Сад чудовищ - Джеффри Дивер

Вернулся Янссен.

– Телеграммы разосланы по участкам, майн герр. Я указал, что дело срочное.

– Благодарю.

Зазвонил телефон, Коль взял трубку и услышал голос Хорхера:

– Вилли, министр Геббельс не позволил опубликовать фото убитого в газетах. Я убеждал его, очень старался, думал, получится, но в итоге не вышло.

– Что же, спасибо, главный инспектор! – Коль отсоединился, цинично думая: «Убеждал он, конечно! Небось вообще не звонил».

Коль передал инспектору-кандидату слова шефа.

– Ах, пройдут дни, а то и недели, прежде чем дактилоскопист хотя бы сузит список кандидатов по отпечаткам пальцев, которые мы сняли. Янссен, возьмите фотографию убитого. Нет-нет, вон ту, на ней он не такой мертвый. Отнесите в нашу типографию, пусть сделают пятьсот копий. Скажите, дело очень срочное, совместная операция крипо и гестапо. Извлечем хоть какую-то пользу из инспектора Краусса, раз уж из-за него мы опоздали к «Летнему саду». Если честно, меня это до сих пор возмущает.

– Есть, майн герр!

Вернулся Янссен минут десять спустя, как раз к очередному телефонному звонку. Коль поднял трубку:

– Коль слушает.

– Это Георг Ягер. Как дела?

– Георг, я в полном порядке. Работаю в эту субботу, хотя надеялся отправиться в Люстгартен[23] с семьей. Ничего, бывает. А ты как?

– Тоже работаю. Постоянно работаю.

Несколько лет назад Ягер, талантливейший детектив, был протеже Коля. После прихода к власти национал-социалистов его пригласили в гестапо. Ягер категорически отказался, чем сильно обидел каких-то чиновников. В результате его перевели к носящим форму орпо, а для детектива крипо это шаг назад. Впрочем, Ягер преуспел и на новой службе и вскоре возглавил участок орпо на севере центрального Берлина. Поразительно, но «в ссылке» Ягер казался счастливее, чем в погрязшем в интригах «Алексе».

– Звоню в надежде на помощь, профессор.

Коль засмеялся: именно так называл его Ягер в пору совместной службы.

– На какую именно?

– Мы только что получили телеграмму о подозреваемом в убийстве, которое вы расследуете.

– Да-да, Георг! Ты нашел магазин, который продал испанский «Стар модело А»? Уже нашел?

– Увы, нет. Зато недавно я слышал, как штурмовики жалуются на мужчину, напавшего на них у книжного магазина на Розенталерштрассе. Он соответствует вашим описаниям.

– Ах, Георг, твоя помощь неоценима! Ты ведь организуешь мне встречу с ними на месте нападения?

– Штурмовики не захотят помочь. Только у себя в участке я найду управу на этих идиотов. Я позабочусь, чтобы они с тобой встретились. Когда?

– Сейчас! Немедленно!

– Так точно, профессор!

Ягер продиктовал адрес на Розенталерштрассе, а потом спросил:

– Как жизнь в «Алексе»?

– Давай об этом в другой раз? За шнапсом и пивом?

– Конечно-конечно! – понимающе ответил командир орпо.

Он наверняка подумал, что Коль не желает обсуждать отдельные темы по телефону.

Ягер не ошибся. Впрочем, Коль спешил закончить разговор не столько из-за козней недоброжелателей, сколько из-за насущной необходимости разыскать человека в шляпе Геринга.

– Ах, детектив крипо явился к нам на выручку? – съязвил коричневорубашечник. – Смотрите, ребята, диковинка так диковинка!

Он был под два метра ростом и, как многие его сослуживцы, крепким, во-первых, из-за работы, которой он занимался до поступления в СА, во-вторых, из-за бесконечного, бездумного хождения строем, которым он занимался сейчас. Штурмовик сидел на обочине, держа свое кепи за клапан.

Второй коричневорубашечник, чуть пониже, но такой же крепыш, прислонился к витрине продуктовой лавки с объявлением: «Масла нет, говядины нет». К лавке примыкал книжный магазин с разбитыми окнами. На тротуаре валялись осколки и рваные книги. Здоровой рукой крепыш поддерживал перевязанное запястье и морщился от боли. Третий штурмовик с мрачным видом сидел поодаль. На рубашке у него запеклась кровь.

– Инспектор, чего ради вы выбрались из кабинета? – не унимался первый штурмовик. – Точно не ради нас. Коммунисты могли расстрелять нас, как Хорста Весселя, а вы на Александерплац не оторвались бы от кофе с кексом.

От такого хамства Янссен сжался, как пружина, но Коль предостерегающе взглянул на помощника, потом сочувственно – на штурмовиков. Правительственный или полицейский служащий уровня Коля мог безнаказанно оскорбить штурмовиков невысокого звания, но сейчас инспектору требовалась их помощь.

– Ну, господа хорошие, зачем вы так? Крипо беспокоится о вас не меньше, чем о других немцах. Пожалуйста, расскажите о той засаде.

– Да-да, инспектор, мы впрямь попали в засаду! – закивал высокий крепыш, одобряя тщательно подобранное Колем слово. – Он напал сзади, пока мы применяли закон в отношении запрещенной литературы.

– Вы будете?..

– Хуго Фельштедт, командир отряда Штадтшлосс.

Коль знал, что Штадтшлосс, он же городской дворец, на деле – заброшенный пивоваренный склад, в который заселились две дюжины штурмовиков. Так что вместо «дворец» можно было спокойно говорить «ночлежка».

– А там кто работал? – Коль показал на книжный магазин.

– Мужчина и женщина. Муж с женой, насколько я понял.

С трудом изобразив тревогу, Коль огляделся по сторонам:

– Они тоже скрылись?

– Верно.

– Они все заранее спланировали, сомнений нет, – наконец проговорил третий штурмовик, точнее процедил сквозь выбитые зубы. – Двое отвлекали нас, третий напал сзади, с дубинкой набросился.

– Ясно. Он был в шляпе? В стетсоне, как у министра Геринга? И в зеленом галстуке?

– Да, так, – согласился крепыш. – В вызывающем еврейском галстуке.

– А лицо вы рассмотрели?

– У него крупный нос и толстые щеки.

– И губы толстые, а брови кустистые.

– Да-да, он толстяк, – вставил Фельштедт. – Как на обложке «Штурмовика» за прошлую неделю. Видели его? Тот жирдяй прямо с обложки.

В «Штурмовике», порнографической антисемитской газете Юлиуса Штрайхера[24], публиковали статьи о преступлениях, которые якобы совершили евреи, и разную ерунду об их расовой неполноценности. На обложках красовались нелепые карикатуры на евреев. Читать такое брезговали даже национал-социалисты, но газетенка нравилась Гитлеру, посему выпускалась.