Сквозь объектив - Соня Фрейм

— Ты что… совсем? — Он почти что захлебнулся в недоумении.

Я сделала шаг назад, продолжая глядеть на Макса затравленным взглядом, а потом со всех ног побежала в лифт и успела заскочить фактически в последнюю секунду. Двери сдвигались, а Макс вопросительно протягивал ко мне руки. Но картина передо мной все суживалась, пока не сошлась в сплошную металлическую стену, в каком-то смысле отделившую нас друг от друга навсегда.

Краем глаза я видела, как чей-то палец нажал третий этаж.

Все. Я окончательно оставила все позади. Теперь я имела полное право сказать, что отныне жизнь уже не будет прежней. Человек позади меня молчал, давая время осознать, что я сама только что натворила.

По телу пробежало ощущение мимолетного возбуждения.

Наконец я медленно обернулась. Взъерошенные волосы, тонкие, плотно сомкнутые губы, внимательный и сосредоточенный ледяной взгляд. Это Кай.

Только мгновение назад в его глазах были тревожная внимательность и напряжение. Они буквально переливались через веки, что так контрастировало с его обычным неживым взором. Никогда я не видела Кая таким взвинченным. Он ведь тоже боялся меня потерять.

А сейчас только знакомый холод. Быстро же он закрылся.

Лифт гудел, и подъем казался бесконечным. Мы глядели друг на друга в молчании, и наконец Кай произнес:

— Ты могла уйти.

— Зачем? — с деланным спокойствием поинтересовалась я, хотя сбивающееся дыхание меня выдавало.

— У тебя был выбор, — продолжал он. — Ты могла уйти.

— А что стало бы с тобой?

— Ну… Я бы просто исчез, — усмехнулся он. — Это несложно, как ты уже поняла на своем опыте.

— Это из моей жизни ты исчез бы, а в своей остался, продолжал жить… Но как — уже неизвестно. Я об этом никогда не узнала бы.

— Именно. А ты сюда побежала. Ко мне. — Он удивленно улыбнулся. — Почему? Разве я не ублюдок?

Я не знала, как объяснить свое поведение и отношение к нему. Слишком многое поменялось за смехотворный промежуток времени. Откашлявшись, я сказала:

— Давай жить без объяснений. Все как ты любишь.

— Все как я люблю… — задумчиво повторил он.

Лифт остановился.

— Пошли отсюда? — предложила я.

— А кто хотел выпить? — спросил он.

Двери раскрылись, и мы снова нырнули в океан звуков.

— Передумала.

* * *

Неловкая встреча с Максом напомнила мне о том, чего меня, на первый взгляд, так грубо и несправедливо лишили. Старая жизнь походила на скуку длиною в года. Я всерьез хотела вернуть это существование практически без единого счастливого воспоминания? Или чувство одиночества, благодаря которому я достигла искусства запихивать глубоко в себя все свои слова? Вот это всегда было нереальным, просто какой-то бестолковый кошмар, а не моя жизнь с этим странным типом.

Кай был настоящим. С ним возвращалось чувство окружающей действительности. Я больше не чувствовала себя одинокой. Мои монологи уходили в его молчание, но он их ловил. Он и мне не давал повиснуть в пустоте.

Может, я оказалась поймана в ловушку когнитивного диссонанса, не зная, кем мне считать Кая, но это стало важной частью моей жизни. Мы создали вместе свой мир в доме на краю света. Это многого стоит.

Да нет, это просто бесценно.

Солнце настойчиво лезло в глаза — таково пробуждение в доме без штор. Некоторое время перед глазами стояли разноцветные блики. Я села и потерла веки. Кай застыл в дверях, прислонившись к косяку в своей любимой позе — руки в карманы. Издалека он рассматривал меня, и похоже, уже давно.

— В чем дело? — спросила я хриплым со сна голосом и слегка улыбнулась.

Он молчал, продолжая буравить меня исподлобья странным взглядом. Почему-то показалось, что так ведет себя собака, прежде чем наброситься.

— Что-то… не так?

Ответом было все то же молчание, и от этого в помещении словно стал стремительно исчезать воздух. С каждой минутой атмосфера делалась все более натянутой.

— Что это за новый закидон?

Происходящее казалось по меньшей мере странным, и ко мне вернулся уже знакомый страх. Только я нашла точку опоры в своем положении, как она тут же начала предательски дрожать. Кай обычно так себя не вел. Да, говорил он мало, но никогда не пытал меня тишиной. Я отвернулась к окну и тоже замолчала. Может, я его чем-нибудь обидела?

В памяти лихорадочно замелькали обрывки вчерашнего дня. Наш неожиданный выход наружу, всплеск подзабытой эйфории под открытым небом… Фильм, вместо которого запомнился только профиль Кая в отсвете экрана и его обращенный в себя взгляд… Макс… Лифт… И наконец то, как мы вернулись домой за полночь и он перед сном привычно коснулся губами моей шеи. Что же сейчас не так? И почему?

Панику уже было не сдержать.

Я сделала что-то неправильно? Когда? И что делать сейчас?

Что бы ни произошло, я всегда чувствовала себя виноватой.

Я покосилась на него, чтобы убедиться, что мне не почудилось. Кай по-прежнему смотрел в упор, хотя можно было и не оборачиваться — его недружелюбие ощущалось даже затылком.

В голове волчком крутилась одна и та же фраза, и я вдруг отчетливо стала разбирать ее слова.

«Пожалуйста, только не отталкивай меня…»

Это единственное, о чем мне хотелось его попросить.

Не выдержав, я встала и приблизилась к нему вплотную. Его взгляд оставался непроницаемым, и я ничего не понимала. Мы в упор глядели друг на друга, будто соревнуясь, но в конце концов я сдалась:

— Почему ты молчишь? В чем я виновата?

Губы, казавшиеся спаянными, вдруг разомкнулись, и он сухо велел:

— Сядь сюда.

Я уставилась на кухонный стол и табуретки, которые он, видимо, успел притащить в комнату утром.

— Зачем?

— Просто сядь, — жестко сказал Кай и с силой вдавил меня в табурет.

Он скрылся в коридоре, а меня начала бить лихорадочная дрожь. Я уже знала, что он порой демонстрирует какую-то шизофреническую смену настроений… Но почему, почему все, что происходит сейчас, ощущается как необратимый конец?

Внутри что-то тревожно сжималось. Что мне делать, если он решит в очередной раз причинить мне боль? В этом больше не было необходимости, как мне казалось. Я думала, мы действительно стали ближе.

Кай вернулся, и конечно же с камерой в руках. С явной демонстративностью он поставил ее на стол и выложил рядом мятую пачку сигарет. Господи, стоило бы догадаться. На свет божий снова нужно вытащить очередной миллиграмм девичьей души.

— А теперь что ты хочешь услышать? — чужим ломким голосом поинтересовалась я. — Я уже все рассказала.