Тени в масках - Лина Баркли

Сэм рассмеялся.

— Хочешь сказать, они запрограммировали меня на то, чтобы я в тебя влюбился?

— Вероятно, они не предполагали, что все так обернется.

Не предполагали, что Нэнси забудет дома таблетки и к ней постепенно, по кусочкам, начнет возвращаться память. Что она будет проезжать мимо его конторы и решит нанять его для поисков ребенка.

Нэнси ужасно хотелось верить, что так оно и есть. Ведь это значит, что они их обманули. Эти люди и не подозревают, что они с Сэмом раскрыли их игру.

— Они не знали, что я обращусь к тебе, — тихо произнесла она. — Хоть бы он сказал, что она права.

— Наверное, так оно и было. — На его лице появилась добрая улыбка. — Хотелось бы мне думать, что мы их провели.

— Спасибо.

Нэнси была ему так благодарна за то, что он поддержал ее, за то, что помогает ей измениться, вернуться к нормальному состоянию. Ей это удается, удается, ведь правда? Она стала сильнее. Поняв, что это не она сходила с ума, а кто-то сознательно сводил ее с ума, она воспрянула духом. Ни за что нельзя допустить, чтобы их усилия увенчались успехом! Они вместе с Сэмом должны помешать их зловещим планам.

И тут ее поразила одна мысль.

— Ведь пока никто из них не знает, что я больше не принимаю таблетки. Им пока что невдомек, что ко мне возвращается память. — «Возвращается память»… Какими сладостными казались ей эти слова. — Но потом они догадаются. Сколько у нас в запасе времени, прежде чем это произойдет?

Сэм притормозил. Сосновая аллея вела прямо к черным металлическим воротам, за которыми располагался въезд в Лестеровский институт.

— Все зависит от того, на чьей стороне доктор Пламмер: на их или на нашей. — Опустив стекло, он вытянул руку и нажал кнопку звонка.

— Нэнси!

Доктор Пламмер издалека заметил ее и поспешно направился к ним, приглаживая на ходу седые волосы. Высокий и худощавый, он напомнил Сэму марионетку: на ходу его руки так же болтались в разные стороны и, казалось, вот-вот отвалятся.

— Рад тебя видеть! — На лице Пламмера заиграла искренняя улыбка. — Как ты?

— Об этом-то я и надеялась с вами поговорить, — мягко ответила она. — Извините, мне следовало заранее позвонить.

Пламмер пренебрежительно махнул рукой — мол, какие пустяки. Приглядевшись, Сэм решил, что доктор никак не походит на злого гения, стоящего за всей этой операцией: галстук съехал набок, на мятом халате пятно от протекшей ручки, волосы растрепаны. Такой за собой-то уследить не в состоянии, не то что контролировать чужое сознание.

— Познакомьтесь, — сказала Нэнси. — Это мой… друг. Сэмюэл Донован.

— Сэм Донован? — переспросил Пламмер, протягивая руку. — Очень рад! — Казалось, он и правда счастлив, что познакомился с Сэмом. — Донован, так вас зовут. Где-то я про вас уже слышал. Ну ладно, идемте лучше сразу ко мне в кабинет.

Они пошли вперед по широкому коридору. Повсюду тускло светился мрамор, поблескивала позолота, из хрустальных люстр струился яркий свет. Это не клиника, а настоящий дворец!

Когда ворота распахнулись и они въехали на территорию института, Сэм по привычке огляделся и был просто поражен. Помимо огромного особняка здесь же находилось длинное здание, напоминавшее конюшню, бассейн и теннисный корт. Пациентов видно не было, да и персонала тоже.

Вероятно, они приехали в обеденный час, судя по великолепному аромату, струившемуся откуда-то снизу. Так пахнет еда в дорогом ресторане, а не в больничной столовой.

Ничего удивительного, что и у доктора Пламмера был просторный кабинет. Огромный стол был завален книгами. Впрочем, на полу их было еще больше, чем на столе.

Он пропустил их вперед, закрыл дверь и, бросившись куда-то в сторону, принес для них два стула.

— Извините, — обратился он к Сэму, — вы, наверное, думали, что попадете во врачебный кабинет. Но сеансы я провожу не здесь. Нэнси-то об этом знает. — Он взглянул на нее и улыбнулся.

Они расселись: Сэм и Нэнси — на стулья, обитые шелком, доктор — в кресло за свой стол.

— По правде говоря, я беспокоился за вас, — сказал он Нэнси. — Недавно узнал о том, что вы потеряли ребенка. Примите мои соболезнования.

— Спасибо.

Сэм вслушивался в то, что говорит врач, и одновременно наблюдал за реакцией Нэнси. Если к ней применяли гипноз и доктор Пламмер почувствовал, что она вышла из-под контроля, достаточно ему сказать ключевое слово, как она снова впадет в гипнотическое состояние.

Но, к счастью, Нэнси вела себя совершенно нормально. Было видно, что ей приятно беседовать с доктором, но не более того. Ни малейшей духовной зависимости.

— Собственно, мы тут из-за этого, — вмешался Сэм. — Я частный детектив. Нэнси попросила меня кое-что выяснить.

Пламмер был удивлен, но тоже в меру. Что ж, вполне естественно удивиться, узнав, что имеешь дело с сыщиком.

— У Нэнси, — продолжал Сэм, — провалы в памяти. Я помогаю ей восстановить утерянные кусочки мозаики.

Доктор Пламмер взглянул на Нэнси.

— Да, ты упоминала, что иногда не все можешь вспомнить.

— То-то и оно, — сказала та. — И когда Айрин заявила, что присутствовала на наших сеансах, я…

— Как? — прервал ее доктор Пламмер. — Но Айрин никогда не присутствовала на наших сеансах.

Нэнси с недоумением уставилась на него.

— Вы уверены?

— Нэнси, — Пламмер не скрывал озабоченности, — на наших с тобой сеансах никогда не было Айрин.

Нэнси с облегчением выдохнула. В ее глазах Сэм прочел радость от столь неожиданной новости и в то же время решимость довести дело до конца. Но доктору Пламмеру вовсе не обязательно знать, что он только что сообщил ужасно важную вещь. Поэтому Сэм решил снова вмешаться в разговор.

— Во время сеансов с Нэнси вы когда-нибудь использовали гипноз?

Доктор нахмурился.

— Нет.

— Вы выписывали ей ноолопил?

Тот отрицательно покачал головой.

— Не выписывал.

— А ламиол?

— Разумеется, нет! — Пламмер был потрясен. — Ламиол обладает сильнейшим гипнотическим действием, его принимают лишь под, наблюдением врача.

— Значит, кто-то из местных врачей, возможно, использует ламиол в сочетании с гипнозом?

Доктор растерянно переводил взгляд с Сэма на Нэнси.

— Может, объясните, что все это значит?

Сэм задумался. Насколько можно доверять этому Пламмеру?

— Вам известно, что Нэнси принимала ламиол?

Пламмер покачал головой.

— Пока она лечилась здесь, этого не было.