Конкистадор из будущего. «Мертвая петля» времени - Александр Баренберг

– Не разберутся мастера в твоих каракулях! – ткнул он пальцем в выполненный, однако же, по всем инженерным правилам чертеж. – Отдельно объяснять придется!

Я ухватился за последние слова капитана, так как они вполне соответствовали моим намерениям составить письменное разъяснение насыщенному деталями рисунку. Невозможно же объяснить все на «пальцах», особенно незнакомым с современными мне правилами черчения людям! Поэтому, усадив Джакомо за стол и вручив ему чистый лист пергамента и письменные принадлежности (благо капитан был грамотен, что являлось скорее исключением по здешним нормам), достал свою «шпаргалку» на русском. Мы прошлись по ней пункт за пунктом, при необходимости добавляя новые, и когда генуэзец полностью понимал мой замысел, то переносил его на пергамент уже на итальянском. Таким образом, до полуночи удалось составить необходимый документ, и с чувством исполненного долга я отправился отдыхать.

А наутро компания из четырех человек стояла у красивых резных ворот, над которыми торчало довольно искусное изображение галеры, обрамленное выведенной латинским шрифтом с завитушками надписью, гласившей, что за забором расположена верфь, принадлежащая семейству Спинола – одному из четырех олигархических семейств, фактически правивших Генуей. Все эти кланы, хоть и представляли разные гильдии, были тесно связаны с морем и имели собственные верфи, однако наш гостеприимный хозяин, рабби Шмуэль, сейчас сопровождавший меня наряду с Цадоком и Джакомо, имел, видимо, тесные деловые связи именно с данным семейством.

Слева от огромных ворот раскрылась калитка, и разодетый лакей учтиво пригласил зайти внутрь. Проследовав через длинный коридор и охраняемые внутренние ворота, оказались в роскошно украшенном зале, где нас и ожидал управляющий судостроительным предприятием Николло Спинола, старший сын и наследник нынешнего главы клана. Этот человек средних лет обладал обветренным загорелым лицом, указывавшим на то, что о море тот знает совсем не понаслышке, и мощной мускулистой фигурой, более подошедшей бы, пожалуй, какому-либо плотнику с его верфи, чем такому аристократу. Даже его одежда выглядела гораздо проще и будничнее, чем у собственного лакея. Зато цепкий взгляд умных, чуть миндалевидных глаз сразу выдавал, кто здесь полновластный хозяин. Этот оценивающий взор вызывал настороженность, несмотря на нацепленную на лицо управляющего приветливую «рабочую» улыбку.

– Рад приветствовать таких уважаемых гостей! – Николло чуть склонил голову и, мгновенно вычислив среди вошедших главного, обратился уже сразу ко мне: – А вы, видимо, тот самый Ариэль, о путешествии которого в Египет и в Святую Землю я наслышан?

Я кивнул. Видимо, рабби Шмуэль, чтобы добиться приема, чего-то обо мне сболтнул. Впрочем, вряд ли что-то, кроме общего рассказа о путешествии.

Спинола являлся настоящим деловым человеком, поэтому не стал тратить время на праздные разговоры, а сразу повел нас на короткую экскурсию по верфи. Осмотрев нечто типа примитивного стапеля, где «ребра» уже собранного пузатого «скелета» торгового судна обшивались гнутыми досками с помощью бронзовых гвоздей, склад вымоченных много лет в морской воде дубовых брусьев, шедших, из-за дороговизны, в основном только на изготовление киля и шпангоутов, лесопильный цех, где с помощью обычных топоров, бронзовых пил и неуклюжих, на мой просвещенный взгляд, приспособлений пытались превратить ошкуренные стволы деревьев в более-менее ровные доски. Получалось гораздо менее, чем более, что и не удивительно, учитывая используемый набор инструментов. Поэтому на последнем технологическом этапе над заготовками досок еще долго трудилась группа подростков с грубыми стамесками в руках.

На стапелях в разных степенях готовности находились корабли различных типов: и грузовые нефы, и военные галеры, и суда помельче, то ли рыболовные, то ли для мелких торговцев. А некоторые, судя по отделке, предназначались для состоятельных людей, в качестве яхт. Один такой корабль Николло показал нам наиболее подробно, предполагая, видимо, что мы явились к нему за чем-то типа этого. Он ошибался, однако я не спешил пока сообщать об этом управляющему. Пусть показывает.

Все суда имели на одной либо двух мачтах косые «латинские» паруса. Высокий нос и корма как торговых, так и военных кораблей оканчивались зубчатыми башенками, служившими укрытием лучникам и арбалетчикам, составлявшим охрану. На самые большие галеры ставились и метательные приспособления, типа катапульт.

Осмотрев производство, вернулись в «офис». Увиденным остался доволен, оно соответствовало, в общем, моим ожиданиям. Хотя некоторые участки выглядели убого с технической точки зрения, но в целом верфь должна справиться с предполагаемым заказом. Джакомо шепотом также подтвердил это.

Следуя приглашению хозяина, расселись за большим солидным столом, покрытым белоснежной кружевной скатертью. Получили из рук тихо перемещавшихся по мозаичному полу лакеев по кубку из венецианского стекла в массивной золотой оправе, полного изысканного, по здешним меркам, вина. Во всей обстановке чувствовалось немалое богатство и власть хозяев. Лишь рожа самого устроившегося на высоком стуле во главе стола Николло, на которой явно стали проступать следы нетерпения, портила всю картину. Ну да ладно, не будем его томить!

– Уважаемый господин Спинола! – начал я, отпив для храбрости большой глоток из кубка и вставая. – Услышав много хорошего о вашей верфи и об обязательности ее хозяев, решил сделать вам заказ на необходимый мне корабль. То, что я только что увидел собственными глазами, только утвердило меня в данном решении. Уверен, вы построите судно наилучшим образом из всех возможных!

Я говорил, естественно, по-немецки, но у Николло, пятнадцать лет назад командовавшего флотом самого германского императора Фридриха Барбароссы во время Третьего крестового похода, никаких проблем с пониманием, конечно, не возникло. И это было очень на руку, исключая возможные недопонимания из-за некорректного перевода. Управляющий при моих словах заметно оживился:

– Весьма рад это слышать! И какой же корабль вы желаете заказать? Грузовой неф или богато украшенное прогулочное судно? Возможно, вам даже не придется ждать – у нас есть несколько готовых, от которых отказались заказчики по тем или иным причинам.

– Ни то и ни другое. Мне нужно особое судно. Мы с моим капитаном изобразили его на пергаменте и снабдили необходимыми пояснениями.

Я достал оба документа. Около получаса занял их весьма бурный разбор. Некоторые элементы проекта вызвали у опытного судостроителя культурный шок (а бывалый и способный моряк, по моим сведениям, являлся не только управляющим, но и «главным конструктором» верфи). Например, он не мог понять, зачем обивать корпус корабля ниже ватерлинии тонким медным листом. Не говоря уже о том, что это будет стоить сумасшедших денег. Не объяснять же ему про бурное обрастание днища в тропических морях?

Сложная, относительно местных аналогов, система парусов тоже вызывала у него недоумение. Что это за торчащая вперед наклонная мачта? Зачем вообще столько парусов? Они будут мешать друг другу. Не опрокинет ли корабль ветром? Или вырвет мачты. Крепить их прямо к килю специальными металлическими скобами? Ну, знаете ли! А зачем столько внутренних перегородок в трюме? Да еще и с дверями! Вы там постоялый двор собрались устраивать? Для прочности и надежности? Тогда сделайте корпус потолще. А вообще – для успешного плавания молиться Господу нашему чаще надо! Лучше устройте там церковь, ах да, простите, синагогу!