Око за око - Евгений Санин

— А где же я найду подходящего раба? — растерялся Эвбулид.

— В трюме! — подсказал Фраат. — Четверо таких, как ты, уже два часа ищут там такого раба.

— А время идет! — показал рукой на солнце Аспион. — Спеши в трюм — там тебе тоже дадут навощенную дощечку со стилем, ты напишешь на ней адрес и отдашь ее рабу, чтоб тот быстро нашел нужный дом в Афинах.

Аспион дал знак Фраату и Пакору. Они подняли Эвбулида на ноги, встряхнули его.

— Да, и называя рабу имя своего друга, богатого звонкими монетами, посоветуй ему поторопиться! — напоследок добавил главарь. — Если до нового рассвета он не привезет два таланта, я отдам тебя этим молодцам. А что они сделают с тобой: повесят, бросят за борт или продадут скупщику рабов — мне уже будет неинтересно. Прощай!

Толкая в спину, пираты повели Эвбулида по палубе. Около деревянной крышки, на которой толстый часовой, давясь, поедал вареную рыбу, запивая ее вином, они остановились.

Часовой не спеша слез с крышки, подбирая полы персидского халата, и радостно воскликнул:

— Еще один!

— Аспион пообещал нам за него по четверти таланта! — похвастал Фраат.

— По полторы тысячи драхм! — поправил его Пакор.

— О–о! — уважительно посмотрел на Эвбулида часовой и поднял скрипучую крышку, ведущую в темный трюм. — Иди!

В лицо Эвбулиду дохнуло спертым воздухом и запахом нечистот. Он замешкался, не решаясь шагнуть в трюм.

Тогда часовой, не переставая жевать, неслышными шагами зашел ему за спину и с силой толкнул ногой в поясницу:

— Иди–иди, ходячая монета!

Под Эвбулидом загрохотали ступеньки. Он больно ударялся о них, пока не оказался в самом низу. Кто–то невидимый в полутьме поднял его и усадил в угол. Принялся ощупывать все тело беглыми прикосновениями рук.

— Ты ранен? — услышал Эвбулид участливый голос. Незнакомец говорил на эллинском языке.

— Голова… — прошептал Эвбулид. — Они разбили мне голову… палицей…

— Сейчас посмотрим! — успокоил незнакомец.

— К…кто ты?

— Меня зовут Аристарх. Я лекарь. Ехал, чтобы изучать медицину, а теперь вот перевязываю раны и лечу ушибы.

Аристарх положил голову Эвбулида себе на колени и стал смывать неприятно пахнущей жидкостью ссохшуюся кровь. Затем вылил на затылок что–то холодное и плавными движениями начал втирать в голову.

Эвбулид дернулся и застонал.

— Терпи, — мягко заметил Аристарх. — Иначе ты целую неделю будешь мучаться, как от морской болезни, а к старости тебя станут донимать головные боли.

— Ты говоришь так, словно изучил всего Гиппократа! — простонал Эвбулид.

— И Гиппократа, и его ученика Падалирия, и Геродика из Саламбрии, и даже египетского жреца Гермеса Трисмегиста. Хотел еще познакомиться со священными книгами, которые, слышал, привезли из Индии в Пергамскую библиотеку Асклепия. Там говорится, как лечить многие болезни гимнастикой, да вот — не доехал…

— Болезни гимнастикой? — удивился Эвбулид, имевший самые смутные представления о медицине.

— И болезни, и даже старость! — невозмутимо подтвердил Аристарх.

— Старость?!

— Да! И я это решил доказать людям на собственном примере!

— Как это? — с невольным уважением спросил Эвбулид.

Удивительное дело — несколько минут назад даже легкое прикосновение к затылку причиняло нестерпимую боль. А теперь лекарь уже с силой втирает в него свою мазь, и он без труда выдерживал это.

Аристарх неожиданно отпустил его голову.

— Все, пока больше нельзя, — сказал он.

— Как же ты решил спасти людей от старости? — напомнил о своем вопросе Эвбулид.

— Не спасти, а отодвинуть ее! — улыбнулся Аристарх. — Но об этом как–нибудь потом. Меня ждут другие…

Он отошел в сторону, и Эвбулид услышал его мягкий голос:

— Ты ранен?

— Я – раб! – со стоном прозвучало в ответ.

— Я не спрашиваю, кто ты, а говорю — ты ранен?

Глаза Эвбулида понемногу привыкли к полутьме. Он огляделся. По правую сторону от него лежали голые по пояс гребцы. По левую — одетые в изорванные хитоны и гиматии афиняне. Они о чем–то шептались.

— А ты не обманешь нас? Не сбежишь с нашими деньгами? — прислушавшись, различил Эвбулид.

Торопливый шепот горячо, без единой запинки ответил:

— Да поразит меня своим копьем Афина! Да не устоять мне перед молнией Зевса! Да не вынести гнева Посейдона, если я только обману вас! Давайте мне скорее ваши таблички, и я тут же отправлюсь за выкупом!

— Ох, не верю я ему! — чуть не плакал старческий голос.

— А я верю! — возражал ему густой бас. — Что мешкать? Чем раньше он уйдет, тем скорее мы окажемся на свободе!

— А если он не вернется?

— Да я… Афиной, Посейдоном, Зевсом!..

— Ох–ох, что же нам делать?..

Эвбулид пододвинулся к грекам и попросил:

— Дайте и мне дощечку!

— А кто ты? – послышались в ответ сочувственные голоса.

— Откуда?

— Я — Эвбулид. С «Афродиты»! — ответил он, принимая из рук услужливого раба дощечку. — А вы?

— С «Кентавра»!

— С «Деметры»…

— А я тоже с «Афродиты»! — вздохнул старик, и Эвбулид признал в нем того самого купца Писикрата, который вез груз на его триере.

— Проклятые пираты! — воскликнули в дальнем углу.

И вдруг хриплый старческий голос, который Эвбулид узнал бы из тысячи других голосов, донесся до него, как дуновение жаркого ветра:

— Господи–ин?!

— Армен? — воскликнул Эвбулид, и его глаза заметались по трюму, темным, лежащим вповалку и прислонившимся к стенам фигурам. — Ты?!

— Я, господин, я! — радостно отозвался раб, и где–то слева послышались стоны и проклятья.

Армен спешил к Эвбулиду прямо через тела. Наконец, Эвбулид увидел перед собой знакомое лицо.

— Армен! — все еще не веря своим глазам, схватил раба за плечи Эвбулид и, убедившись, что это действительно он, обнял его, притянул к груди: — Армен… Сами боги послали тебя мне!

— Господин, я ни в чем не виноват! — всхлипнул раб. — Сколоты силой захватили меня с собой. Они боялись, что я предупрежу тебя! Я ни в чем не виноват, господин! Но почему ты здесь?! — вдруг отстранился он и испуганно посмотрел на Эвбулида. — В этом трюме, весь изорван, в крови… Ты ранен?!

— Не это сейчас главное!

— Это я, я во всем виноват! — забился головой о пол Армен. — И если даже господин простит меня, я сам не прощу себе этого до самой смерти!