История Дома Романовых глазами судебно-медицинского эксперта - Юрий Александрович Молин

Достоверно известно, что прощание с телом Императора продолжалось 40 дней. Следовательно, для сохранения его от гнилостных изменений обязательно должно было быть применено бальзамирование трупа. Высокое качество консервации (с удалением из мягких тканей избытка жидкости) и гримирования объясняют разницу между портретом и маской, снятой до начала бальзамирования.

Находясь в 1717 году в Голландии, Петр I, живо интересовавшийся медициной, прошел курс анатомии у знаменитого профессора Фредерика Рюйша (другая русская транскрипция фамилии – Рейс), автора различных способов бальзамирования трупов. У него Петр приобрел за 30 тысяч гульденов значительную часть коллекции для Кунсткамеры вместе с секретом препарирования и консервации, при которых сохранялся натуральный вид и цвет органов. Эффективность предложенных Рюйшем методик подтверждена временем. Спустя почти три столетия мы можем познакомиться с указанными препаратами в том же музее! Таким образом, методы бальзамирования были хорошо известны в тогдашней России, использовались на практике, в том числе и в случае с телом Императора.

Хотя многие историки скептически относятся к достоверности фактов, содержащихся в «Подлинных анекдотах о Петре Великом» Я. Штелина (1829), приведем еще одну информацию, возможно, имеющую отношение к обсуждаемым событиям. Врач Паульсен, присутствовавший при бальзамировании тела, якобы говорил о том, что «некоторые же части так отвердели, что весьма трудно было прорезать их анатомическим ножом!». По этой фразе трудно судить – является ли она отражением действительной морфологической картины или обывательской трансформацией представлений о «каменной болезни». Н. Куприянов (1873), опираясь на такие же косвенные данные, указывал «на затвердение в шейке мочевого пузыря и антонов огонь» (формирование гнойника – Ю.М.).

Изучая историко-литературные источники, посвященные смерти Петра Великого, нельзя не обратить внимание еще на одну версию – об отравлении. В вероятностной форме такие суждения уже в наше время высказывались неоднократно. Так, доктор исторических наук В. Волков (1983) в предисловии к роману Ю. Семенова «Версия», ссылаясь на мнение некоего «военного врача», писал, что смерть Петра I последовала от хронического отравления сулемой. Наиболее четко ее сформулировала доктор исторических наук Н.М. Молева на страницах «Медицинской газеты» (№ 111 от 15.02.1989). По ее мнению, последнему обострению недуга в январе предшествовало употребление нового сорта конфет, подаренных кем-то императору. Через несколько часов у больного возникли рвота, цианоз ногтей, онемение в руках, жжение в животе. Исходя из постулата «кому выгодно?», Н.М. Молева полагала, что наиболее заинтересованным лицом в быстром устранении царя был в тот момент светлейший князь А.Д. Меншиков, расследование многолетних злоупотреблений которого срочно завершалось, по высочайшему повелению, в тот период (и мгновенно было прекращено Екатериной после смерти мужа).

Ю.С. Семенов (1985) высказал осторожное суждение о выгодности смерти Петра европейским правящим элитам. Дестабилизация в стране, длившаяся 15 лет, до воцарения Елизаветы Петровны, была на руку экономическим интересам государств – конкурентов России. В ноябре 1724 года Петр сделал сильный дипломатический ход – заключил брачный договор между дочерью Анной и герцогом Голштинским, племянником шведского короля Карла XII, претендентом на его престол. Какполагают историки, этот стратегический замысел был связан с усилением влияния России на соседей Голштинии – Ганновер и Данию и, опосредованно, на Англию, имевшую в этом регионе свои политические и экономические интересы.

Мы внимательно проанализировали гипотезу Н.М. Молевой и полагаем, что перечисляемые ею симптомы (кстати, имевшиеся у государя и ранее) могут характеризовать, как в отдельности, так и в совокупности, самые разные заболевания и патогномоничными (или обязательными) для отравления вследствие приема какого-либо яда с пищей отнюдь не являются. Где же истина? Если составлялись (и сохранились до сих пор!) медицинские документы, констатировавшие состояние здоровья государя в различные годы, предшествовавшие 1724–1725 гг., то наверняка они велись и в последние дни жизни Петра I. Где же они? Увы! Архивы Императора хранились не разобранными более 40 лет – указание об их изучении последовало лишь от Екатерины II, живо интересовавшейся личностью и делами Петра. Однако вследствие неудовлетворительных условий хранения в сырых подвалах Зимнего дворца большая часть папок не сохранилась (в том числе и история предсмертной болезни императора). Л.Л. Блюментрост на 30 лет пережил своего государя, став признанным главой Российского врачебного сословия, первым президентом Академии наук. Мемуары его не сохранились или не были написаны. Наиболее вероятен второй вариант – клятва Гиппократа о неразглашении «всуе» сведений о пациентах в XVIII веке соблюдалась моими коллегами гораздо строже, чем нынче. Е.В. Анисимов (1989) справедливо отмечает замалчивание обстоятельств смерти государя в течение многих десятилетий.

Переходим к завершающей части нашего исследования – авторскому суждению о причине смерти Петра I. Формирование экспертных выводов крайне затруднено отсутствием двух главных диагностических доказательств – медицинской истории болезни и результатов исследования трупа. Тем не менее внимательный анализ вышеизложенных фактов позволяет утверждать нижеследующее. Длительный анамнез заболевания (не менее 8 лет с момента лечения на водах в Спа), выраженный положительный эффект от применения минеральной воды, достаточно характерная клиническая картина, особенно в последний год жизни (приступы лихорадки, провоцируемые переохлаждением, наличие гнойного цистита – воспаления мочевого пузыря, прогрессирующая стриктура (сужение) уретры, стойкая отечность лица, констатируемая современниками и зафиксированная маской, снятой сразу после смерти), отсутствие достоверных признаков отравления (вышеуказанные жжение в животе, рвота, судорожные подергивания мышц вполне укладываются в картину осложненной соматической патологии) указывают, что наиболее вероятно Петр страдал стриктурой уретры, осложнившейся гнойным циститом и восходящей инфекцией[40] с развитием тяжелого пиелонефрита (воспаление почечных лоханок и ткани почек), а на финальном этапе болезни – уремии (наводнения организма токсическими продуктами обмена веществ) и уросепсиса. Можно предположить наличие аденомы предстательной железы у императора, которая имеет место у 1/3 всех мужчин к 60 годам (Тиктинский О.Л., 1990). Это заболевание сопровождается, как известно, нарушением мочеиспускания, а в запущенных случаях – инфекционными осложнениями. Но это лишь гипотеза.

Резко выраженная почечная патология обусловила появление у Петра I еще одного грозного проявления, четко не отмеченного ни одним из исследователей. Как было указано выше, император в последние годы жизни страдал периодическими подъемами артериального давления, с которыми врачи боролись постановкой пиявок на затылочную часть головы. С нашей точки зрения, характерное сочетание симптомов: внезапная утрата функций речи, правых руки и ноги в сочетании с временной потерей сознания, судорогами указывает, что за несколько часов до смерти Петр перенес острое нарушение мозгового кровообращения с кровоизлиянием в левое полушарие головного мозга как следствие очередного резкого подъема артериального давления. Это осложнение часто наблюдается в случаях запущенных, не леченных должным образом нефритов. Мы не настаиваем на бесспорности своего посмертного диагноза.

Однако, возвращаясь вновь и вновь к осмыслению всего комплекса данных о болезни Петра I, считаем наше суждение аргументированным