Лучший день в жизни - Даниэла Стил

Коко носила воду, башни возводил Лесли. Хлоя украшала замок камушками, ракушками, вынесенными на берег обломками дерева и окатанными стеклышками, проявляя бурную фантазию и несомненные творческие способности. Замок получился впечатляющий, и все трое остались довольны. Близился вечер, когда они вернулись домой.

В морозильнике их ждали две замороженные пиццы и латук, которого хватало для салата на всех. Перед ужином Коко с Хлоей жарили на плите мягкий зефир-маршмеллоу, а после ужина Коко пообещала приготовить на десерт «Ещёки»2. Они поужинали за старым, заслуженным кухонным столом, потом перебрались на террасу и долго жевали «Ещёки» в сумерках.

После ужина Лесли принялся рассказывать, какой потешной была Хлоя в раннем детстве. Все эти истории девочка знала наизусть, но слушала снова и снова. Ее уложили в спальне Коко, сама Коко вызвалась провести ночь на диване, несмотря на все протесты: она считала, что рядом с ребенком должен находиться отец. В гостиной работал обогреватель, распространяя уютное тепло. После того как девочка отправилась спать, в камине развели огонь. Коко заглянула в спальню, чтобы пожелать Хлое спокойной ночи, и та попросила поцеловать не только ее, но и мишку.

– Спасибо, сегодня мне было очень весело, – зевая, сказала Хлоя.

– Мне тоже. – Коко улыбнулась. Через минуту малышка уже крепко спала.

– Хлоя – самый милый и забавный ребенок в мире, – шепнула Коко, усаживаясь рядом с Лесли на диван.

– Знаю, – с гордостью кивнул он, – я даже выразить не могу, как люблю ее. К счастью для меня, Моника оказалась чудесной матерью, правда, временами чересчур современной, с моей точки зрения. Напрасно она увлекается половым воспитанием. Но, по-моему, Хлоя воспитана прекрасно, увы, не мной. Я избаловал бы ее, даже разрешал бы ради игры пропускать занятия. – Он счастливо улыбался.

Коко придвинулась ближе.

– Ты замечательный отец.

Он и вправду был терпелив, добр, любил дочь, окружал заботой не только ее, но и Коко.

– А шикарный замок из песка мы построили, верно? – продолжал он. – Тебе следовало бы стать архитектором.

– Уж лучше пляжной лентяйкой, – усмехнулась она.

– У тебя получается все, за что ты берешься. – Лесли поцеловал ее, просунул ладонь под свитер и коснулся груди.

– Надеюсь, ты не собираешься заниматься со мной теми гадостями, о которых говорила Хлоя? – поддразнила его Коко, и он, не переставая ласкать ее, состроил гримасу предельной серьезности.

– Ни за что! Никаких гадостей, особенно когда Хлоя спит в соседней комнате, но если представится подходящий случай, так и быть, уговорила. Конечно, если ты хочешь ребенка… – Его голос затих, и Коко загадочно улыбнулась:

– Когда-нибудь.

О ребенке она задумывалась уже несколько раз. Мысль о том, что у нее появится малышка, похожая на Хлою, казалась ей естественной.

Вдвоем они провалялись на диване до полуночи, болтая обо всем на свете, затем вышли на террасу полюбоваться ночным пейзажем. На небо высыпали мириады звезд, над ними висела огромная, завораживающе прекрасная луна. Сидя в шезлонгах, Лесли и Коко еще час проговорили о разных пустяках, после чего Лесли наконец нехотя ушел к дочери в спальню, а Коко улеглась в спальном мешке на диване.

Все трое проснулись бодрыми и свежими очень рано. Лесли приготовил завтрак – банановые блинчики в виде ушастых голов Микки-Мауса, любимое блюдо Хлои, а затем ушел к соседу Джеффу. Тот с раннего утра возился с машиной, и у Лесли прямо-таки чесались руки от желания помочь. Поглядывая на него в окно и улыбаясь, Коко с помощью Хлои наводила порядок на кухне, а затем предложила девочке почитать на террасе.

Лесли присоединился к ним через два часа – перепачканный маслом, но довольный, и объявил, что машина Джеффа опять на ходу. Утро, проведенное под капотом соседской колымаги, Лесли считал потраченным не зря.

Собравшись, они отправились в Стинсон, где долго гуляли по берегу вместе с собаками. Домой вернулись к обеду. Лесли и Хлоя затеяли игру в шашки, Коко наблюдала, а подкрепившись сандвичами и картошкой фри, все вышли на террасу погреться на солнце. На ужин были хот-доги и поджаренный маршмеллоу, но прошел он невесело: всем было жаль покидать побережье. На обратном пути Хлоя уснула в машине. Выходные удались на славу.

Вечером они посмотрели «Мэри Поппинс» на огромном экране в спальне, а потом Лесли перенес уснувшую Хлою на кровать в спальню для гостей. Коко пообещала девочке на следующий день свозить ее в Чайна-таун и поужинать вместе с ней где-нибудь в китайском ресторанчике – «чтобы есть палочками», по настоянию Хлои. В планах на ближайшую неделю значились поход в зоопарк и поездка по канатной дороге.

– Спасибо, что ты так добра к ней, – произнес Лесли, укладываясь в постель рядом с Коко.

– Мне это совсем не в тягость, – ответила она, радостно улыбаясь. Лесли снова встал и запер дверь спальни. – Что ты делаешь? – удивилась Коко, прячась поглубже под одеяло и сдерживая улыбку. Ей нравились и дни, проведенные втроем, и вечера наедине с Лесли.

– По-моему, нам выпала возможность уединиться. Когда в доме ребенок, такое случается редко.

Оба понимали, что недавняя свобода избаловала их, но и не думали винить Хлою за то, что стали реже оставаться вдвоем.

Лесли погасил свет, обнял Коко и с восторгом обнаружил, что она успела избавиться от пижамы под одеялом, пока он относил в постель Хлою. Он сбросил боˊксеры, и через несколько минут страсть вскружила головы обоим. Приезд Хлои словно сблизил их еще сильнее, если это возможно. Коко и раньше было не на что жаловаться, а теперь блаженство переполняло ее.

За две недели, которые Хлоя провела у отца и Коко, они ухитрились выполнить все данные девочке обещания и даже больше. Они побывали в двух зоопарках – в Окленде и Сан-Франциско, а вдобавок в Музее восковых фигур на набережной Фишермен-Уорф. Коко опасалась, что Хлоя может испугаться, но девочка осталась довольна. Дважды они ездили в Чайна-таун и бродили по Сосалито, посещали кинотеатры, прокатились в вагоне знаменитой канатной дороги, выходные снова провели в Болинасе и построили новый замок, еще выше и причудливее прежнего. Коко предложила заглянуть на фабрику игрушек, где они заказали единственного в своем роде плюшевого мишку – его должны были сшить по рисунку Хлои. У Александра появилась подружка – маленькая медведица в розовом платье, названная в честь польщенной Коко. Хлоя с гордостью показала игрушку отцу. В последний вечер они все вместе поплавали в бассейне, потом Коко приготовила ужин. Она даже испекла торт с розовой глазурью и разноцветной сахарной обсыпкой. Торт вышел кривоватым, но все равно понравился Хлое. Коко выложила на глазури имя Хлои разноцветными конфетками «Эм-энд-эмс».