Смерть может танцевать 6 - Макс Вальтер

Впрочем, Костику от этого хохота стало совсем не смешно. Лицо побелело, того и гляди в обморок упадёт. Мыш отвесил ему смачного пинка, как следует рявкнул и погнал того в комнату допроса.

— Лем, тебе ответственное задание.

— Опять прогонять будешь?

— Да, к сожалению. Неделю тебе срок, проверь все посёлки в ближайшем радиусе. Скорее всего, времени у нас больше не осталось. Ещё раз отработайте план эвакуации и проверь все партизанские засидки.

— Сделаю, — кивнула та, скользнула своими губами по моим и залихватски свистнула, вставив два пальца в рот. — Михей, коня мне.

— Да, госпожа, — прилетел крик в ответ.

Я усмехнулся, потому как выглядело это крайне забавно. Хотя чего греха таить, настроение и без того приподнято хорошими новостями. Не знаю, к чему нас приведёт разговор с Костиком, может, и вовсе ничего не даст. Не удивлюсь, если Кетта сотню раз перестраховалась и засылала сюда своих по очереди. Возможно, они и сами не знают, сколько их, и кто чем занимается. Лично я бы так и поступил. Впрочем, и она не дура, жила в том же мире, что и я, а значит, прекрасно изучила все навыки шпионажа, по крайней мере, нужных людей в этой сфере имеет. Как-то же ей удалось завербовать Костика или внедрить, что гораздо сложнее. А может, я и, вправду, слишком плохо о нём думаю, и он на самом деле всё ещё работает на Лию, и это она гений разведки и внедрения шпионов.

— Хм-м… А ведь такой вариант тоже возможен. Не-е-е… — Отмахнулся я и поспешил в допросную.

*****

Костик сидел на маленькой табуретке и выглядел, словно сдутый шарик. Прежде чем приступить к допросу, за человеком некоторое время наблюдают, дают ему некую свободу передвижения, достаточно времени, чтобы стало очень скучно. В такие моменты люди раскрываются. Кто-то нервничает, кто-то вот так сидит в скукоженной позе, гоняя мрачные мысли в голове, другие нарезают круги по комнате. Есть, конечно, особо ушлые порой — играют, пытаются притворяться, будто им всё нипочём, но даже в них всегда удаётся рассмотреть нечто настоящее. Может, короткий взгляд, который совсем не соответствует образу или же рваное движение.

И Костик именно играл простачка, эдакого офисного клерка, который боится любого шороха. Вот только со мной такой номер не прокатит, я видел его настоящего, в тот день, когда он приходил меня вербовать. Да, он играет испуг, делая ставку на то, что я несколько раз лишал его жизни.

— Мыш, иду, ударь чем-нибудь тяжёлым в дверь, — попросил я верного друга.

Тот кивнул и молча вышел, а через некоторое время, раздался резкий удар от которого даже я вздрогнул, несмотря на то, что знал о нём и ожидал. Что уж говорить о Константине, который едва с табурета не слетел. И вот любой другой человек на его месте не смог бы усидеть и уж тем более не остался бы в прострации. А тем временем наш клиент ещё и вздохнул тяжело, мол, эх, судьбинушка ты моя, нелёгкая.

Я оторвался от двух скрытых в стене глазков и направился в камеру. Мыш распахнул тяжёлую, деревянную дверь, у которой вместо петель были прибиты два толстых куска кожи и мы вошли внутрь. Костик тут же подскочил, но Мыш тут же припечатал его ладонью обратно.

— Говори, падла, где ты спрятал танки?! — рявкнул я, продолжая играть весельчака.

— Чё? — опешил от подобного вопроса тот. — Какие танки?

— Железные, Костик, — я резко сменил тон, добавив в него максимальное количество льда. — Долго намерен из себя идиота корчить? Или наконец поговорим, как мужики?

— Я здесь по поручению госпожи Лии, — затараторил он. — Она прислала меня давно, почти сразу за вами…

— Я бы тебя заметил, — покачал головой Мыш и отвесил ему обидного подзатыльника, затем подумал, плюнул на ладонь и ещё раз с характерным шлепком припечатал по макушке.

Константин тут же бросил на него мимолётный, испуганный взгляд, вот только от меня не ускользнуло, как в этот момент на лице сыграли скулы. Он начинал злиться, потому как не привык к подобному отношению. В кланы абы кого не возьмут, людей там проверяют так, что и спецслужбам не снилось. Они порой всю жизнь на них работают, чтобы доказать свою состоятельность, но в члены так и не посвящаются. И вот таких, кого сейчас играет мой старый знакомый, отсеивают в первый же месяц.

— Мне что, в рожу тебе харкнуть? — слегка склонил я голову набок. — Или лучше сразу обоссать? Если и это не поможет, я прикажу тебя в кабаньем навозе извалять. Костя, я не собираюсь тебя пытать, потому что знаю — результата с этого не будет. Зато унижать могу непрерывно, самыми мерзкими и отвратительными способами. В итоге ты всё равно сломаешься или реально начнёшь жрать дерьмо, я заставлю, поверь.

— А не пошёл бы ты на хуй, Безликий! — наконец сбросил маску тот и вонзил в меня испепеляющий взгляд.

— Вот это дело, — холодно кивнул я. — А теперь давай пообщаемся.

— Или что? Думаешь, я не вытерплю?

— Уверен, что нет. Могу даже на это поставить.

— Сколько-то я всё равно продержусь, но у тебя нет столько времени, — уже выдал часть информации тот, но я даже вида не подал.

В чём-то он, конечно, прав, времени у меня нет. Однако я изначально готовился к самому худшему сценарию, и о таком козыре в рукаве даже не мечтал. И по большому счёту мне плевать, успею я его разговорить или нет. Здесь, скорее, присутствует желание немного улучшить условия, получить небольшую фору.

Я задумчиво посмотрел в его глаза, с силой втянул через ноздри воздух, отхаркнул и выплюнул всю эту мерзость в лицо пленнику. Костик мгновенно подорвался и тут же осел, получив быстрый удар по печени. Буквально пару ударов сердца длилась пауза, а затем мозг включил болевые рецепторы. Будь на его месте кто-то другой, сейчас уже гадил бы в штаны, но он клановый. Едва боль вспыхнула в его мозгу, организм сам переключился в экстремальный режим. Теперь ему можно хоть ногу тупой пилой ампутировать, ничего не почувствует.

Но я добился своего, вывел Костю из равновесия, осталось не так уж много. С минуты на минуту начнётся стадия торга. Самое сложное — загнать этого типа в депрессию и как раз этот процесс может длиться месяцами. С другой стороны, мне и не нужны полноценные, живые эмоции, для короткой беседы подойдёт их имитация. А фундаментальная психика человека сама подстроит стадию принятия и даже если она продлится всего пару минут, мне этого хватит, чтобы получить два-три правдивых ответа.

Продолжать разговор мы не стали, просто вышли оба, оставив Константина валяться на полу. Я отправил Мыша за обедом, а сам принялся наблюдать за пленником. Его не должны были кормить около суток, здесь главное — не передержать. Слишком долгий голод притупляется, делается не столь ярким, а порой и вовсе начинается отторжение, отсутствие аппетита. Самое оптимальное — часов двадцать.

За стеной послышался перестук, похожий на то, что кто-то взялся за приготовление пищи. Мыш привёл повара. Вскоре внутрь ворвался приятный запах дымка, но это было лишь начало экзекуции. Примерно минут через сорок, когда дрова достаточно прогорели, послышалось шкворчание жира, капающего на угли, а следом подтянулся и аромат жареного мяса.