Пленительные наслаждения - Элоиза Джеймс

* * *

Питер встретился с Габби за обедом, на следующий день после возвращения. Он был готов открыто признать, что в целом доволен ее преображением. Верный себе, он послал ей записку с приглашением на вечер к леди Фестер.

Габби, сияя от восторга, встретила суженого в одном из своих новых нарядов. Издали ее волосы переливались, как перламутр. Сегодня Маргарет убрала их наверх и закрепила множеством шпилек с жемчужными головками, так что теперь ее непокорные локоны прочно сидели на месте, что было немаловажно. Питер также обратил внимание на ее бальное платье цвета бронзы с чрезвычайно смелым декольте и коротким шлейфом, как того требовала современная мода. Он сразу отметил все эти детали. И не только потому, что это было платье его невесты. Такие вещи он не пропустил бы в любом случае. И какое счастье, что фасон подходил для ее полной груди!

– Что это за ткань? Газ? – Он наклонился к ней. Габби, вертевшая в руках чашку с бульоном, удивленно посмотрела на него. Питер был более дружелюбен, чем во время их первой встречи.

– Не знаю, – честно призналась она.

– Вы позволите? – В ответ на ее кивок Питер быстро пощупал ткань, осторожно, двумя пальцами. – Газ, – объявил он. – Газ с вкраплением золотого шитья. То что надо.

А она так переживала!

– Если это мыслилось как прикрытие, тогда оно не оправдывает своего назначения! – со стенаниями доказывала Габби горничной полчаса назад.

– Это просто взамен вуали, – поясняла Маргарет.

Видя такой живой интерес Питера к этой части платья, Габби подумала: как хорошо, что Маргарет отговорила ее накинуть на плечи кашемировую шаль.

Квил из-под тяжелых век наблюдал за счастливой парой. Закатиться, что ли, куда-нибудь и напиться? Он редко шел на поводу подобных желаний, если вообще когда-либо шел. Но сейчас он испытывал потребность в забвении.

– Ты поедешь с нами, Квил?

Он покачал головой. Предложение Питера, демонстрировавшего свое великодушие, только усиливало раздражение. Квил знал, что Питеру не очень-то приятно появляться в приличном обществе с негожим для светских развлечений братом. Но надо отдать ему должное – Питер всегда настоятельно предлагал ему свою компанию.

– Может быть, я загляну позже, – нехотя протянул Квил, изрядно себе удивляясь.

Габби наградила его широченной улыбкой.

– Это было бы замечательно, Квил! Я буду высматривать вас.

Питер поторапливал ее, говоря, что пора идти к экипажу, и одобрив по ходу дела бархатную мантилью – изобретение мадам специально для нового платья.

– Сегодня вы смотритесь вполне хорошо, – заявил он в полумраке кареты.

– Она красавица, – подтвердила леди Сильвия. – Тебе повезло, Питер. Выписывать невесту из-за границы – всегда дело рискованное. Один из моих кузенов в свое время заключил брачный контракт с девушкой из Шотландии, а когда увидел эту бледную крошку с одутловатым лицом, сбежал в Америку.

Габби вздохнула с облегчением – она выдержала испытание.

– Вы умеете танцевать? – вдруг встревожился Питер.

– Да. Мой отец нанимал англичанку учить меня. Но я ни разу не танцевала с мужчиной.

Питера это вполне устраивало. Если Габби сделает неверный шаг, можно будет обронить невзначай, что ей еще не доводилось бывать в объятиях мужчины. Не многие джентльмены в Лондоне могли сказать такое о своих невестах.

– Не волнуйтесь, – успокоил он ее. – Я вам буду подсказывать.

Он вел себя в точности как мужчина ее мечты – внимательный, заботливый. Ее переполняло счастье.

– О Питер! – воскликнула она. – Я так рада, что мы поженимся!

Он был застигнут врасплох. Какого черта она говорит о таких интимных вещах в присутствии леди Сильвии? И как он должен реагировать на это?

– Вполне закономерная вещь, – изрек он наконец.

Габби была чуть-чуть разочарована. Конечно, Питер пока слишком мало ее знает и не может испытывать те же чувства, что и она. Но возможно, сегодня они будут целоваться. Так же, как с Квилом. И в предвкушении удовольствия она вспомнила его плотное тело и потемневшие во время поцелуев глаза. Она ожидала того же самого от Питера к концу вечера.

* * *

Ежегодные балы Изабеллы Фестер были вторым по значимости событием после возобновления работы парламента – факт вполне достаточный, чтобы им гордиться, и обязывающий придерживаться тех же сроков. Действительно, когда в 1804 году парламент отложил открытие в связи с ухудшением здоровья короля, леди Фестер тотчас отменила свой бал, сославшись на те же причины. И приглашения были снова разосланы, как только миновала опасность. С известной долей уверенности можно было сказать, что для тех, кто не мог ждать до марта-апреля, включая и саму леди Фестер, ее знаменитые балы служили сигналом, что la haute societe[8](устроительница вечеров, воспитывавшаяся гувернанткой-француженкой, любила щегольнуть своей образованностью) уже вернулось в Лондон. Таким образом, мамашам, ищущим приличные партии для дочерей, не нужно было сидеть в своих унылых загородных домах до завершения Пасхи. По убеждению леди Фестер, истинно элегантным манерам – она произносила это прилагательное тоже по-французски – нельзя научиться вне Лондона. В подтверждение этого кредо хозяйка дома придала своей вежливой улыбке оттенок радушного гостеприимства, когда дворецкий объявил о появлении одного из самых элегантных мужчин в Лондоне. В зал вошел Люсьен Бош.

– О, дорогой маркиз! – проворковала леди Фестер. Она прекрасно знала, что Бош отрекся от своего титула, но считала, что на подобные мелкие ошибки можно смотреть сквозь пальцы.

Люсьен приветствовал ее низким поклоном и поцеловал кончики пальцев.

– Милейшая леди Фестер, – произнес он затем, – позвольте представить вам миссис Юинг.

Хозяйка дома слегка напряглась. Эмили Торп – мало ли как она сама себя называла! – не принадлежала к числу тех, кого леди Фестер желала видеть у себя на балу. Но прежде чем дать понять это нежданной гостье, глаза леди Фестер задержались на туалете миссис Юинг. На ней было платье из желтоватого итальянского газа, посаженное на креп чуть более темного оттенка, со вставками в виде янтарных лент и бисером на лифе и рукавах. Своей оригинальностью ее наряд превосходил все туалеты, какие леди Фестер видела в этот вечер. Несомненно, столь божественный наряд будет детально проанализирован в следующем номере «Ля бель ассамбле». Хозяйка дома и сама мечтала о такой чести, а сейчас чуть не ослепла от зависти.

– Рада видеть вас, миссис Юинг, – почтительно обратилась к ней леди Фестер. Платье одержало победу.

– Должен вам сказать, если вы еще не заметили, – прошептал Люсьен Эмили на ухо, когда они прошли в залу, – там, у входа, стоял настоящий дракон. И вы только что его миновали.