Девочка Шаха - Кристина Майер

— Хорошо.

— Отмахнись.

— Тимур, зайди в комнату! — Ирина появилась в коридоре, за это время женщина смогла взять себя в руки, теперь она не напоминала безумную.

— Тимыч, пока. Увидимся, — махнул я ему на прощание, поднялся с корточек и сразу же направился к лестнице.

— Я хочу с тобой поговорить, — произнесла Ирина в спину. Она шла за мной. Я никак не отреагировал на ее требование. — Марат!.. — продолжая игнорировать жену отца, я сбежал вниз по лестнице, все это время выглядывал Леру. Во дворе ее тоже не было, отец сидел в компании друзей, держал в руках рюмку и слушал тост приятеля. Подходить и прощаться я не стал. Позволю Ирине в очередной раз меня оболгать.

Лера стояла за машиной. Ее тихие всхлипы вонзались в сердце. Потом… потом я обо всем подумаю и решу, что делать дальше! Потом я разберусь во всей этой ситуации, узнаю, что скрывает Ирина…

— Иди сюда, — подошел к Лере, потянул на себя и прижал к груди. — Эта женщина не стоит ни одной твоей слезы! Тише… Ты совсем замерзла, — я грел ее в своих объятиях, хотя можно было сесть в машину. Меня беспокоила ее отстраненность, чувствовал, Лера закрылась.

Что же произошло в их семье? Это просто немыслимо, мать и дочь не узнали друг друга при встрече! Столько вопросов в голове…

С Лерой сейчас лучше ничего не обсуждать, но и откладывать разговор в долгий ящик не стоит. Мне и самому есть о чем подумать. Это будет непросто… Нам обоим придется принять эту новую непростую реальность.

Я ненавижу… теперь уже мачеху, но без ее дочери не мыслю своей жизни! Как эта беспринципная шалава смогла родить таких детей?.. Я не позволю Ирине встать между нами!

Лера

— Лера, будешь завтракать? — заглянула ко мне бабушка.

— Не хочу, — помотала я головой, не поворачиваясь. За окном шел мелкий дождь, я уже какое-то время смотрела на серое небо, которое олицетворяло мое настроение. Вставать с постели не хотелось.

— Жду тебя за столом через пять минут, — строго произнесла она. Тихо прикрыв за собой дверь, бабушка ушла.

Вчера я настояла, чтобы Марат отвез меня домой. Он не соглашался, просил остаться хоть ненадолго у него, но все-таки уступил. Я понимала почему Марат не хочет отпускать меня в таком состоянии, почему хочет поговорить, но я не готова была обсуждать с ним произошедшее, рассказывать о том, что произошло в нашей семье…

Сердце сжималось от боли, на душе было темно и пусто. Я все это время жила с уверенностью, что мать вернулась в свой родной город, а она жила рядом и ни разу не пришла меня навестить. Она даже на похороны Вики не пришла… Мне было обидно и больно не из-за себя, а за сестру. Может мама не знала? Мне нужно было срочно поговорить с бабушкой и дедушкой, выяснить, что они не были в курсе того, что родительница находится в Москве.

Марат проводил меня до двери.

— Лера, мы завтра обо всем поговорим. Как только освобожусь, позвоню. — твердо с нажимом произнес Марат. Он не прятал голову в песок, а смело встречался со своими врагами, неприятностями и сложностями. Мне же хотелось сейчас отмотать время назад, выкинуть этот день из головы. Я предпочла бы и дальше с ней не встречаться! — Я не давлю на тебя, но если ты не примешь эту ситуацию, она начнет тебя разрушать. Я этого не допущу!

Поцеловав меня в макушку, он дождался, когда я войду в квартиру. Разговор с дедушкой и бабушкой получился непростым. Для них это тоже оказалось неприятной новостью. Когда не стало Вики, дедушка посылал телеграмму в Ростов. Оттуда даже пришел ответ с соболезнованиями, но это точно была не мать. Наверное, бабушка или дядя послали ответную телеграмму. Неужели они ей не сообщили? Все она знала, но не хотела присутствовать на похоронах больного ребенка. У таких женщин не может быть ничего неидеального в жизни. Наша родительница хотела Вику еще в роддоме оставить, отец не позволил. Тогда она ушла от нас всех.

Разговор с родными получился сложным, воспоминания тяжким грузом ложились нам на плечи. Бабушка украдкой утирала слезы, а дедушка посерел и осунулся на глазах. Я была ребенком и многого не помнила, они всегда щадили мои чувства и не говорили плохо о матери, но я и сама все понимала…

А как мне было стыдно за то, что я винила Вику в уходе матери. Обиженный ребенок не сдерживал эмоций и выплескивал все, что было на душе. А Вика была такая чистая, светлая, она не обижалась, не умела… Любила нас всех. И меня любила…

Мне так стыдно и больно за свои слова и поступки, пусть мне было тогда всего семь лет, но я уже что-то понимала. Конечно, со временем все забылось. Вику я очень любила… Очень. У меня была самая замечательная сестра и самый хороший отец. Мать я и не помнила. Она никогда не утруждала себя заботой о нас. Сказки нам читал папа. Он же занимался с Викой, делал ей гимнастику, массажи, водил по врачам. Целовал, обнимал, играл, проверял уроки папа. Неудивительно, что сил не хватило выдержать такой ритм…

Я не желаю больше видеть эту женщину! Не хочу быть ее дочерью! Она разрушила не только нашу семью, но и влезла в чужую… Рассорила сына с отцом. Меня больше ничего с ней не связывает. Я не хочу о ней ничего знать. Мои детские призрачные иллюзии умерли в один момент. А ведь я иногда с надеждой думала, что она переосмыслит свою жизнь, захочет со мной увидеться и все объяснить. Пусть бы мы не стали настоящей семьей, но могли бы хоть иногда общаться… Но вчера эту глупую надежду в корне задушила моя биологическая мать.

— Лера, — крикнул дедушка. Нехотя поднявшись, я направилась в кухню. Как бы мне не было тяжело, не стоит заставлять их переживать. За завтраком мы старались общаться и наши разговоры не касались матери, но складывалось ощущение, что ее тень словно нависла над нами, не позволяла нам расслабиться. Дедушка ушел работать в свою комнату, а я хотела помочь бабушке. Нужно жить дальше, вновь напомнила себе. Услышав гудок мобильного телефона, поспешила в спальню. Сотовый лежал на кровати.

— Привет, — первой поздоровалась, как только приняла вызов.

— Привет. Хотел узнать как ты? — вчера вечером после беседы с родными, Марат несколько раз звонил, писал, но мы так и не поговорили. Я тихо плакала в подушку и не хотела, чтобы он об этом узнал.

— Почти хорошо.

— Лера, я приеду после тренировки. Этот вопрос нужно закрыть, а для этого мне нужно понять, что произошло.

— Все хорошо, Марат. — мы оба понимали, что это только слова, за которыми ничего не стоит. Хорошего было мало, но мне хотелось взять себя в руки. Ему самому непросто, женщина, которую он ненавидит — моя мать. Вчера я даже допустила мысль, что он больше не захочет иметь со мной ничего общего. Стало страшно и больно. Не оставит… Чтобы это понять мне нужно было просто успокоиться.

— Мне нужно идти. Лера…

— Пока, увидимся. — я слышала, что ему сигналят парни.

— Увидимся. До вечера.

В дверной звонок, кто-то настойчиво трезвонил, сбросив вызов, я поспешила выйти, но опоздала. Бабушка уже открыла дверь.