Колодец желаний - Жаклин Уэст

– Зачем… подвал… что-то?

– Зачем что? – переспросил Вэн.

– Она говорит: «Зачем Гансу и Герде запирать нас в подвале, если они не хотят от нас скрыть что-то?» – ответил Барнавельт. – О-о. В самом деле.

Они пробежали через тёмную прихожую. Вэн пытался смотреть во все стороны одновременно, ожидая, что сейчас откуда-нибудь из тени беззвучно выплывет мистер Фэлборг или, может быть, чудовищный желаниед. Но единственным признаком жизни в доме были их шаги, от которых подрагивали половицы, и их частое дыхание.

У входа в гигантскую гостиную они остановились.

Вдоль арки стоял ряд доспехов. В металлических рукавицах они сжимали топоры, палицы, тяжёлые широкие мечи. Оружие поблёскивало даже в полумраке. Если бы не пьедесталы под ними и не полная неподвижность, они могли бы сойти за ряд рыцарей, стоящих на страже.

– Они тут раньше были? – тихо спросил Барнавельт. – Я их тут раньше не помню.

Взгляд Вэна скользнул мимо доспехов. К потолку огромной комнаты поднимался серебристый туман.

Исполненное желание.

– …проберёмся между ними, – сказала Галька.

Похоже, она объясняла это не только Вэну, но и самой себе. Сунув голову между металлическими локтями двух рыцарей, Галька проскочила мимо доспехов в следующую комнату.

Это словно пробираться через большой забор, сказал себе Вэн, присаживаясь, чтобы занимать как можно меньше места. Следя одним глазом за блестящим боевым топором, он пробрался мимо пустых рыцарей.

Без света витражных ламп огромная комната казалась неприятно тусклой и холодной. Тут и там виднелась тяжёлая мебель. Смутное, искривлённое отражение самого Вэна скользило по стеклянным витринам, словно к нему подкрадывался кто-то другой.

Сердце Вэна подпрыгнуло.

Ему это очень не нравилось. Он ненавидел темноту. Ненавидел за то, что в ней могли прятаться самые опасные тайны, как пристально в неё ни вглядывайся.

– Вэн? – Ему показалось, что его позвала Галька.

Но он не слышал, откуда донёсся звук, если вообще донёсся. Он вгляделся в тень, надеясь увидеть белое платье.

– Галька? – крикнул он. – Где ты?

Позади от чьего-то тяжёлого шага задрожал пол. Вэн развернулся.

Над ним возвышались доспехи. Лунный луч осветил боевой топор в их руках. И эти руки двигались.

– Вэн! – воскликнул Барнавельт. – Сюда! К лестнице!

Вэн отскочил в сторону от доспехов и свалил какое-то кресло. От его падения пол снова затрясся. Тяжёлые шаги позади приближались. Вэн бросился налево, вслепую бегая между тенями. Он врезался грудью в тёмную стеклянную поверхность, и у него вышибло дух.

Вэн оттолкнулся от витрины, прыгнул в сторону и врезался во что-то тёплое и грязное. От него едва заметно пахло цветами.

– Вэн! – пискнул Барнавельт. – А ты где был?

– Скорее! – скомандовала Галька. – …лестнице!

Бледное пятно её платья уже поднималось по широкой деревянной лестнице. Вэн бросился за ней. Он поднялся на вторую ступеньку, и тут перед его глазами блеснул металл.

Боевой топор ударил по лестнице. Деревянные ступеньки разлетелись на куски. Во все стороны брызнули щепки. Вэн отшатнулся. Доспехи занесли топор и снова ударили, уничтожив следующую ступеньку.

Они вообще не атаковали Вэна.

Они ломали лестницу.

Чтобы Галька осталась наверху, а Вэн – внизу.

На той стороне растущего провала Вэн видел Гальку, которая протянула к нему руки и что-то кричала, но он не слышал.

Вэн отступил ещё на шаг, а потом бросился вперёд, оттолкнувшись так сильно, как мог. Его ноги пролетели над сломанными ступеньками. Его обдало воздухом – боевой топор опустился позади, задев подошву одного ботинка.

Вэн приземлился, шатаясь и хватая ртом воздух, на верхних ступеньках.

Галька схватила его обеими руками и затащила на верхнюю площадку. Они даже не оглядывались, пока не оказались в безопасности за перилами верхнего коридора. А потом посмотрели вниз.

Доспехи по-прежнему рубили лестницу. Если нужно будет сбежать из дома, придётся искать другой путь.

– Он загадывает желания, – пропыхтел Вэн. – Мистер Фэлборг. Чтобы нас остановить.

– …не подпустить нас, – послышался голос Гальки на фоне треска и ударов. – Как это низко.

Мы уже близко.

– Как думаешь, где он? – спросил Вэн.

Галька вывела его в коридор со множеством закрытых дверей.

Её ответ заглушил стук бегущих ног.

– Она говорит, что ей нужно кое-что забрать, – объяснил Барнавельт и повернулся к Вэну. – Эй! Вэн! А ты где был?

Галька открыла дверь в самом конце коридора. Вэн проскользнул внутрь за ней. Через кружевные занавески пробивалось достаточно лунного света, чтобы они увидели, что попали в обычную спальню.

Обычную, пусть и очень чопорную, спальню.

В центре стояла кровать с балдахином, на ней лежала целая куча фарфоровых игрушек. Вэн увидел комод и туалетный столик из того же материала, потом полку с пляшущими фарфоровыми девочками в юбках, похожих на перевёрнутые тюльпаны.

– Это твоя комната? – с интересом спросил он.

Галька сунула голову в шкаф, потом вытащила оттуда что-то тёмное и бесформенное.

– Это комната Мэйбл, – сказала она.

Она потрясла бесформенную вещь. Это оказался плащ – тот самый выцветший, слишком большой плащ с кучей карманов, который был на Гальке, когда Вэн впервые увидел её возле фонтана в парке. Плащ, который Галька – старая Галька, настоящая Галька – носила всегда.

Она натянула его; похоже было, словно она погружается в тёплую ванну с пеной, а не в бесформенный кусок шерсти. Белое платье исчезло под ним. Галька выпрямилась. Её глаза блестели, словно монетки на дне фонтана.

– Так-то лучше, – пробормотала она.

– Намного лучше, – согласился Барнавельт и потёрся головой о выцветший воротник.

Галька ощупала многочисленные карманы плаща, словно проверяя, лежат ли там нужные вещи. Из большого внутреннего кармана она извлекла фонарик и включила его.

– Вот, – сказала она, наклонив фонарик так, чтобы Вэн видел её рот. Глаза Гальки блестели в луче света. – Вот теперь мы найдём моего дядю.

Они побежали обратно по коридору. Шаги Гальки были ровнее и увереннее, чем раньше, и Вэн тоже взял с неё пример. Они бежали вперёд, луч фонарика прорезал темноту перед ними, а потом Галька свернула в коридор, полный воздушных змеев.

И еле слышно что-то пробормотала.

– Что она сказала? – спросил Вэн.

– Грубое слово, – изумлённо прошептал Барнавельт.