Силы и престолы. Новая история Средних веков - Дэн Джонс

мечетью – одним из мировых шедевров средневековой архитектуры. В Иерусалиме на месте старинного Второго храма иудеев они построили Купол Скалы, до сих пор ярко сверкающий на фоне остальных городских достопримечательностей. Из городков, где стояли арабские военные гарнизоны, выросли крупные новые города, такие как Каир (Египет), Кайруан (Тунис) и Багдад (Ирак). Другие поселения – Мерв в Туркменистане, Самарканд в Узбекистане, Лиссабон в Португалии и Кордова в Испании – переживали расцвет и превратились в крупные торговые города.

Халифат, возникший в результате арабских завоеваний, был не просто новым политическим объединением. Прежде всего, это была империя веры, далеко обогнавшая в этом отношении Римскую империю (даже если взять Римскую империю времен обращения Константина в христианство, реформ Юстиниана или насильственного крещения византийских иудеев в правление Ираклия). Старый язык (арабский) и новая вера (ислам) составляли важнейший аспект самосознания завоевателей и со временем стали играть огромную роль в жизни побежденных.

Возникновение в VII–VIII вв. глобального мира ислама оставило глубокий отпечаток в истории Средних веков, а последствия этого события мир ощущает на себе даже сегодня. За исключением Испании и Португалии (и позднее Сицилии) почти все крупные территории, захваченные раннесредневековыми мусульманскими армиями, сохраняли и до сих пор продолжают сохранять исламскую идентичность и культуру. Дух изобретательности и научного поиска, процветавший в ряде крупных космополитичных мусульманских городов, сыграл ключевую роль в наступлении эпохи Возрождения.

Религиозные расколы, возникшие в годы становления ислама, неотступно преследовали Ближний и Средний Восток в Средние века и влияют на внешнюю политику современного мира. Истоки разногласий между суннитами и шиитами лежат во времени первых халифов. Возникшие в VIII в. арабо-персидские противоречия продолжаются на современном Ближнем Востоке в виде геополитического соперничества между Саудовской Аравией и Ираном. Сложное наследие конфликтов и взаимного сосуществования мусульман, иудеев и христиан также отчасти связано с раннесредневековыми арабскими завоеваниями. Сражения, преломленные через призму веры, продолжают бушевать и сегодня, нередко в тех же самых местах, что и полторы тысячи лет назад: в Палестине, Иерусалиме, Сирии, Египте, Ираке, Иране и Ливии. Приведем всего один пример. Город Дамаск осаждали не только в 630-х гг. – в 1120-х гг. на него напали армии крестоносцев, в 1400 г. его осадили монголы-мусульмане и турки во главе с Тамерланом, в 1840-х и 1860-х гг. там бушевали религиозные погромы, в 1920-х его бомбили французы, и наконец, совсем недавно за него шли ожесточенные бои в ходе гражданской войны в Сирии. В районе Дамаска под названием Ярмук развернулась одна из самых печально известных битв современности.

Это невероятное наследие, но дело не только в нем. Арабские завоевания больше, чем любое другое явление, способствовали возвышению ислама как одной из главных мировых религий. В 2015 г. в мире насчитывалось 1,8 миллиарда мусульман, из них около 80–85 % составляли сунниты и 15–20 % шииты. На Ближнем Востоке ислам с большим отрывом занимает положение господствующей религии. Кроме того, он представляет собой крупнейшую по числу приверженцев религию в Северной и Восточной Африке, вторую в Великобритании и континентальной Европе и третью – в США. Таким образом, около четверти всего населения мира в том или ином виде придерживается той веры, которую исповедовали Халид ибн аль-Валид, Амр аль-Ас и их сподвижники, стоявшие под стенами Дамаска в 630-х гг.

Рождение веры

Город Мекка расположен в жаркой долине на западе Аравийского полуострова в области Хиджаз. Он находится примерно в 80 км от побережья и защищен от бескрайних песков внутренних районов Аравии горной цепью Сарават (Джибал-ас-Сират, или ас-Сирават)[222]. В зимние месяцы в Мекке царит умеренный климат, но затем приходит невыносимо жаркое долгое лето, когда дневная температура нередко поднимается выше 45 °C. В условиях раннего Средневековья знойный климат делал практически невозможным серьезное сельскохозяйственное развитие, но, несмотря на это, город процветал благодаря своему географическому положению и духовному значению. В VII в. экономика Мекки переживала подъем, поскольку город служил одним из перевалочных пунктов на главном торговом пути, по которому караваны верблюдов перевозили товары между оживленными портами Красного моря и шумными рынками, расположенными дальше к северу. Благовония, специи, рабы и шкуры животных – все это проходило через Мекку по пути в более крупные арабские города-оазисы, такие как Ясриб, и далее на богатые рынки Персии и Византии. Самые успешные жители Мекки в VII в. были не просто купцами: скорее это был класс торговцев и инвесторов – протокапиталистов, хорошо понимавших, как использовать те возможности, которые давало выгодное географическое положение и готовый доступ к финансам. Однако кроме них в городе был недовольный низший класс, отрезанный от деловых прибылей и инвестиций и постепенно осознающий глубину растущей пропасти между богатыми и бедными[223].

Впрочем, проходящие торговые караваны были не единственным преимуществом Мекки. Здесь находилось важное место паломничества – Кааба, кубический храм из черного вулканического камня, построенный, согласно преданию, ветхозаветным патриархом Авраамом[224]. Паломники приходили издалека, чтобы поклониться изображениям богов, стоящим вокруг Каабы, и увидеть лежащий в ее восточном углу издавна почитаемый Черный камень. Священный камень – некоторые считали его метеоритом, упавшим с неба на землю, – был старше, чем сама Кааба. Среди богов и богинь, которым поклонялись в Каабе, особое место занимал Аллах, но в начале VII в. там почитали также бога по имени Хубал и трех богинь, которых звали Манат, Аллат и аль-Узза[225]. Внутри Каабы находилось даже живописное изображение Девы Марии и Иисуса. Традиционно принято считать, что в окрестностях храма насчитывалось не менее 360 идолов.

Трудно понять, следует ли воспринимать это число буквально, но в любом случае раннесредневековая Аравия представляла собой бурлящий плавильный котел разнообразных культов и верований. В некоторых городах и областях (особенно в том, который мы сейчас называем Йеменом) процветали общины арабских иудеев и христиан. Во многих других местах нормой был политеизм. Кроме этого, были люди, которых мы могли бы назвать язычниками-монотеистами – верующие в единого Бога, но не того, о котором говорится в священных писаниях иудеев и христиан. Было множество пустынных пророков, мистиков, монахов и отшельников. Некоторые, следуя примеру раннехристианских отцов-пустынников, стремились приблизиться к Богу через аскетическую жизнь в песках под палящим солнцем[226]. Коротко говоря, арабская религия отличалась неоднородностью и многообразием и изобиловала мелкими местными культами, что в целом вполне естественно. Арабское общество было в основном племенным, и, несмотря на близость нескольких региональных сверхдержав – Византии и зороастрийской Персии, а также христианской Эфиопии, – ни одной из них не удавалось удерживать арабов в подчинении достаточно долго, чтобы за это время поощрением или насилием распространить среди них определенную «государственную» религию. Византийцы и персы смогли разве что опосредованно вовлечь две североарабские племенные группы, лахмидов и гассанидов, в свои приграничные войны. Это был клиентелизм, а не колониализм. В Аравии переменам суждено было прийти изнутри.

С середины V в. главенствующее