Я люблю Голливуд - Линдси Келк

— Да.

— И стриптиз показывала?

— Я танцевала не стриптиз, а бурлеск.

— Так ты раздевалась или нет?

Дженни вздохнула и посмотрела на меня в упор:

— Как правило, обнажаться в мой танец не входило.

— Тогда почему ты так быстро уехала в Нью-Йорк? — Я помешала соломинкой диетическую колу. — Если вы с Дафной были такие талантливые? Разве танцы не могли дать вам старт для чего-то большего?

— Могли, наверное, — негромко засмеялась Дженни. — Дафна и занималась этим большим — с мужчинами, которые смотрели, как мы танцуем. За отдельную плату.

— Дафна делала это за деньги?! — спросила я.

Так как обедавшие за соседним столиком дружно уронили свои котлеты в тарелки, спросила, видимо, слишком громко.

— Она что, была, проституткой? — добавила я тише.

— Ну, она бы это так не назвала, — дипломатично сказала Дженни. — Скорее, элитной девушкой по вызову. В свое время это казалось ей очень гламурным.

— Но ты же — нет? — не выдержала я. — В смысле, не считала это гламурным? Я уверена, ты никогда этим не занималась! Я ведь права?

— Можешь мне поверить, в тех мужиках не было ничего гламурного.

— Значит, не занималась?

Даже десяток колибри, затеявших синхронный танец со сложным рисунком, не смогли бы меня отвлечь.

— Конечно, нет, — отозвалась Дженни. — Но искушение было сильным. У Дафны вдруг завелись деньги, она перестала ходить на просмотры, начала пропускать выступления. В конце концов она вообще бросила танцы, а выступать одной было как-то не очень, особенно после того как Дафна создала нам определенную репутацию. Проще, наверное, было пойти легкому пути и заняться тем же самым, но я не пошла.

— И вернулась домой? — Не припомню случая, чтобы в моем присутствии Дженни неловко заерзала. Это оказалось вовсе не так забавно, как можно было предположить.

— Да, я вернулась в Нью-Йорк. — Она подняла глаза, и улыбнулась мне самой широкой улыбкой: — И слава Богу, что вернулась, иначе ты бы вконец пропала.

— А она до сих пор… — не удержалась я, хотя Дженни явно хотела сменить тему. — Только бы не до сих пор! Все-таки сама понимаешь…

— Энджи, меня пугает, что даже в твоем возрасте ты не решаешься назвать некоторые вещи своими именами. Нет, она это бросила. Вскоре после моего отъезда. Нашла. себе богатенького старичка, и с тех пор наличные ей стали не особо нужны. А теперь она прекрасно зарабатывает как стилист, так что…

Дженни замолчала.

— Ты скучаешь по здешней жизни? — спросила я, хотя и не хотела этого говорить.

Это была, моя Дженни, моя нью-йоркская Дженни, а не лос-анджелесская Дафнина танцовщица по вызову.

— Многое изменилось. Это же было довольно давно. Мне уже не двадцать два, теперь все по-другому. — Дженни чуть улыбнулась. — Но снова погреться на солнышке очень приятно. Понимаешь, я не хочу повторения старого… Помнишь анекдот — кого хочу, не знаю, кого знаю, не хочу?

— Ничего, разберешься, — сказала я, наблюдая, как подруга делает вид, что ей все равно. — Раньше же всегда разбиралась.

— Да. — Дженни выставила из-под стола ногу в ярко желтой туфельке от «Миу-Миу», достойную любых синонимов слова «красота». — Я всегда умела найти решение, правда?

— Даже не верится, что у тебя была такая бурная жизнь.

Сюрпризы из Дженни сыпались, как из мешка фокусника. Я никогда в жизни не встречала подобных людей. Не важно, сколько времени мы проводили вместе и сколько болтали, она каждый день удивляла меня не тем, так этим — то пакетиком «M&M's» с арахисовым маслом, то новостью о том, что она была бурлеск-танцовщицей, а ее подруга — дорогой проституткой.

— Как же ты выдерживаешь целый день за стойкой ресепшена, не сойдя с ума?

— Не знаю. — Она вытянула, пару кудрявых прядей из своего конского хвостика и принялась внимательно их рассматривать на предмет посеченных концов. — Стараюсь отвлекаться, думаю о Джеффе, но иногда — да, бывает нелегко.

Несколько минут мы ели в молчании. Дженни сосредоточенно ковыряла свой салат, а я никак не могла избавиться от ощущения, что официант до сих пор осуждает меня за жареную картошку, столь не подходящую к крабовым котлеткам.

— Как ты намерена поступить с Джеймсом? — спросила Дженни.

— В смысле? — замялась я, не зная, что отвечать.

— Сдается мне, раз твой бойфренд все равно думает, что ты спишь с красавцем парнем, влюбленным в тебя по уши, от тебя не убудет.

— Джеймс в меня не влюблен, — решительно ответила я, пряча, однако, довольную улыбку. — Не надо делать поспешные выводы, если в паре бутиков нам бесплатно отпустили вещи. Для него это ничто, Дженни; это все равно как тебе устроить подругу в пустующем номере отеля. Это для него как чаевые.

— Ох, не отказалась бы я от таких чаевых. — Дженни снова выставила туфлю. — Но, детка, я еще вчера вечером заметила — ты ему нравишься.

— Это не так. Даже если бы нравилась, хотя ничего такого нет… — Я шарила в сумке в поисках бумажника. К черту расходы, это пойдет на рабочую кредитку… — Мне самой это неинтересно.

— Еще как интересно, если бы не твой бойфренд, — сказала Дженни, похищая кусочек, крабовой котлеты с моей тарелки.

Я тщательно обдумала свой ответ, зная, что подруга, прицепится ко всему, что я скажу.

— Возможно, мне это было бы интересно, не будь у меня бойфренда, не будь я на работе и не будь Джеймс популярным актером.

— Господи, да ты не на шутку втрескалась! — Дженни всплеснула руками. — Я знала! Я сразу вчера поняла! Энджи, тебе часто выпадает подобный шанс? Вообще кому-нибудь часто улыбается такая удача?

— Какая разница. — Я залилась краской от корней волос до пальцев ног. — Не важно, насколько он красив и сильно ли я ему нравлюсь. Я на работе. Даже если сейчас и непохоже, все равно — я на работе.

— Что-то ты забыла прибавить «и у меня есть бойфренд». — Дженни подняла бровь. — Надо же, а я думала, Алекс — самая веская причина. Интересно!

— Ничего интересного, — возразила я. — Про Алекса и без слов понятно.

— Значит, у вас все хорошо? И по поводу снимков он не возбухал?

Скрывать от Дженни не имело смысла. Скрытность больно ударит по мне же, когда мне рано или поздно понадобится помощь подруги.

— Ну, он не был в восторге, — признала я. — Но он успокоится.

— Я так и знала, — кивнула Дженни. — Он собственник.

— Нет-нет, что ты! Или да?.. А почему ты так думаешь?

— Брось, Энджи. — Вытерев руки о салфетку, Дженни заново собрала волосы в хвост. — Алекс — весь из себя, глубокий и значительный, серьезный музыкант, то есть ты не дождешься любовных песен или звонков из таксофона в три утра типа, «я просто захотел тебя увидеть» без малейшего собственнического привкуса. Не представляю, как это он успокоится, когда ты тусуешься по всему Голливуду с красивым сексуальным парнем; и за вами со жгучим интересом следит весь мир. А ты можешь?