Ты, уставший ненавидеть - Андрей Валентинов

Юрий пытался узнать, что случилось с Родионом Геннадьевичем и его сотрудниками. Сам он выяснить не сумел, помог Флавий. Все получили «десять лет без права переписки». Уже тогда Орловский знал, что это значит…

– Власть рабочих и крестьян, – серьезно заметил энкаведист, – в силу своей классовой сущности не борется с представителями отдельных национальностей как таковыми. Вы же грамотный человек, Юрий Петрович! Речь идет о борьбе с остатками недобитых классов. К сожалению, к руководству дхарского движения примазались остатки их феодальных и жреческих кругов. Гражданин Соломатин – ведь он, считай, был их главным шаманом, разве нет?

Да, Родион Геннадьевич был потомком одного из семейств «дхармэ» – дхарских жрецов, служителей Эрво Мвэри – Высокого Неба. Сам он упоминал об этом с нескрываемой иронией: старик воспитывался на Добролюбове и Писареве.

– Не верите, Юрий Петрович? А ведь он писал книгу не о чем-нибудь, а о всяком колдовстве и прочей антинаучной мистике. Вы же сами знаете…

Родион Геннадьевич начал монографию о мифологии дхаров. Тема была необыкновенно интересной, как и сама мифология маленького древнего народа. Но не объяснять же всего этого «Косте»! Орловский вдруг понял, что энкаведист с самого начала ошибся. Он, наверно, изучал материалы сектора, «сигналы» тех, кто информировал органы, а потом просмотрел его дело о «вредительстве» в Музее. Со стороны выходило, что он, Юрий Орловский, и в самом деле крайне неуживчивая фигура, если не сказать хуже. Сначала «обличал» учителя и своих коллег, а после «разоблачил» товарища Аверха. Ну конечно, в глазах «Кости» он – склочник-мизантроп и чуть ли не патологический доносчик! Юрий сдержался, чтобы не усмехнуться. Ладно, думай, не запрещено…

– Юрий Петрович! Не в службу, а в дружбу! Напишите, будьте добры, краткое содержание ваших статей. Сначала название, а потом – о чем. Странички на три…

– Аннотацию? – удивился Орловский. Это-то зачем? Ему, этому «Косте», – или его начальству – делать, что ли, нечего?

– Да, да, именно аннотацию… Забыл слово-то, Юрий Петрович.

– Ну… конечно, – Юрий пожал плечами, – Но… я могу не помнить всех выходных данных. Я печатался в журналах. Номер помню, а страницы… «Костя» замахал руками:

– Да ну что вы! Мы же не формалисты! Напишите, Юрий Петрович, напишите… Да, если можно… знаете, очень интересно… опишите дхарскую историю. Ну, очень коротко.

– Что?! – Орловский решил, что ослышался. Курса дхарской истории еще не существовало. Учебник только собирались писать. Над ним работал Андрей Крапивин – высокий молчаливый парень, земляк и, кажется, дальний родственник Родиона Геннадьевича. В секторе они обсуждали план-конспект. Юрий, как всегда, полез в спор: он считал, что в начальных разделах Андрей слишком увлекся, смешав историю с мифологией. План одобрили – но больше ничего Крапивин не успел…

– Ну, историю, – удивленно повторил Константин. – Страничек на двадцать двадцать пять. А что, это трудно? Вам книжки какие-нибудь нужны?..

Интересно, сохранился ли в архиве этой адской кухни план-конспект Крапивина? Впрочем, факты он помнил и сам…

– Нет, книг не надо. Да и книг-то нет, Константин. Просто… ну, неожиданно это как-то…

– Ну отчего же? – вновь удивился энкаведист. – С какой это стати неожиданно? Впрочем, пояснять он не стал. Мелькнула внезапно странная мысль: а что, если этих опричников интересует не он. Орловский, а действительно дхары. Но зачем? Решили изучить историю репрессированного, почти что стертого с лица земля народа?

– Значит, напишете? Вам двух дней хватит?

– Ну… конечно. – Юрий все еще не мог оправиться от удивления.

– Вот и прекрасно, вот и превосходно. Работайте. Хотите днем, хотите ночью. Мешать вам не будут. Да, вам и прогулки положены – на свежем воздухе, для здоровья. А если чего не так – говорите сразу мне… «Костя» порылся в портфеле и достал толстую пачку бумаги. Выходит, затея с «кратким курсом» не была импровизацией! Что ж, можно попробовать. Пусть почитают историю народа, который официально уже не существует в первом в мире социалистическом государстве… Между тем «Костя» уже собирался:

– Так я послезавтра загляну, Юрий Петрович. Ну, всего вам!

– Амрот, эд-эрх. Рхастан!

Константин удивленно моргнул, почесал затылок и медленно, чуть запинаясь, проговорил:

– Асгум, эд-эрх… Рхах, Юрий Петрович…

Ч-черт! Этот тип знает дхарский! Вот уже чего – ., чего, а этого Орловский ожидал менее всего. В Столице, кроме немногих дхаров, этот язык изучали пятеро: сам Юрий и еще четверо русских студентов дхарского факультета. А тут этот «Костя»! Орловский вспомнил дурацкую фразу о том, что ради «службы» тот готов сидеть в тюрьме или рубить лес на Печоре. Лес-то ладно, но выучить дхарский! Кстати, Печора тоже названа не зря. Именно в верховьях этой реки, называемой дхарами Пех-ра, когда-то жили соплеменники Родиона Геннадьевича. Выходит, этот улыбчивый намекал? Нет, ради него, Орловского, будь он даже врагом из врагов, этот энкаведист не стал бы заучивать дхарские слова! Выходит, он им нужен как специалист по дхарам? Или все же ловушка, хитрость?

Орловский разложил бумагу, проверил ручку – она оказалась заправленной ~ и не торопясь приступил к работе. Аннотацию он написал быстро. Не так уж много успел напечатать – всего несколько статей да тот самый злополучный «Ранхай-гэгхэн-цорху», где он вместе с Соломатиным являлся составителем и научным редактором. Юрий вспомнил о недописанной работе по дхарскому эпосу, мельком пожалев, что так и не успел ее завершить. Впрочем, что жалеть об этом! «Гэгхэну-цорху», уже полностью готовый к печати, исчез где-то в недрах редакции после ареста Родиона Геннадьевича…

Отложив в сторону исписанные страницы, Орловский взял чистый лист бумаги и задумался. История дхаров… Об этом они когда-то много спорили в секторе. Юрий был скептик, как и требовала его профессия. Он мало верил в древние легенды. А фактов было мало – до обидного мало… Итак, насколько можно судить на основании этих самых столь немногочисленных фактов, дхары народ финно-угорской языковой семьи – являлся автохтоном Севера России. Когда-то, несколько сот лет назад, дхары жили на достаточно большой территории: Средний Урал, Коми, бассейн Камы. По некоторым данным, дхарские поселения находились даже в районе нынешней Столицы. Неудивительно, что дхары подверглись сильному влиянию многочисленных соседей – в их языке чувствовались следы заимствований из других финских языков, а также из монгольского и, естественно, русского.

По-видимому, в древности дхары имели письменность, близкую к иероглифической, однако достаточных доказательств этому не осталось… Юрий вспомнил, как Родион Геннадьевич показал ему небольшую бронзовую пластинку, покрытую странными, непонятными знаками. Да, это могла быть письменность, но с тем же успехом – и обыкновенный орнамент. Правда, учитель рассказывал, что много лет назад, в 1921 году, какие-то его знакомые привезли Соломатину несколько деревянных дощечек с такими же знаками, якобы найденные в Таврии, в заброшенном имении барона Вейсбаха. К сожалению, следы находки затерялись – и затерялись навсегда…