Разные человечества. Эволюция. Разум. Антропология - Андрей Буровский

При обсуждении некоторых положений этой книги один уважаемый коллега недовольно заметил:

– У тебя эволюция похожа на десятиколесный велосипед!

Автор книги назвал бы эволюцию скорее «велосипедом с произвольным количеством колес».

Эволюция, в том числе эволюция человека, – отнюдь не движение по заранее намеченному маршруту, в котором лидеры заранее кем-то выделены и отмечены. Это скорее осторожная прокладка пути методом проб и ошибок, во время которого многие пробуют идти в нужном для всех направлении, но проходят разные отрезки пути.

Логически рассуждая: чем больше проходит поколений, тем больше накапливается изменений. Потому генетики так любят плодовую мушку дрозофилу: у нее поколения сменяются так быстро, что легко изучать наследственность во всей ее красе.

Продолжая логически рассуждать, муха дрозофила должна эволюционировать быстрее, чем крупные млекопитающие, но вот факты: особых изменений у мушки не произошло за десятки миллионов лет.

И вообще «в плейстоцене состав крупных млекопитающих менялся неоднократно и резко, тогда как из 2000 видов насекомых, известных из тех же условий, вымершими считаются только около 30».[103]Из этого А. П. Расницын делает вывод о «несостоятельности чисто генетического подхода к эволюции».[104]

Ведь «с уменьшением плодовитости и ослаблением общей элиминации (то есть смертности представителей вида – прим. А. Б.) скорость эволюции не уменьшается, а растет».[105]

Правда, объяснить это можно и вполне «генетически»: чем сложнее организм, тем больше признаков передается новому поколению от папы и мамы. А ведь есть еще такая штука, как мутация: при передаче признаков от папы – мамы к потомству появляются признаки, которых нет ни у папы, ни у мамы. Чем всех признаков больше – тем больше изменений. Потому и получается: надо изменяться? Сложные виды изменяются больше и быстрее.

Но в любом случае, чем сложнее форма жизни, тем быстрее она эволюционирует. При том, что продолжительность жизни индивида растет, а значит, за единицу времени и поколений протекает меньше.

Но, конечно, при этом и «негенетические» процессы надо учитывать, в том числе информационные. Мало того, что более высокоразвитые организмы эволюционируют быстрее примитивных, по принципу: «кто умнее – тот быстрее развивается». Виды и популяции заставляют друг друга все активнее включаться в информационные процессы.

Обучаясь новому, виды становятся страшными конкурентами для всех остальных. По крайней мере для тех, кто занимал похожие экологические ниши. Всякое проникновение животных с более высоким уровнем развития нервной деятельности на территории, где таких высокоразвитых животных еще не видали, создает экстремумы для местной фауны.

Вот как человек, например. Вечно он создает необходимость быстро развиваться и для других видов, и для других популяций самого же человека.

Ученые XIX века считали, что эволюционные процессы идут очень медленно. И что в ходе этих процессов весь материнский вид постепенно превращается в дочерний. Отсюда и идея «переходных звеньев», промежуточных существ: их тоже должно быть очень много.

Палеонтологов первой половины XX века огорчало, что переходных звеньев практически не находят. Креацианисты тоже очень радуются, считая – это свидетельствует о неизменности видов.

Но к середине XX века выяснилось: новые виды, и даже более крупные таксоны, – например роды и семейства, – чаще всего возникают с очень большой скоростью. На небольшой территории, попав в экстремальную ситуацию, часть предкового вида оказывается выбитой из привычной экологической ниши. И быстро, за считанные несколько поколений, превращается в другой вид. Первоначальное число особей этого нового вида – считанные тысячи, чуть ли не сотни особей. Потому и трудно найти «переходные звенья»: их число очень невелико.

В геологической летописи сохраняются кости лишь ничтожного числа представителей каждого вида. Если таких особей много, сотни тысяч и миллионы, то и попадать в геологические слои и сохраняться они будут чаще. А немногочисленные животные, которые существовали недолго, на небольшой территории, могли вообще в геологическую летопись не попасть.

Трехпалые лошади – гиппарионы появились в Северной Америке примерно 12 млн. лет назад и очень долго скакали по всем материкам, кроме Австралии и Антарктиды. Последние гиппарионы то ли вымерли, то ли истреблены человеком в Африке примерно 125 тысяч лет назад.

В каждом поколении численность гиппарионов достигала миллионов особей. Костей гиппарионов найдено множество.

Три миллиона лет назад появляются «настоящие» лошади с одним копытом. Они тоже появились в Северной Америке и быстро завоевали мир, повсюду вытесняя гиппариона. Их тоже были миллионы особей, и костей лошади найдено очень много.

А вот переходные формы от трехпалых лошадей к однопалым – не найдены. Этих животных было немного, за всю их историю – несколько тысяч. Мы или пока не нашли их останков, или вообще никогда не найдем.

Палеонтологи прошлого вывели такое грустное правило: «эволюция не оставляет хвостов». Они имели в виду, что переходные формы, как правило, не сохраняются в геологической летописи.

Но, во-первых, более примитивные формы жизни после появления более сложных никуда не деваются. До сих пор вполне благополучно живут и простейшие, и губки, и черви, и насекомые. Живут и чувствуют себя превосходно, хотя в биосфере первые места – давно не их.

Во-вторых, можно привести много примеров того, как сохраняются даже ближайшие родственники изменившихся форм жизни.

Самый яркий пример, наверное, кистеперая рыба целакант.

Когда-то кистеперые рыбы оказались на мелководьях древних палеозойских морей – в важнейшем «месторазвитии эволюции». Но не все кистеперые рыбы «воспользовались шансом». Часть из них попросту погибнет: им не хватит чисто физических сил переползти из высохшего болота в еще полное воды. Они умрут по пути. Другие никак не решатся отправиться в дальний, трудный путь. Они не решатся, не смогут, упустят время и умрут вместе с высыхающим болотом.

У тех, кто будет постоянно ползать из водоема в водоем, плавники сделаются лапками, кожа станет плотнее и лишится чешуи, плавательный пузырь начнет превращаться в легкие, их мозг начнет усложняться… Словом, они начнут становиться земноводными. Это будет их Великий Эволюционный Шанс.

Но ведь это касается вообще всякого разделения популяции на «пошедших вперед и вверх» и на «ушедших вбок».