены не там, а в землях полабских славян, на территории современной Германии, наиболее отдаленных от источника серебра{332}. Составленная В.И. Кулаковым карта древнейших кладов дирхемов (рис. 12) красноречиво показывает связь всех четырех мест на Балтийском море, где источники фиксируют присутствие русов, — именно в этих регионах мы видим находки монет до 800 г. включительно. Единственная неточность данной карты состоит в том, что на ней не указан один ранний готландский клад 780 г., однако он весьма незначителен.

Несмотря на то что по отношению к Восточной Европе полабские славяне находились на противоположном конце Варяжского моря, именно у полабских славян были наиболее ранние и тесные связи с северной частью восточных славян и наибольшая заинтересованность в данном регионе с торговой точки зрения. Последнее обстоятельство проливает свет и на неожиданный состав призвавших варяжских князей восточноевропейских племен: именно по землям словен, кривичей и мери проходил Волго-Балтийский торговый путь, по которому в регион Балтики и поступало арабское серебро. С этим же перекликается и упоминание «жребия Симова» как обозначения восточной границы расселения варягов в ПВЛ. Примерно такую же область для венедов-винулов очерчивает и Адам Бременский: «Затем вплоть до реки Одер имеют место жительства вильци и лютичи. Нам известно, что за Одером живут помераны, затем простирается обширнейшая страна [польских] полян, граница которой соприкасается, как говорят, с царством Руссии. Это самая далекая и самая большая область вину лов, которая и кладет предел тому заливу»{333}. Как видим, описанная Адамом Бременским область расселения венедов, под которыми немецкие хронисты понимали в первую очередь западных славян, к числу которых данный автор отнес Русь, в основном совпадают с областью расселения варягов, описанной ПВЛ.

Рис. 12. Карта древнейших кладов дирхемов, составленная В.И. Кулаковым. (Источник: Цветков C.B. Князь Рюрик и его время, М. — СПб., 2012)

Очевидно, что вспыхнувшая вслед за изгнанием варягов междоусобная война привела к перебою в функционировании торгового пути и ударила по экономическим интересам племенной знати. Определенным археологическим соответствием летописного известия являются следы сильнейшего пожара в Ладоге, датируемого временем между 863 и 871 гг., а также одновременные пожары или прекращение существования в середине IX в. целого ряда поселений на северо-западе, таких как Холопий Городок под Новгородом, Псков и Труворово Городище. Это, очевидно, повлияло на ее решение на определенных условиях вновь призвать из-за моря варягов для восстановления регулирования трансконтинентальной торговли, с чем они достаточно неплохо справлялись до этого, и возобновления поступления регулярных доходов для племенной верхушки. Разумеется, это была не единственная причина призвания Рюрика с братьями, но, по всей видимости, одна из основных. В этом контексте несомненный интерес представляет сообщение мекленбургского автора Ф. Томаса в 1717 г. о браке короля вендов и ободритов Ариберта I, правившего с 700 по 724 г., с Вунданой (Виндоной), «дочерью короля из Сарматии»{334}. Сарматией античные и средневековые авторы неоднократно именовали Восточную Европу, равно как и Польшу, однако имя Виндоны указывает на зону славяно-германских или славяно-финно-угорских контактов. Поскольку никаких германцев в указанный период в Восточной Европе не было, можно предположить, что Виндона была дочерью предводителя славянского племени на севере Восточной Европы, соседями которого были финно-угры. Если это так, то данное известие относится к началу складывания пути «из варяг в арабы», когда правитель ободритов путем брака закрепил установившиеся выгодные торговые связи на противоположном конце Варяжского моря. Отметим, что одним из наиболее древних кладов восточных монет в землях западных славян является находка в Карсиборе, датируемая временем около 698 г.{335}