У нас есть мы - Ирина Горюнова

Закуклившись в семейный долг, я механистически готовила, стирала, убирала, училась, сдавала сессии, ходила на вечеринки и дни рождения, и только иногда бессонными ясными ночами на маленькой пятиметровой кухне яростно и отчетливо понимала: «Боже мой, это все не то! Что я делаю?» Глядя на потрескивающее пламя оплывающей свечи и на дым от тлеющей сигареты, причудливо вьющийся кверху, я замирала от гудения мусоропровода, капели воды в кране, какого-то шуршания (а вдруг это мыши или тараканы), от прочих многочисленных ночных звуков, от утренних трелей просыпающихся троллейбусов, спешащих навстречу новому дню, и сдавленно вздыхала от осознания того, что приобретаемый жизненный опыт не тот, а я где-то потерялась, свернула не на ту тропку, ошиблась в вычислениях, и теперь уравнение не может быть решено правильно: надо вернуться и, отыскав, исправить ошибку.

* * *

От этих мыслей меня отвлекло рождение ребенка, моей любимой девочки, Катюши. К тому времени Алексей купил однокомнатную квартиру, в которую и привез нас из роддома. Пустота во мне заполнилась до краев новым смыслом, настолько важным и непреложным, что все остальное отошло на второй, третий или тридесятый план. Катюнино бормотание и улыбка, миниатюрные пальчики крохотных ножек и ручек, цепляющихся за меня, нежный родной молочный запах ее тела оказались самым большим счастьем из всего, что только можно представить. Я совершенно сошла с ума: покупала кучу журналов с советами о воспитании ребенка, о вреде тех или иных продуктов, памперсов, игрушек, приглашала массажистку «для улучшения развития мышечной моторики», гуляла с дочкой три раза в день, проводя большую часть времени на улице, чтобы девочка получала необходимую порцию кислорода, включала ей классическую музыку, пела колыбельные и частушки, покупала неимоверное количество распашоночек, ползуночков, кофточек, колготок, шапочек и прочей ерунды, обсуждала с мамашами, какой детский сад лучше и почему и к какому педиатру/невропатологу/окулисту в нашей поликлинике лучше не ходить… Институт я успела окончить перед самыми родами и защищала диплом с огромным пузом. Профессора и доценты ласково называли меня «деточка» и ставили оценки даже не за знания, а за будущее материнство, к тому же многие были в курсе моей первой печальной беременности и просто не могли себе позволить меня волновать, чтобы потом, не дай бог, не ощутить вины в случае преждевременных родов от моей возможной истерики. Пятеркой больше, пятеркой меньше – какая разница, тем более что Алексей приобретал в научных кругах все больший вес и к нему относились с пиететом, свет его значимости частично ложился и на меня.

* * *

Рождение, крещение, первый зубик, первые шаги, первые слова, радостное узнавание мира: «Мама, кака!», детский садик – все слилось в единую череду дней и ночей. И если изначально, в первый год, неистово хотелось перейти какие-то совместные рубежи и так ждалось, когда она научится сидеть, стоять, когда пойдет сама, научится ходить на горшок, то потом, внезапно посмотрев на ставшие маленькими брючки и курточку, видишь, что она выросла и уже отстаивает свои интересы. И ты понимаешь, что она – личность, такая же, как и ты, и теперь ты тоже можешь чего-то хотеть сама по себе, искать свой путь, свою дорогу… Пора.

Вместо того, чтобы учиться жить любовной жизнью, люди учатся летать. Летают очень скверно, но перестают учиться жизни любовной, только бы выучиться кое-как летать. Это все равно, как если бы птицы перестали летать и учились бы бегать или строить велосипеды и ездить на них.

Л.Н. Толстой

Того, что есть, недостаточно для счастья. Нужно нечто большее. Нужен человек, с которым ты будешь идти рука об руку и творить любовь, сказку… Вам навстречу будут открываться поля, луга, леса, радостными трелями петь птицы, кружась в воздухе, будут расти на ваших глазах травы, раскрываться цветы, порхать бабочки, ручьи – омывать ноги прохладной и кристально чистой водой, снег – падать пушистыми хлопьями и устилать дорогу белоснежным покровом, дорогу, ведущую в маленький деревянный домик на Алтае, или Тибете, или любом другом краю земли…

Я не хочу больше переступать через трещинки в асфальте и ходить, наклонив голову, чтобы видеть грязь, окурки и потеки мочи, не хочу сидеть в дорогих ресторанах и натужно улыбаться, размышляя: взяла ли ты правильную вилку или опозорилась и тем самым показала свое «плебейство», не хочу, чтобы мнение обо мне складывалось по одежде, а не по тому, что я собой представляю на самом деле. Когда я начала ходить к тебе на сеансы, Петр, то постепенно стала видеть разные вещи, скрытые до этого от моих глаз. Стала слышать не то, что человек мне говорит, льстиво улыбаясь и обещая помощь и разные блага, а то, что он на самом деле при этом думает. Я слышала мысли людей, видела их проблемы, их болезни, злобу, отчаяние и научилась прощать их за слабости, стала понимать, что к людям нужно относиться добрее – и тогда наступит миг, когда в их сердце откроется маленькая дверца, через которую потечет поток любви, такой странный и небывалый для их сердец, что они смутятся и выговорят вдруг совершенно не те слова, что собирались сказать.

* * *

Когда мне срочно понадобился загранпаспорт для того, чтобы вылететь в другую страну в связи со смертью отца, я ходила в паспортный стол и ждала-ждала… Мне необходимо было заранее купить билет, иначе не смогла бы улететь вовремя, но я не знала, смогу ли получить паспорт и сделать визу или нет. Придя в очередной раз, я обнаружила, что моей фамилии в списке нет: опять нет. Робко постучав, я отворила дверь и прошла в кабинет. Там сидела очень уставшая, издерганная и изнервничавшаяся паспортистка.

– Простите, можно войти?

– Входите! – буркнула она.

– Помогите мне, пожалуйста. Моей фамилии в списке на получение паспортов нет, хотя я сдавала документы достаточно давно. Все сроки уже вышли.

– Вы что же думаете, вы одна такая? Что я могу сделать? И вообще, у меня конец рабочего дня. Приходите на той неделе! Да что это все лезут и лезут! Безобразие! Я тут до поздней ночи иногда сижу с вашими паспортами! А на той неделе и в субботу! Когда я отдыхать буду?!

– Прошу вас, помогите. У меня умер отец, и мне срочно нужно вылететь за границу, а паспорта нет. Такое безвыходное положение… Если есть хоть какая-нибудь возможность узнать, как мне получить вовремя паспорт, я вам буду очень признательна, – неожиданно расплакалась я.

– Ладно, подождите в коридоре.

Минут десять я неприкаянно и печально стояла у двери, не веря, что мне дадут хотя бы вразумительный ответ, пока женщина ходила в соседний кабинет. Потом она прошла мимо меня с документами и бросила мельком: «Пройдите!» Закрыв дверь, паспортистка посмотрела на меня и сказала:

– Уважаемая Ирина Александровна, то, что я сейчас вытворяю, подсудное дело. Начальника в данный момент нет, а с каждого паспорта он лично должен снимать блокировку. Меня за это могут уволить с работы! Держите ваш паспорт.

– Вы не представляете, как я вам благодарна! Я хочу отблагодарить вас! – и я стала совать ей деньги.