Нарком Фрунзе. Победитель Колчака, уральских казаков и Врангеля, покоритель Туркестана, ликвидатор петлюровцев и махновцев - Алекс Громов

Предложение генерала поначалу вызвало у британцев интерес. Потому что была идея использовать казаков и офицеров группы Толстова для защиты коммуникаций между Британской Индией и Персией.

Но в октябре 1920 года командование британского экспедиционного корпуса передумало принять русскую часть для этой миссии. Под предводительством атамана Толстова часть его людей из уральских казаков для дальнейшей репатриации перебросили из Персии в Месопотамию (Ирак) и разместили в британском лагере.

11 ноября 1920 года, на территории Ирака, генерал Толстов попал в специальный лагерь, созданный в городе Басра для русских беженцев. Пребывая в течение 9 долгих месяцев в этом лагере, он начал писать книгу. В 1921 году книга «От красных лап в неизвестную даль. Последний поход уральцев» впервые увидела свет в Константинополе (Стамбул). Последний атаман Уральского казачьего войска начал свою книгу со слов об эмиграции на чужбине: «Начинаю свою повесть не с первых своих походов в неизвестность, а только с прибытия в форт Александровск: с этого времени мы становимся «уходцами» – людьми если не навсегда, то на долгое время сознательно покинувшими свой родной край. Что толкнуло нас в неизвестную даль?»

Проясняя ситуацию и рассказывая в своей книге о событиях тех дней, атаман Толстов написал: «Представляющаяся возможность спасти ни в чем не повинных людей от красного ужаса и сильное желание избавить их от этого как можно скорее заставляют быстро согласиться с тем, чтобы на одном из этих судов был послан начальник штаба генерал-майор Моторнов с правом делать все для спасения армии от моего имени и расходовать на наем судов для этой цели войсковое серебро. На этом же заседании я услыхал, что последняя мера будет самой действительной из всех способов чего-либо добиться от главы «Торгового дома». Мне также передали сказанные в Петровске слова Челабова, указывающие даже сумму, обеспечивающую наш выезд на юг. Закипели приготовления, и я не ошибусь, если скажу, что все, кому надо было уезжать, к вечеру этого дня были готовы к посадке, но лихим морякам не нужны наши порядки – они сами укажут нам время».

5 января 1920 года Фрунзе рапортовал Ленину о взятии Гурьева: «Всего по приблизительному подсчету со дня взятия Самары и кончая взятием Гурьева захвачено у противника около 150 000 пленных, 600 пулеметов, 150 орудий, миллионы снарядов, более 100 000 винтовок, 6 аэропланов, шашки, пики, седла, десятки легковых и грузовых автомобилей, паровозы, громадное количество вагонов, технические и санитарные поезда, броневики, радиостанции, мастерские, интендантства, казначейства, запасы нефти и прочее».

Откуда могло взяться такое указанное количество пленных, при относительно небольших силах противника, – можно только предположить, что в штабе фронта в число военнопленных записали всех мужчин Гурьева и окрестностей, кроме стариков и детей…

7 октября 1919 года Фрунзе издал приказ по войскам Туркестанского фронта № 03587:

«Вы, доблестные войска 1-й армии, многомесячными усилиями в бездорожном районе, через горы, леса, по степным степям очищали путь в Красный Туркестан, где ваши братья вели упорную борьбу за свою свободу, где был приготовлен для окруженной кольцом врагов Советской России столь нужный ей хлопок, чтобы одеть нашу пролетарскую семью… Ваш могучий дух воинов-революционеров, воинов великой Рабоче-крестьянской Красной армии дал вам славные победы. Вы захватили за последний месяц свыше 55 тысяч пленных, много орудий, около 150 пулеметов, большое количество военной добычи… Свершилось! Путь в Туркестан свободен! Совет обороны РСФСР, высоко ценя услуги, оказанные Советской Республике вашей доблестной боевой работой, постановил:

1. объявить вам в лице красноармейского и командного состава благодарность отечества;

2. выдать всему составу 1-й армии, участвовавшему в победоносном наступлении на соединение с Туркестаном, месячный оклад жалования.

Еще раз сердечно поздравляю вас с блестящим боевым успехом; твердо уверен, что вы навсегда закрепите свои победы там, в Красном Туркестане…»

Фрунзе, как подчеркивает Павел Березов[13], «особое внимание уделял пограничным отрядам, охранявшим советские рубежи от внешних нападений. А такие попытки интервентов наблюдались. Так, в июле 1920 года английские войска вторглись со стороны Ирана и захватили наш пограничный пункт Гаудан. Узнав об этом, Фрунзе тотчас же телеграфировал командующему 1-й армией: «Предлагаю вам по получении сего принять меры к очищению нашей территории в районе Гаудан от английских постов».

Англичане же продолжали большую игру.

В январе 1920 года командующий Туркестанским фронтом Михаил Фрунзе доложил в Реввоенсовет, что «предстоят большие расходы в связи с организацией революционных войск на территории Персии». Что же скрывалось за этой фразой?

Это был один из советских вариантов развертывания революции на Востоке, которую озвучивал и нарком Троцкий: «стать лицом к Востоку». Так, 2 июля 1920 года Тухачевский объявил по Красной армии приказ: «Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках принесем счастье и мир трудящемуся человечеству», но Красная армия была поляками разгромлена…

Поскольку надежды на мировую революцию на территории Европы к 1920-м годам не оправдались (правда, в 1923 году, будет сделана еще одна неудачная попытка революции – германской), то, по мнению Троцкого, была другая возможность тряхнуть подкошенные мировой войной колониальные империи, ведь «путь в Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии». И потрясти Британскую империю можно было по старому рецепту еще царского правительства России – через поход (или угрозу его) на Восток, в жемчужину британской короны – Индию и прилегающие территории. Да и революционизировать Персию, получив свой оплот на Востоке и постоянную угрозу для Британской Индии, стало одним из проектов советских вождей.

Крым, и Дальний Восток, и часть других регионов страны находились под властью белых, не прекращалась советско-польская война 1919–1921 годов, и поэтому выделять войска на поход (как в свое время Павел I) в Москве не решились, но от желания поднять в Персии народные массы против угнетателей и раздувания пламени мировой революции не отказались.

В качестве повода для «аккуратного вмешательства» большевиков в персидские дела стало обстоятельство, что находившаяся в апреле 1920 года в Баку белая Каспийская флотилия под натиском наступающей Красной армии перебазировалась в персидский порт Энзели (городе на севере Ирана в провинции Гилян), находившийся под контролем англичан. В порту встали на якоре 29 судов. Чтобы отобрать их у белогвардейцев, военспецы под командованием Федора Раскольникова и Серго Орджоникидзе разработали план, следуя которому 17 мая 1920 года суда Волжско-Каспийской военной флотилии, погрузив две тысячи воинов, направились из Баку в Энзели.