Любовь по договоренности - Светлана Лубенец

Злата оторопело посмотрела на меня, а потом спросила:

– Вы все же знаете Марину?

– Я много чего знаю. Теперь! – произнесла я, сделав акцент на последнем слове, поскольку весть о наследстве Далматовых мне все же принесла именно Злата.

Женщина в задумчивости закрутила в штопор кончик шелкового шарфика цвета осенних листьев, а потом проговорила:

– Если вы будете стоять на своем, я выйду замуж за Бо, и Георгию наследство не достанется.

– Мне плевать на его наследство!

– Охотно верю. Но Гоше-то не плевать. Он очень хочет получить его. А вы… – Злата вытянула в направлении меня палец с красивым длинным ногтем, покрытым цикламеновым лаком, в тон помаде, которую я уже видела на ее губах раньше, в маршрутке. – Вы лишите его наследства. Разве так любят?

Я опять вздрогнула. Удар попал в цель. В самое яблочко, в десятку. Браво, Злата! Я хорохорилась и ерепенилась, я проклинала Далматова и мысленно посылала в его сторону проклятия, но любить не переставала. Его впалые щеки снились мне по ночам. От его поцелуев я просыпалась, а сердце сжималось, когда я вспоминала, что Георгия уже никогда не будет рядом. Да, это так. Я люблю его, и от своего чувства мне пока никуда не деться. С собой надо быть честной. Но со Златой не обязательно.

– А вы выходите замуж не за Бо, а за Георгия, и наследство достанется ему! – сказала я.

– Значит так, – решила подвести какой-то итог под нашим полубессмысленным разговором Злата, – если вы отступитесь от Георгия, он получит то, что желает, а вы – деньги, такую сумму, какую назначите. Надеюсь, зарываться не станете. Мы все тут не Рокфеллеры. Если не отступитесь, не получите ничего: ни вы, ни Георгий!

– А вы не просчитывали такой вариант: вдруг Бо не захочет жениться на вас? – поинтересовалась я.

Злата невесело усмехнулась и ответила:

– Захочет. Он уже согласился.

– Когда?

– Сегодня. Утром.

– Но это же будет фиктивный брак.

– Вот именно! Получив наследство, Бо разведется со мной и снова будет свободен как ветер! Георгию останется только кусать локти. Вы на это согласны?

Вот так номер! Вот так Бо! Вот и вся любовь! Наследство – оно дороже! Продав шпагу, он купит себе любовь любой женщины, а потому не стоит и поминать престарелую Анастасию Осипчук, чувство к которой если еще и теплится, все равно растает как дым, перед новыми-то перспективами. Видимо, свободный художник просчитал все варианты собственного поведения и нашел этот самым выгодным. Что ж! Молодец! Но какая все же сволочь! Впрочем, Георгий меня несколько раз предупреждал, что Бо не так прост, как кажется. Да и вообще: сволочи вокруг меня все! И я сама тоже хороша…

Да, но вдруг Злата блефует? Бо слишком влюблен в меня, слишком… Это же видно невооруженным глазом.

Ничего не отвечая женщине, вопросительно смотрящей на меня, я откопала среди одеяла и подушек мобильник и позвонила Бо. Отозвался мужской голос, совершенно не похожий ни на голос Богдана, ни на голос Георгия.

– Вы Вадим? – с секундной задержкой спросила я. Удачливый автор золотой одалиски первым пришел мне в голову.

– Да, это я… А вы кто?

– Я… я Настя, приятельница Бо. Не могли бы вы передать ему трубку?

– Нет…

– Но почему? – разозлилась я. – И вообще, зачем вы берете чужой телефон? Где Бо?

Через несколько секунд, за которые я успела пару раз проклясть Вадьку, он сказал совершенно невозможную вещь:

– В морге…

– Идиотская шутка! – взвизгнула я.

– Это не шутка… Сегодня ночью Бо умер… Я пришел в мастерскую, а он на полу… глаза закатились… Я сам чуть сознание не потерял…

– Что значит умер? – по-дурацки спросила я, хотя уже понимала: Вадька говорит правду. При этом я бросила взгляд на Злату. Она вся подалась вперед, очевидно, тоже не понимая, как такое могло случиться с Богданом.

– То и значит – отдал Богу душу…

– Но как же так… Он же совсем молодой человек…

– Я в таком же шоке, как вы, Настя… Приехавшие врачи сказали, что похоже на сердечный приступ…

– У него было больное сердце?

– Да откуда я знаю?! Мне он никогда не жаловался…

Поддерживать разговор дальше я не могла, а потому отключилась от Вадьки и перевела ошалелый взгляд на Злату. Она сидела в кресле, как-то неестественно выпрямившись, с абсолютно белым лицом, яркая помада на котором смотрелась жуткой аппликацией. Эти, будто налепленные губы, слегка приоткрылись, и женщина с трудом прошептала:

– Богдана убили…

– Его друг говорит – сердечный приступ..

– Нет, он убит… убит… убит…

Злата резко выдохнула сквозь щель губ, тряхнула головой и откинула ее на спинку кресла, прикрыв глаза. Я никак не могла принять эту версию. Кому надо убивать Бо, не сделавшего в жизни ничего плохого? Конечно, он манипулировал женщинами в своих интересах, но не более того!

Меня затрясло мелкой дрожью. Хоть я в своих мыслях только что обозвала Бо сволочью, он, конечно же, таковым не являлся. Бо был нормальным… хорошим… неустроенным и несколько бесшабашным представителем местной богемы… И художником… вовсе не от слова «худо»… Тот его пейзаж, за который он благодарил меня, был сделан здорово… А сколько бы он мог еще написать таких картин? Да на целую выставку! И прославился бы, как минимум в нашем городе, как Вадька… или примитивист Сидоров… Не успел…

Я почувствовала, как из глаз потекли слезы. Я не всхлипывала, не рыдала, не хлюпала носом. Горячая влага сочилась сама собой, без всяких усилий с моей стороны, прокладывая на щеках дорожки. Возможно, потом на этих местах будут глубокие щербины и длинные, до подбородка, рытвины… но какая разница… Бо, который влюбился в меня с пылом восемнадцатилетнего мальчишки, больше нет… Больше никому не захочется смотреть на мое лицо… писать мой портрет… Я обессиленно повалилась на диван. Угол ноутбука пребольно впился в бок, но мне казалось, если я как следует пострадаю, то все еще сможет измениться. Да и вообще наверняка я это просто придумала, чтобы закрутить сюжет романа позабористей! Вот сейчас я возьму мобильник, наберу номер Бо, и он отзовется, живой, невредимый и влюбленный в меня.

Я, наверно, так и поступила бы, если б в комнате не раздалось:

– Это сделал Георгий! Больше некому!

Я с удивлением посмотрела на Злату, о присутствии которой совсем забыла. Какое мне теперь дело до этой женщины и ее проблем? Если б я сразу согласилась с предложением Бо и осталась с ним, ничего ужасного бы не произошло. Мальчик был бы жив! Да, для меня он мальчик… влюбленный мальчик, которого я подтолкнула к гибели…

– Больше некому… – еще раз повторила Злата и тяжело поднялась с кресла, будто ее беременность насчитывала уже месяцев семь. – Пойду я, пожалуй…