Мастер боя - Виктор Степанычев

Петр отметил, что последние пять дней не было ни единого приступа мучающей его боли. Анальгин, с которым он не расставался, лежал невостребованным грузом в кармане куртки. Просматривая кассеты с записями боев с участием Роткевича, Петр автоматически отметил, что тот работает в основном в корпус. Это радовало. Требование милого врача Лидии Анфимовны о бережении головы он не забывал.

Леон выключил телевизор и выставил за дверь Стаса и Костю. Петру надо было переодеться для боя и сосредоточиться.

Черные шелковые брюки с вышитыми золотыми драконами, такая же разукрашенная майка составляли его выходной гардероб. Он предпочел бы работать с голым торсом, однако следы ранений, перечеркивающих его грудь, выставлять напоказ было ни к чему. Богато расшитый халат и налобную повязку с иероглифами, извещающими, что он Великий Дракон и никто иной, Петр наденет на шествие до ринга. Так как суперфинал проходил вне рамок официального турнира, отсутствие шлема не являлось нарушением. Зато приветствовались красочность и затейливость костюма.

Он прилег на диван. Однако долго расслабляться не пришлось. Дверь в раздевалку распахнулась, и Пал Иванович Бурлаков в полупоклоне пропустил мимо себя «чужестранку» Ксению и пожилого мужчину в смокинге и бабочке, которого Петр уже видел однажды вместе с ней в пансионате.

Бурлаков ступал мягко и едва не светился благостью, что было необычно и впервые с тех пор, как Петр познакомился с ним.

— Петр Романов, наш, так сказать, Дракон... Великий, — представил прибывшим Бурнаш вставшего с дивана Петра. — Готовимся к предстоящему бою.

Петр, здороваясь, кивнул. Глядя на суетившегося перед гостями Пал Иваныча, он на секунду подумал, не шаркнуть ли ему ножкой, как застеснявшемуся перед девицей гимназисту, или не произнести ли нечто соответствующее моменту. Что именно, он не придумал, так как на ум пришли лишь старорежимные, давно вышедшие из обращения «милостивый государь» и «в нижайшем почтении», что в сложившейся ситуации вряд ли было бы уместным. Поэтому решил ограничиться кивком.

— Господин Слуцкий, организатор турнира и, так сказать... — повел руками в сторону пожилого Бурлаков и, не найдя, что именно «так сказать», закончил именем-отчеством: — Вилен Владимирович.

— Очень приятно, — единственное, что нашел ответить Петр и автоматически выстроил инициалы Слуцкого. Получилось ВВС. Генерал ВВС.

— Ксения Виленовна Слуцкая... — взволнованно продолжил представление Бурнаш, но был перебит.

— Дочь, так сказать, организатора турнира, — лукаво улыбнулась женщина, вызвав улыбку и на лице отца.

— Пришли познакомиться с вами, Великий Дракон Петр, — благожелательно сказал Слуцкий и искоса глянул на Бурлакова. — Так сказать...

Бурнаш понял насмешку и по-детски обидчиво отвернул лицо в сторону.

— Я рад, что земля русская не оскудела бойцами. Последние пару лет турнир боев без правил проходил, прямо скажем, скучновато. Не было ярких участников, которые могли бы составить конкуренцию Роткевичу. А этот сезон порадовал. Сразу двое: вы, Петр, и тот молодой горский парнишка...

— Азамат, — подсказал Петр.

— Точно, Азамат, — кивнул Слуцкий. — Две восходящие звездочки высветились на турнирном небосклоне. Я сам, увы, не смог присутствовать на вашей с ним встрече, но видел в записи. Потрясающая схватка!

— Талантливый парень, — согласился Петр. — Ему бы еще школу. Технику поставить...

— Может, и так, — неопределенно-сухо сказал отставной генерал. — А вам я желаю показать в суперфинале все, на что вы способны. Роткевич серьезный противник. Кстати, вас обоих сегодня ожидают сюрпризы.

— Благодарю! Я постараюсь, — пообещал Петр, — и показать, и справиться с сюрпризами.

Слуцкий повел вниз подбородком, видимо прощаясь. Ксения из-за его спины потрясла сложенными кулачками, напоминая о своем обещании.

— До свидания, Вилен Владимирович! — словно первогодок перед сержантом, вытянулся Бурнаш. — Завтра, как мы... как вы и говорили.

— В двенадцать я вас жду в офисе, — направляясь к двери, через плечо сказал Слуцкий.

— Обязательно буду. Всего хорошего, Ксения Виленовна.

— До встречи, — небрежно бросила «чужестранка».

Леон проверил затяжку шнурков на перчатках. Приоткрылась дверь, и в раздевалку заглянул Колян.

— Леон, Петр, тут пришли, сказали, что пора на выход.

— Ну что, вперед? — вопросительно глянул на Петра Леон.

— А почему и нет? — выдохнул Петр. — Строй колонну.

Он влез в расшитый халат, подставил голову Леону, чтобы тот надел ему налобную повязку с иероглифами, и накинул на голову капюшон.

В коридоре под прицелом камер видеооператоров выстраивалась процессия для прохода на ринг. Петр встал за Леоном, положив руки в перчатках ему на плечи. В затылок дышали Костя и Стас, также одетые в черно-золотую форму «драконов». Колян и Винт в штатском, сделав свирепые лица, заняли позиции по бокам, готовясь представлять собой волнорезы, отбрасывающие толпы фанатов-болельщиков.

Последних, если таковые и были, отсекли и без бурнашовских телохранителей. Коридор до самого выхода в зал был свободен. У порога их остановил распорядитель. Он мельком осмотрел процессию и остался ею доволен. Из зала доносилась негромкая музыка. Распорядитель произнес несколько слов в «уоки-токи», который держал в руках, видимо, докладывая о готовности. Через несколько секунд музыка прекратилась, и усиленный громкоговорителями голос восторженно начал нести чепуху о непобедимом драконе, прилетевшем с загадочного Востока. Через пару минут распорядитель дал отмашку, и Петр, все так же положив руки на плечи Леона и наклонив голову в капюшоне, двинулся вперед.

Зал встретил их одобрительным шумом и вполне умеренными, можно даже сказать — ленивыми рукоплесканиями. Оваций, криков восторга и девичьего визга не наблюдалось, что было вполне объяснимо. Контингент болельщиков вышел из возраста и положения, когда можно было позволить себе подобные вольности. Да и основная масса зрителей мало что знала о неожиданно высветившемся на горизонте боев без правил претенденте на звание суперчемпиона.

Петр подошел к распахнутой двери десятиугольника и скинул с плеч халат, который подхватил кто-то из «дракончиков». Легко приплясывая, он вышел на середину ринга и вскинул руки, приветствуя зрителей. Аплодисменты заметно усилились. Пока ведущий, захлебываясь, повествовал о его победах и подвигах на ниве боев без правил, Петр, поворачиваясь и потрясая руками, осмотрелся по сторонам.

Стандартный спортзал был коренным образом перестроен. Площадка осталась прежней, однако облик трибун претерпел значительные изменения. Они стали трехъярусными. Первый ярус был открытым, подходил почти вплотную к площадке и возвышался над ней метра на полтора. Сейчас на нем в два ряда стояли столики.