Абсолютное доказательство - Питер Джеймс

– Мне пора за работу, – сказал он.

– Тогда последний вопрос. О чем из прежней жизни вы больше всего скучаете?

– Скучаю?

– Ну, послушайте, вы всё бросили. Свобода, Интернет, кино, гамбургеры – чего вам больше всего недостает?

– Ничего. Господь дает мне все, что нужно.

– И вы намерены оставаться здесь до конца жизни?

Брат Петр подошел к окну без стекол, за которым распростерлась бесконечная морская гладь.

– Взгляните сюда. Можно ли увидеть такое из окон вашего офиса?

– Ага, так для вас монастырь – это «офис»?

– Вроде того. Я здесь тружусь.

– А как насчет карьерного роста? – с усмешкой спросил журналист. – Или собираетесь всю жизнь просидеть на одном месте?

Не обращая внимания на насмешку, Пит спокойно ответил:

– Зачем мне стремиться куда-то еще? Буду здесь, пока меня не призовет Господь. – Он пожал плечами. – А если призовет – отправлюсь туда, куда Ему будет угодно.

– Хорошо, тогда последний вопрос, очень быстро. Брат Петр, неужели вас никогда не мучили сомнения? Неужели вы никогда не чувствовали, что сидите на каком-то пыльном душном чердаке, а настоящая жизнь, шумная и яркая, проходит мимо?

Монах взглянул на визитера с жалостью.

– С тех пор, как попал на Афон, ни разу не испытывал я и тени сомнения. Нет, сэр. Я доверяю Богу. И вот что я вам скажу: есть у меня ощущение, что это чувство взаимно. Впрочем, вам этого не понять.

– Не скажите, ваши чувства я уважаю. Не буду кривить душой, я не христианин, ни явный, ни тайный, однако открыт для всего нового. Поэтому я и здесь.

– И что вы напишете, когда вернетесь в Америку? Репортаж для «Нью-йоркера» о чудаковатых монахах, отрекшихся от мира?

– Вам действительно интересно? – Журналист взглянул ему прямо в глаза. – Напишу о том, что мне вас жаль. И вас, и ваших собратьев. Все вы тратите жизнь попусту, гоняясь за призраками.

Пит шагнул к журналисту и с размаху, со всей силы ударил его кулаком в нос.

Вторник, 28 февраля

В пять часов – за час до возвращения с работы Имоджен – Росс загрузил в багажник все необходимое оборудование, бо́льшую часть которого закупил вчера и спрятал в гараже. Погода для его целей была самая подходящая: сплошные низкие тучи и ливень. Будем надеяться, сказал себе Росс, что прогноз не соврал и дождь продлится до ночи.

На кухонном столе он оставил записку.

Затем сел в машину, ввел в навигатор «Гластонбери» и потащился по долгой извилистой дороге, в этот предвечерний час забитой людьми, едущими с работы домой. По А23, по М25 и затем по М3 – мимо Бейзинстока, Солсбери и так далее. Сосредоточенный на своей задаче, Росс не замечал, что за ним, держась в двух-трех машинах позади, следует темный, трудно различимый в сумерках автомобиль.

Лишь через три часа – уже на А303, проезжая Стоунхендж – Хантер заподозрил, что за ним следят. Машина, идущая позади, съехала с дороги влево, и фары автомобиля, едущего за ней, вдруг показались ему знакомыми. Хотя, скорее всего, это была иллюзия: у всех машин, если не считать «Ауди» последних моделей и еще некоторых с высокой посадкой, фары выглядят одинаково. А несколько секунд спустя другой автомобиль с ревом обогнал Росса, мелькнув синевато-стальным боком, и исчез во тьме впереди. Вроде бы «Порше 911».

Подозрительные фары позади исчезли.

Кто бы это ни был, наверное, он свернул, с облегчением подумал Росс. Однако после этого внимательно смотрел и вперед, и назад. Нервы его были на взводе.

В Гластонбери он прибыл в половине девятого. По-прежнему лил дождь. Вот и отлично. О лучшем прикрытии и мечтать нельзя.

Вдруг показалось, что что-то мелькнуло в зеркале заднего вида. Ощутив укол тревоги, Росс сбросил скорость и медленно поехал мимо фонарей, проверяя, не висит ли кто-нибудь у него на хвосте. Нет, никого.

Ложная тревога.

Просто нервы. Он чертовски взвинчен – и неудивительно.

Росс свернул на пустынную автостоянку возле фабричного здания – туда, где оставлял машину в прошлый раз, – остановился там, выключил фары и несколько минут сидел в темноте, тревожно осматриваясь. Никого и ничего. Кому вздумается гулять в пасмурный дождливый вечер?

Вдруг запищал телефон, и Росс подпрыгнул от неожиданности.

Эсэмэска от Имоджен.

«Надеюсь, у тебя все хорошо. У нас тут страшная битва из-за “Шантарама”! Х»

Сегодня в книжном клубе обсуждали роман «Шантарам».

«Скажи, что это новые “Пятьдесят оттенков серого”!» – набрал в ответ Росс, отправил сообщение и сунул телефон в карман.

Он завел машину и задним ходом выехал со стоянки. Возвращаясь на дорогу, где проезжал несколько минут назад, внимательно огляделся вокруг – нет ли стоящих машин. Затем свернул налево, на проселок, идущий между Колодцем Чаши и Гластонберийским холмом, – тот самый, по которому в прошлый раз шел пешком. Доехав до подножия Холма, откуда начиналась пешеходная тропа, остановился. Здесь как раз хватало места, чтобы поставить машину. И никого вокруг. Лучше и быть не может.

Открыв багажник, Росс достал три тяжелые водонепроницаемые сумки, в которые сложил все свое добро. Оттащил их чуть подальше вдоль ограды, готовый нырнуть в тень и замереть, если кто-нибудь появится на дороге. Но никто не появлялся. Росс закрепил на голове фонарик с красным фильтром – в Интернете он прочел, что свет в красном спектре на расстоянии не виден – и перебросил сумки, одну за другой, через ограду, а затем неуклюже перевалился через нее сам.

Замер, вглядываясь в темноту, позволяя глазам привыкнуть к мраку.

Черт, неужели он и вправду это сделает?

Телефон запищал снова.

Росс выхватил его и глянул на дисплей. Ответ от Имоджен:

«Ха-ха! Х»

Виновато улыбаясь, Росс перевел телефон в беззвучный режим. Ему было неприятно врать жене – но что же делать? Пугать ее хотелось еще меньше.

С той стороны ограды вдалеке мелькнул и погас огонек во тьме. Росс поспешно выключил фонарик – и ждал, застыв на месте, мгновенно вспотев, с бешено колотящимся сердцем.

Ничего.

Выждав еще пару минут под проливным дождем, он снова включил фонарик, подхватил сумки и пошлепал к Колодцу. Осторожно спустился по предательски скользким каменным ступеням и подошел к бортику колодца, накрытого круглой крышкой с изображением двух переплетенных кругов.

«Хантер, что ты здесь делаешь? Ты просто свихнулся! Поезжай домой!»

Только сейчас – стоя у колодца, промокший насквозь, дрожащий от холода и тревоги – Росс начал понимать, на что решился.