Всё изменится завтра - Мария Высоцкая

— Так, сейчас, — мужчина присел за письменный стол, открывая ноутбук, — вот, — уступил ей кресло, сам же встал за ее спиной.

— Ничего не понимаю, — вчитывалась в текст, но не видела ничего связанного с Кабановым, — это точно те документы? — повернулась к Димке, а тот в свою очередь наклонился к ней.

— Погоди, — пробежал глазами по экрану, я дебил, открыл папку с левыми доками, пойдем на кухню, там флешка.

— Идем, — горела нетерпением.

В кухне Димка достал из шкафчика черную флешку, долил себе еще коньяка, и осушил бокал одним глотком. Вера слегка смутилась.

— Ты решил напиться? — усмехнулась.

— Может я для храбрости? — шагнул к ней, она же отступила на пару шагов и уперлась спиной в стену. — Вера, — встал совсем близко, его пальцы коснулись ее щеки, — ты такая красивая, — рука скользнула ниже, прошлась по груди, замирая на талии и сжимая ту с силой, — у тебя шикарная грудь, — почти на ухо, — живот, твои ноги просто сводят меня с ума.

— Дим, — попыталась отстраниться, но он не дал, — мы здесь не за этим…

— Ты — нет, я — да, — издал мерзкий смешок, резко прижимая ее к себе, — я хочу тебя так давно, с самой первой нашей встречи, а ты все бегаешь, моя зайка, ты такая непокорная, — сжал ладонью ее ягодицу.

— Дима. Перестань! — начала отталкивать его от себя, но ему было плевать.

— Тише, тише, — пригвоздил к стене, сжимая ее горло, — тихо, — словно маньяк смотрел на ее тело. Облегающая водолазка с небольшим круглым вырезом, так шикарно подчеркивала ее грудь. Этот бежевый цвет делала ее практически голой, узкие черные джинсы, так соблазнительно сидели на ее шикарных бедрах, открывая перед ним каждый миллиметр исходящего от нее секса, — ты мне должна, помнишь? Когда ты сможешь вернуть долг? Я сейчас любезно предлагаю тебе расплатиться. Всего пару часов, и ты мне больше ничего не должна, — лизнул ее щеку языком, смеясь над тем, как она сморщилась.

— Не трогай меня! Не трогай, — ее крик содрогнул небольшую кухню. Но Ребров лишь одобрительно улыбнулся.

— Кричи, моя милая, кричи, — придавил ее к стене.

Его руки задрали ее кофту, представляя его взору белый гладкий лифчик. Но этого оказалось мало, Ребров без раздумий, стянул его вниз, оголяя ее упругую полную грудь, глаза налились кровью, на губах играла победоносная улыбка. Пальцы с силой сжали сосок, вызывая дикий приступ боли. Он все сильнее сжимал ее горло не давая пошевелиться. Его руки, его грязные руки были везде. Ей казалось, что каждый сантиметр ее тела извалян в его грязи. Эти мерзкие поцелуи, его отвратительный смех, адская боль…ей еще никогда не было так больно. Она рыдала, умоляла остановиться, отпустить ее, но он лишь смеялся ей в лицо, грубым, резким движением оторвал пуговицу джинсов, и ширинка разъехалась сама собой.

— Моя, — с жадностью целовал ее губы, когда рука уже вовсю блуждала в ее трусиках, — моя, — пытался всунуть в нее свои пальцы, но она еще сопротивлялась, сжимала бедра, так сильно, как только могла, — ты будешь со мной, — на ухо, кусая мочку уха.

Тело раздирала агония, разум бился в истерике, но она ничего не могла сделать, она кричала, пыталась высвободиться, но у нее ничего не получалось, он поймал ее в ловушку, стена, шкаф, он сам, загнал в угол. По щекам текли слезы, она глотала собственные соленые слезы, и ничего не могла сделать. Голос начинал садиться, а он все сильнее сжимал ее горло.

— Верочка моя, Верочка, — начал стягивать джинсы, но сообразив, что не сможет это сделать остановился, его рот накрыл ее сосок, с силой сжимая его зубами. Он хотел ее всю. Дорвался. Хотел ее грубо, жестко… Ее крики и сопротивление только доставляли ему удовольствие, а ее тело сводило с ума.

— Ты же тра*алась с ним, да? — злобно, отрывая ее от стены, и вновь к ней пригвождая, — как он тебе тра*ал? Сзади? Да, наверное, так, — резко повернул ее к себе спиной, сжимая грудь ладонями.

Уловив момент, она с силой топнула по его ноге, но Ребров не отступил, лишь выругался.

— Тварь, — повернул к себе, ударяя по лицу, — С*ка, — отшвырнул от себя.

Вера отлетела на пару метров, наталкиваясь на столешницу. Ребров продолжал материться. Дикая боль в области затылка и поясницы, мешала соображать, но глаза, глаза видели перед собой огромный разделочный нож. Не колеблясь и секунды, Кораблева схватила тесак, и обернулась ко вновь наступающему Реброву.

— Не подходи, урод! — выставила лезвие вперед, — слышишь. Не подходи! — закричала что было силы

— Тихо, — поднял ладони, — тихо, Верочка, положи нож, давай поговорим.

— Не подходи, ублюдок, слышишь, — махнула ножом в его сторону, я тебя убью, убью, — слезы все еще прожигали лицо, но она быстро натянула лифчик, и опустила кофту вниз.

Они кружили по кухне. Медленные шаги. Ее трясло, но она уже отошла на нужное ей расстояние. Ее спина точь-в-точь вписывалась в проем кухни. Медленно шагая назад, она подхватила куртку, сунула ноги в угги, и коснулась ручки двери.

— Не делай глупостей, — Ребров склонил голову вбок, понимая, что еще минута и она уйдет за дверь, — ты же понимаешь, что я не оставлю все это просто так…

Но она его не слушала, открыла дверь, выбегая в подъезд, неслась, как сумасшедшая. Слышала, как он кинулся следом. А потом удар и дикий мат. Ребров оступился, катясь вниз, это дало ей фору. Выбежав из подъезда, она понеслась через почти не освещенный вечерний двор. В ее руках до сих пор был этот злосчастный нож, а потом наступило спасение, прямо перед ней остановилась машина Ильи.

Глава 17

Илья остановил машину прямо у парадной. За все время их поездки он не спросил у нее ни слова. Молчал, озабоченно поглядывая на Кораблеву, хотя та в свою очередь, кажется, вообще не обращала на него внимания. Пальцы до сих пор подрагивали, а губы вовсе заледенели. Слава Богу, она успела выкинуть нож, и Илья не видел его у нее в руках.

— Вер, — повернул ключ в зажигании, глуша мотор, — что с тобой? Ты вылетела на дорогу, села в мою машину, ты выглядишь, словно увидела приведение, что произошло? Скажи мне…

Кораблева слышала все, что он ей сказал. Все до последней буквы. Медленно повернувшись, она натянуто улыбнулась, получилось не ахти, но ей было все равно.

— Илюш, прости, — нахмурилась, — я все тебе объясню, но не сегодня, прости…,- открыла дверь, собираясь выйти.

— Вер, за что ты так со мной? — смотрел в лобовое стекло, злясь на себя самого. Ей плохо, он видит, что ей плохо, что с ней что-то случилось, видит, но ничего не может сделать. А она молчит, как назло, не говорит ни слова.

— Прости.

Выбежав из авто, она несется домой. Один, два, три пролета…все мелькает, она бежит, словно за ней до сих пор гонится Ребров. Дергает ручку двери, забегая в квартиру. Проносится в свою комнату и резко останавливается.